вручены ему только ранним утром следующего дня. Прочтя их, он сильно рассердился на то, что потеряно так много драгоценных часов, и сейчас же, даже не одевшись, продиктовал приказания, с которыми, около девяти часов утра 9-го числа, адмиралтейские курьеры поспешили в Плимут и Портсмут. Корнуолису было приказано снять блокаду под Рошфором, послав пять своих кораблей к сэру Роберту Кальдеру, наблюдавшему тогда за Ферролем с десятью кораблями. Кальдеру же после увеличения таким образом его эскадры до пятнадцати кораблей было предписано крейсировать в расстоянии ста миль к западу от Финистерре для встречи Вильнева и предупреждения соединения его с Феррольской эскадрой. Так как ожидалось возвращение к Кадису Нельсона, где он должен был найти Колингвуда, и продолжение блокады Бреста, то эта диспозиция довершала меры, необходимые для того, чтобы воспрепятствовать осуществлению важнейших комбинаций императора, которые были еще неизвестны в точности его противникам, но искусно и проницательно угадывались ими. Под Ферролем англичане осуществили то, что Наполеон считал надлежащим образом действий британского флота под Брестом, в случае если бы этот флот получил известия о приближении туда Вильнева, – т. е. приготовились к встрече противника так далеко в море, чтобы помешать стоявшей в порту эскадре подойти на помощь к своим.
Попутные ветры благоприятствовали быстроте передачи приказаний, и Корну о лис получил их 11-го числа. 15-го, через восемь дней после того, как «Гюрье» бросил якорь в Плимуте, рошфорские корабли присоединились к Кальдеру. Последний отправился сейчас же на назначенный ему пост, где 19-го числа получил через Лиссабон известия о возвращении Вильнева, посланные Нельсоном из Вест-Индии. В тот же самый день Нельсон, обогнав союзные эскадры, стал на якорь в Гибралтаре. 22-го числа внезапное рассеяние густого тумана открыло Кальдеру и Вильневу эскадры друг друга: британская состояла из пятнадцати линейных кораблей, а союзная – из двадцати. Эта численность последней была неприятным сюрпризом для Кальдера, так как «Гюрье» донес ему, что в ней было только семнадцать судов.
Трудно преувеличить похвалу быстроте и решительности действий, предпринятых лордом Бархэмом, когда перед ним возникла так внезапно дилемма – снять ли блокады Рошфора и Ферроля или позволить Вильневу следовать беспрепятственно по назначению, каково бы ни было последнее. Мгновенная быстрота и верность решения в таких затруднительных обстоятельствах, способность без колебаний пожертвовать выгодами диспозиции, которых добивались так долго и основательно в пользу того, чтобы сейчас же сделать нападение на один из двух сближавшихся отрядов противника, показывают, что Бархэм обладал воинскими качествами вождя высшего порядка. Эти его действия могут выдержать сравнение со знаменитым снятием Бонапартом осады Мантуи в 1796 году, для того чтобы ударить самому на австрийские армии, спускавшиеся с Тирольских гор. Если бы на месте Кальдера был адмирал более способный или более решительный, то кампания, вероятно, окончилась бы у Финистерре. Говорили, что счастливая звезда Бархэма благоприятствовала тому, что этот блестящий период Трафальгара совпал с девятимесячным управлением его делами флота, но скорее можно поздравить Великобританию с тем, что такой ясномыслящий человек держал бразды правления ее флотом в такой критический момент.
Продолжительность океанского перехода Вильнева, которая так счастливо содействовала обеспечению успеха мастерских распоряжений Бархэма, была следствием не только плохих знаний союзников в морском деле, но также и нецелесообразного избрания французским адмиралом, при его отплытии из Вест-Индии, местом rendezvous Азорских островов. Западные штормы, господствующие в Северном Атлантическом океане, дуют летом – по западную сторону от Азорских островов с юго-запада, а по восточную – с северо- запада. Эскадра, направляющаяся в европейский порт, который, как Ферроль, лежит на параллели, проходящей севернее этих островов, должна поэтому пользоваться юго-западными ветрами так, чтобы пересечь меридиан островов значительно севернее их. Нельсон сам прошел в виду одного из этих островов, хотя направлялся в пункт меньшей широты, чем Вильнев. Вследствие своей ошибки последний отнесен был северо-западными ветрами к берегу Португалии, где встретился с северо-восточными, господствующими там в это время года, и лавировал «в борьбе» с ними, когда его встретил Кальдер. Эта задержка была, таким образом, следствием не просто неудачи, а неверных распоряжений.
Сам Наполеон был совершенно введен в заблуждение быстротою действий Бархэма, которой не могли бы превзойти даже и его действия. Он оставил Турин 8 июля и, совершая путешествие непрерывно, прибыль в Фонтенбло вечером 11-го числа. Около 20-го он, кажется, получил известия, доставленные десять дней назад фрегатом «Гюрье», и в то же самое время узнал о том, что блокада Рошфора снята. Не ранее 27-го числа ему сделалось известным, что и британская эскадра, крейсировавшая у Ферроля, скрылась из виду после того, как к ней присоединились рошфорские корабли. «„Гюрье” прибыл в Англию только 9-го, – писал он к Декре, – Адмиралтейство не могло решить вопроса о надлежащих движениях своих эскадр в двадцать четыре часа. Между тем Рошфорская эскадра оставила свою станцию 12 июля. 15-го к ней присоединилась Феррольская., и в тот же самый день, или – самое позднее – на следующий, эти четырнадцать кораблей отправились по назначению, согласно приказаниям, отданным ранее прибытия „Гюрье”. Какие вести имела Англия до прибытия этого брига? Что французы были на Мартинике, что у Нельсона тогда было только девять кораблей. Как надлежало им поступить? Я не был бы удивлен, если бы они послали другую эскадру для усиления Нельсона… и таким образом, именно эти четырнадцать кораблей из-под Ферроля и посланы ими в Америку».
2 августа император отправился в Булонь и там 8-го числа получил известие о бое Вильнева с Кальдером и о его входе в Ферроль. Этот бой состоялся днем 22 июля, причем два испанских линейных корабля были взяты в плен. Ночь и туман разделили бойцов, тьма была так велика, что союзники не знали о своих потерях до следующего дня. Одно из британских судов потеряло фор-стеньгу, а другие получили кое- какие повреждения в рангоуте, но эти аварии, хотя и приводившиеся в защите Кальдера, кажется, не были главными причинами, воспрепятствовавшими ему преследовать неприятеля и принуждать того к новому бою. Кальдер был слишком занят заботой о призах, т. е. делом второстепенным, а также мыслью о том, что может случиться, если Феррольская и Рошфорская эскадры вышли из портов. «Я не мог надеяться достигнуть успеха без того, чтобы корабли мои получили серьезные повреждения; поблизости не было дружественного порта, в который я мог бы зайти. Если бы Феррольская и Рошфорская эскадры прорвались, то я сделался бы для них легкой добычей. Они могли направляться в Ирландию, и если бы я был разбит, то невозможно сказать, к каким последствиям это повело бы». Коротко говоря, британский адмирал впал в ошибку, против которой Наполеон обыкновенно предостерегал своих генералов. Он «рисовал себе картину», которая постепенно заслонила перед его глазами факты (если только он действительно когда-либо видел их), – во-первых, что перед ним был самый большой и самый важный из отрядов противника; во-вторых, что отнюдь не следовало позволять последнему уйти без повреждений, и в-третьих, что нельзя было рассчитывать с уверенностью на повторение когда-либо случая для такого решительного столкновения, какое могло иметь место здесь. Вопрос о том, следует или нет добиваться боя в тот или другой момент, есть вопрос тактический, решение которого зависит от обстоятельств; но обязанность сохранить связь с противником настолько, чтобы быстро воспользоваться всяким могущим представиться случаем, это – вопрос стратегический, ответ на который ни в каком случае не допускает сомнений. Вечером 24-го числа ветер позволял Кальдеру подойти к противнику, но он, напротив, ушел от него. Ночью было свежо, и утром 25-го, говорит французский писатель, флот следовал без строя, причем на нескольких судах паруса были не в порядке, а другие суда потерпели аварии в рангоуте.[139] Кальдера, однако, не было в это время поблизости.
Говорят, что Нельсон, беседуя на пути из Вест-Индии с командирами своих судов об эскадре, которую упустил Кальдер, сказал: «Если мы встретимся с нею, то найдем в ней не менее восемнадцати, и я даже думаю, что скорее двадцать линейных кораблей; поэтому не удивляйтесь, если я не атакую ее немедленно; однако без боя мы не разойдемся. Я позволю ей идти спокойно только до тех пор, пока мы не приблизимся к берегам Европы, если только она не даст мне преимущества, слишком соблазнительного, чтобы я мог устоять. В другой раз, 23 августа, когда в Англии сильно тревожились за Кальдера, так как боялись, что его восемнадцать кораблей встретятся с соединенными эскадрами Вильнева и Феррольскою, т. е. с двадцатью
