поучительным. Можно сказать, что никогда французскому флоту, если бы он только был на высоте своего положения, не представлялось лучшего случая действовать, чем на этот раз, когда силы неприятеля были так разбросаны. Даже неумение французов воспользоваться обстоятельствами не лишает рассматриваемого эпизода его значения в смысле иллюстрации выгоды для слабейшего флота сосредоточить значительные силы в одном порту, когда неприятель – хотя и сильнейший по полному составу своих сил, – по роду борьбы принужден разбросать последние. Выгода эта сказывается особенно тогда., когда порт сосредоточения занимает центральное положение по отношению к позициям противника, но она отнюдь не исчезает и тогда, когда такой порт, как, например, Брест в рассматриваемом случае, находится на одной из окраин театра войны. Наполеон, когда был консулом и императором, постоянно держался политики вызывать разброс сил британского флота, добиваясь этого посредством угрожавших Великобритании военных приготовлений в далеко отстоявших друг от друга пунктах его обширных владений. Совершенно к такой же цели стремилось и британское правительство, хотя и не так настойчиво, принуждая Францию путем морских демонстраций против различных частей ее морского побережья разделять свои силы. Император, однако, как великий мастер военного дела и притом обладавший искусством пускать как можно больше дыма при наименьшем расходе топлива, был в этой обманчивой игре слишком сильным противником для военного и «многоголового» учреждения, управлявшего делами Великобритании.
Хотя в 1799 году флот Канала состоял из пятидесяти одного линейного корабля, из которых сорок два при последовавшей затем тревоге очень скоро вышли в море, в эскадру лорда Бридпорта вошло только шестнадцать из них. 17 апреля он вступил в командование силами, находившимися у Бреста, сменив младшего флагмана, который крейсировал в продолжение зимы с восемью или девятью кораблями. 25-го числа Бридпорт подошел к порту и увидел там восемнадцать линейных кораблей, готовых к выходу в море. Так как ветер был свежий и от норд-оста, то английский адмирал отошел в море и выбрал себе позицию на расстоянии двенадцати миль к WSW от острова Уэссана. Выход таким образом очистился, и французский флот при попутном ветре в числе двадцати пяти линейных кораблей и десяти судов меньших размеров вышел в эту ночь из Бреста под командой морского министра адмирала Брюи. Адмирал Брюи был признан самым подходящим лицом для выполнения этой, по-видимому, конфиденциальной миссии, как вследствие его близких официальных отношений к правительству, так и по его профессиональным способностям и деятельности.
Брюи, путь которого лежал на юг, пользуясь попутным ветром, прошел через южный проход, известный под именем прохода Ра, на расстоянии тридцати или более миль от того пункта, где Бридпорт расположил свой флот. Корабли английского адмирала вследствие этого не заметили французов, хотя и имели серьезное основание ожидать с их стороны движения. Однако в 9 часов утра 26-го числа крейсировавший под берегом английский фрегат заметил неприятеля, как раз когда последние суда его уже проходили через проход, и поспешил к своему флоту. В полдень фрегат потерял французов из виду, а через час после передачи сигнала от одного судна к другому Бридпорт узнал, что неприятель вышел из Бреста. Он немедленно поставил паруса и пошел туда. Удостоверившись на другой день, что полученное им известие верно, он поспешил в Ирландию для защиты ее от возможного, по его мнению, нападения, послав в то же время предупреждение о случившемся факте Кейту, Кадису и Сент-Винсенту в Гибралтар, а также приказания по портам Канала о присоединении к нему у мыса Клир стоявших там судов. Население всего южного берега Англии взволновалось; правительство же, знавшее, как сильно разбросаны суда его в Средиземном море, встревожилось вдвойне. 6 мая пять линейных кораблей отплыли из Плимута для присоединения к Сент- Винсенту. Остальная же часть судов флота Канала поспешила, как только могла, к Бридпорту, который, несмотря на полученные им от коммерческих судов сведения о том, что французский флот, выйдя из Бреста, направился на юг, не хотел верить тому, что Ирландии не угрожает опасность. В этом заблуждении его еще более утвердила незатейливая и избитая хитрость: небольшое французское судно с фальшивыми депешами в Ирландию намеренно попалось ему в плен. 12 мая в Плимуте оставался всего один линейный корабль, и то задержанный большим числом больных среди его команды – случай, едва ли имевший место когда либо ранее. Несмотря на такое большое сосредоточение сил под его командой, Бридпорт только 1 июня отделил на юг шестнадцать линейных кораблей, из которых двенадцать прошли в Средиземное море.
3 мая утром к эскадре адмирала Кейта у Кадиса присоединился британский фрегат, ушедший накануне от погони за ним флота адмирала Брюи, который потерял его из виду только в 4 часа пополудни. На следующее утро этот флот, состоявший из двадцати четырех кораблей, был усмотрен англичанами, которые, в числе пятнадцати кораблей, были под ветром у своего противника. Свежий ветер, задувший с прошлого дня от норд-веста, быстро перешел в шторм; благодаря этому британцы оставались в безопасности, несмотря на то, что находились между девятнадцатью испанскими кораблями со стороны Кадиса и двадцатью четырьмя французскими – с моря. Кроме того, этот шторм помешал первой попытке двух союзных флотов к соединению, так как французы не могли войти в порт, не выдержав предварительно боя с британцами. «Лорд Кейт, – писал Сент-Винсент, – показал большое мужество и искусство в весьма критическом положении, при сильном шторме, дувшем прямо на берег, в виду сильнейшего неприятеля, угрожавшего ему с наветренной стороны, и в соседстве с двадцатью двумя линейными кораблями, стоявшими в Кадисе и готовыми воспользоваться всяким бедствием, какое могло постичь его». Брюи, хорошо знавший, что командиры судов его эскадры, долго остававшихся безвыходно в портах вследствие излюбленной политики правительства, не были способны к эскадренному маневрированию даже и в хорошую погоду, не решался атаковать противника у подветренного берега при таком ветре, справиться с которым могли только опытные моряки.[56]
Артиллерийское дело, по-видимому, было также в плохом состоянии. «Я приведу только один факт для того, чтобы дать понятие о степени действенности нашей артиллерии. Когда адмирал Брюи вводил в Брест французскую и испанскую эскадры при тихой погоде, то по одному алжирскому корсару было сделано по меньшей мере девятьсот выстрелов – без малейшего, однако, вреда для него. Не думаю, чтобы когда-либо в бою такого рода было сделано столько бесполезных выстрелов». Он поэтому снова отошел к SO, решившись не терять больше времени, а немедленно войти в Средиземное море… И на другой день лорд Сент-Винсент с Гибралтарской скалы через густой туман, нависший над проливом, увидел много больших судов, шедших в шторм по ветру, которые, согласно полученным им накануне депешам, он должен был признать за французские.
Для ясного понимания затруднительного положения и тревоги британского главнокомандующего, а также для оценки значения появления Брюи с многочисленным сильным флотом в описываемое утро в районе, вверенном ведению графа, читатель должен представить себе расположение британских кораблей, вызванное соображениями, которые совершенно не предусматривали такого случая. Пятнадцать кораблей у Кадиса и один у Тетуана, на марокканском берегу пролива, где кадисские суда обыкновенно наливались водой, – вот единственные силы, которыми в данный момент Сент-Винсент мог располагать. С отозванием их оттуда испанские суда были бы «освобождены». У острова Менорка, снабженного все еще недостаточным гарнизоном,[57] находился в изолированном положении отряд коммодора Дукворта из четырех кораблей. Эскадра, действовавшая в центральной части Средиземного моря под начальством Нельсона, была разделена на несколько отрядов, которые, хотя и не были очень разбросаны, все-таки могли быть застигнутыми врасплох каждый в отдельности при неудачном для них стечении обстоятельств. Тру бридж с четырьмя судами блокировал Неаполь, находившийся в то время в руках французов, и вместе с этим помогал местному населению, руководимому кардиналом Руффо, оказывать сопротивление вторгнувшимся в страну иностранцам. Сам Нельсон с одним кораблем находился в Палермо, где малодушное правительство и народ кричали, что если он покинет их, то остров погибнет. Капитан Болл с тремя линейными кораблями блокировал Мальту, единственная надежда на покорение которой опиралась на совершенное изолирование ее от поддержки извне. Далеко в восточной части Средиземного моря, где не было ни одного дружественного британцам порта, сэр Сидней Смит с двумя своими судами, не подозревавший о возможной опасности с моря, в это время уже приводил к концу организацию обороны Акры.
