под горой, щавельку по склонам, да дома — тошнотиков. Вы пробовали тошнотики, тов. Буривой? Это перемёрзшая в земле за зиму картошка. Надо бы Вам было попробовать — хорошо восстанавливает силы и совесть, которой, судя по Вашей статье, у Вас нет. Но в первую после освобождения весну и тошнотиков не было — свою картошку выкопали всю до одной, а при немцах картошку на колхозных полях не сажали.
Поля лопатами копали года 2–3. Соответственно и убирали всё вручную: рожь косили и жали серпами, как минимум, по гектару в день на человека. Потом и кровью, в прямом смысле, давался этот хлебушек — при вязке жгутов на снопы солома в кровь искалывала руки. Весь урожай шел в счет хлебопоставок — на трудодни не давали ничего. Пока на поле — можешь зернышек поесть, а вечером по дороге домой встречает «блок-пост» в составе уполномоченного по заготовке, председателя или бригадира.
Колхозное стадо восстанавливали за счет отёла личных коров колхозников, которых удалось сохранить во время оккупации. Пункт приема молока был в 15 км от колхоза. Возить было не на чем, поэтому носили на коромыслах каждый день по 15 км. Для Буривого и горожан, вернувшихся из «эвакуации», хотя сами опухали от голода.
После войны для 20 областей, разоренных войной, правительством был выделен кредит для восстановления разрушенного хозяйства. Под него выдавались семена и сельхозинвентарь, приобретались лошади. Как обстояли дела с поголовьем лошадей, можно судить хотя бы по тому, что в наш колхоз выделили двух, да и то монгольской породы, слабосильных и малопригодных для перевозки грузов. Можно было и отдельным колхозникам брать кредит, но делали это в крайних случаях. Так, мой дед по материнской линии решился на это, только когда от голода стали опухать дети. Взял в кредит 3500 рублей, чтобы купить ржи, но не в колхозе, а у частника на базаре. А пуд ржи на базаре тогда стоил 750 рублей, а семья — 7 человек.
И этот кредит, наполовину погашенный, висел на нем до отмены долгов колхозников Г.М. Маленковым.
Кстати, дед после освобождения от немцев был председателем колхоза, но его дети голодали так же, как и все остальные. Как погашался кредит — это тема для отдельного разговора, потому что денег колхозникам не платили, а наоборот — брали с них.
Брали за землю личного подворья, за колодец (налог с дивным названием — самообложение), штрафовали за невыработку годовой нормы выходов на работу, независимо от причин: даже если человек болел. Каково, тов. Буривой? С колхозников брали за болезнь, а городским платили за болезнь! «Очень правильная эта наша советская власть»?!. Брать за колодец, когда под горой во множестве бьют родники и воду набирают из них.
А где брать деньги мужику, если их не платят? «Ён мужик, ён найдёт…». Приходилось тереть картофель на крахмал и носить в райцентр на базар. И носить не один день, потому что таких горемык- продавцов набиралось больше покупателей.
А еще заставляли приобретать облигации Госзайма по восстановлению народного хозяйства, вернее, предлагали методом известной итальянской организации: предложение, от которого нельзя отказаться.
Таким образом голодные колхозники не только обеспечивали сельхозпродукцией страну, но и финансировали восстановление промышленности.
Особенно хочется остановиться на факте, который вызывает бурю восторгов у части авторов «Дуэли» — на отмене карточек в конце 1947 года. В «Дуэли», № 16 (2001 г.) приводится рассказ о том, как тов. Сталин после встречи с мальчиком отменил карточную систему. Но куда спешил этот мальчик? А мальчик бежал в коммерческий магазин покупать хлеб не по карточкам, а дополнительно за деньги. Была у мальчика такая возможность, а вот у его деревенских сверстников — не было. Даже по карточкам.
Так как расценивать отмену карточек в 1947 г., который был засушливым и неурожайным? Может, тов. Сталину нужно было поехать в деревню и спросить деревенских ребят, сколько они хлеба съедают в месяц? И почему не хватало хлеба в стране, которая потеряла 20 с лишним миллионов в войне (количество едоков сократилось), а люди героически работали?
В журнале «Москва» (№ 4, 1989 г.) приводится отрывок из письма ветерана войны и труда севастопольца И. Зайцева: «…Хрущевские жертвы 1946–1947 гг., когда зерно отправляли с Украины в Германию, а пережившие войну советские люди умирали с голоду (с 1944 по 1947 гг. Н.С. Хрущев — первый секретарь ЦК КП(б) Украины и Председатель Сов. Мин. УССР). Защитить и спасти умирающих было некому — главы семей в большинстве пали за Родину. Это в памяти многих, и от этого нам никуда не деться…».
Я думаю, мало кто сомневается, что решение о зернопоставках в Германию было принято не Хрущевым.
Только не надо сучить ножками и биться в истерике, клеймя позором и всякими нехорошими словами критиков тов. Сталина. Соцлагерь состоял не только из Восточной Германии В. Пика, а в конце 40-х еще и «братский» Китай образовался с не менее братской КНДР, а там и до освобождения Африки от колониализма было рукой подать… И что, советский колхозник должен был всех обеспечивать, питаясь травой?!
Газета «для тех, кто любит думать» печатает воспоминания о том, что при тов. Сталине хлеб в городских столовых был бесплатным, а Черчилль отменил карточки позже, чем в СССР. Товарищи дорогие, вы хоть соображаете, как эти факты характеризуют Советское правительство и тов. Сталина? Даже не комментируя их (факты), остается догадываться, какие мысли приходили на ум русскому крестьянину, когда в период немецкой оккупации, рискуя жизнью, он прятал хлеб и кормился хлебом, хотя немцы выгребали всё до зёрнышка, а после освобождения от Советской власти и прятать нечего было…
А ещё был чудесный обычай — сбор яиц совпартактивом и примкнувшим к ним завмагом. Объясняю Буривому и прочим: кроме хлеба ещё требовались яйца, птицефабрик не было, и сельсоветчики пересчитывали кур у колхозников и определяли, кому сколько нужно сдать. Ходили по домам, а собранные яйца сдавали в сельмаг, а оттуда — в города. За это получали премии. Свидетельствую лично, это время застал, хотя это было в конце 60-х.
Одна отрада: хоть изъяснялись чисто по-русски, потому что немцы, проводя такую же операцию, говорили на ломаном русском: «Матка — млеко; матка — яйки!».
Вернемся опять к частушке о Берии и Маленкове. Буривой кивает на хрущевских пропагандистов: мол, это они придумали. Какие пропагандисты, если она появилась сразу после известных событий 1953 года?!
Маленков, став Председателем Совета Министров СССР, списал долги с колхозников, уменьшил размер налогов. При нем стали хоть что-то выдавать на трудодни. Отсюда и строчка: «А товарищ Маленков кормит хлебом и блинком». Маленков в начале 50-х гг. отвечал за сельское хозяйство и прекрасно знал, в каком положении находятся колхозники. В «Дуэли» как-то приводились слова, якобы сказанные тогда Г.М. Маленковым: «Ну, теперь и русскому человеку надо дать дыхнуть!». Этим самым он косвенно признал, что русские крестьяне до этого находились в придушенном состоянии.
До сих пор старики в русских деревнях с благодарностью вспоминают Г.М. Маленкова. А гранёный стакан с пояском по верху, который появился в те времена, до сих пор называют «маленковским».
А сколько радости было при списании долгов, которые колхозники давным-давно отдали и продукцией, и деньгами.
С. Буривой упомянул насчет дров из леса. Эх, если бы был лес… А то ведь торфом топились. На его рытьё колхоз давал 2–3 дня: вырыть, разрезать на брикеты, перевезти домой. А искать пригодный, без примеси глины, на лугу, где его рыли, ходили ночью — днем некогда было: работа в колхозе, да и дома нужно скотину напоить, накормить. Заставить бы Буривого и его единомышленников порыть торф, стоя по колено в воде, может, что-нибудь и понял бы. Или из года в год в летний сезон поспать по 3–4 часа, потому что работа в колхозе, потом работа дома вечером, а рано поутру — покос.
С. Буривой вспоминает про колхоз своего деда. Хотелось бы узнать побольше. Где, в каких краях этот колхоз располагался? В чернозёмной ли зоне или «у Печоры, у реки, где живут оленеводы…» — это большая разница!
Какие нормы выработки? Что сеяли, сажали? Только обстоятельно, по-мухински, по-паршевски…
А то ведь, может статься, что был этот колхоз из страны Муравии А. Твардовского.
Вот что прадеды и деды торговали и были богатыми, охотно верю. При такой «заковыристой» фамилии, да не торговать! Буривой, Боровой, Бредовой… Мостовые там всякие…
Может, в том колхозе, как в колхозе моих родителей, на каждого члена полеводческой бригады приходилось по 1 га сахарной свеклы, 2 га конопли, 5 га картофеля, которые нужно вырастить, убрать и
