Каждый из этих британских отрядов мог подвергнуться нападению со стороны французского флота, столь превосходившего их по силе и столь неожиданно приведенного в это море адмиралом Брюи. Мало того, появление этого флота угрожало сделать тщетными усилия упомянутых отрядов выполнить возложенные на них серьезные задачи. Британцы могли ожидать, что на кораблях многочисленного флота Брюи были и многочисленные войска,[58] что представлялось совершенно вероятным, как согласное с обычным характером французских морских экспедиций. Никакое искусство не могло бы спасти отряда Трубриджа от поражения в борьбе со столь неравными силами; а с этим поражением прекратилось бы и сопротивление Неаполя. Только бегством могли бы спастись суда, стоявшие под Мальтой, и Сент-Винсент уже представлял себе, как будет снята блокада этого острова, а его гарнизон снабжен подкреплением и продовольствием, подобно тому, как это на его памяти бывало с Гибралтаром, со времени знаменитой осады которого не прошло и двадцати лет. Малочисленная эскадра Дакворта не могла бы помешать высадке армии на Менорку, которая опять перешла бы в руки Испании; в последнем случае британский коммодор мог бы считать себя еще счастливым, если бы ему удалось хотя бы вывести свои суда из порта, выход из которого отличается трудностью.[59] При этом следовало принять во внимание, что Испания имела также в Картахене и на острове Майорка значительное число солдат, которых под прикрытием французского флота можно было бы быстро переправить на Менорку.
Британский адмирал немедленно решил пожертвовать всеми частными целями для достижения одной общей, а именно – сосредоточения своего флота таким образом, чтобы воспрепятствовать соединению французов и испанцев. До сих пор этому успешно мешала крейсировавшая у Кадиса эскадра Кейта, несмотря на то, что она уступала в численности каждому из противников в отдельности. Он немедленно разослал депеши ко всем своим помощникам; но те же западные ветры, которые несли корабли Брюи к месту назначения, не позволили ни одному судну и ни одной шлюпке, посланным Сент-Винсентом, добраться до Кейта. Последний, однако, все-таки получил известие от своего начальника благодаря «предупредительности» испанских властей, между которыми и англичанами происходил постоянный обмен любезностями. Испанское правительство выдало адмиралу Коффину, назначенному на административный пост в Галифаксе, пропускной лист для свободного проезда через Испанию в Лиссабон. Коффин, сумев достать на пути шлюпку, отправил ее к Кейту с бумагами, вследствие чего тот и прибыл в Гибралтар 10 мая. Нельсона граф извещал в своем письме, что, по его мнению, неприятель имеет назначением Мальту и Александрию и что испанцы, которых он вынужден выпустить из Кадиса, вероятно, спустятся на Менорку. 12 мая, накануне получения Нельсоном этого письма, один бриг, пришедший прямо из Атлантического океана без остановки в Гибралтаре, уведомил его, что французы вышли из Бреста, взяв затем на юг. В силу этого Нельсон отозвал все свои линейные корабли от Неаполя и Мальты, оставив у каждого из этих постов только по одному, и назначил им рандеву у Порт-Маона, где сам собирался соединиться с Даквортом. Когда пришло письмо Сент-Винсента, то Нельсон, оставив на каждой станции лишь фрегаты, приказал всем кораблям спешить на соединение с ним у острова Маритимо, в надежде застигнуть французов между Сицилией и африканским берегом. Он послал также и к Дакворту просьбу прийти к нему на помощь, но коммодор отклонил исполнение ее до сношений по этому предмету с главнокомандующим, от которого получил приказание быть готовым присоединиться к главным силам, когда последние покажутся близ его станции.
Положение Сент-Винсента было поистине крайне затруднительным и тяжелым. Если бы французы и испанцы соединились, то он «имел бы на шее» сорок четыре неприятельских корабля, не будучи в состоянии противопоставить им более тридцати своих. Это даже в том случае, если бы он пожертвовал для этого всеми другими целями до получения подкрепления от флота Канала, недостатку бдительности которого он едва ли не правильно приписывал создавшиеся критические обстоятельства. Потеря Менорки и Сицилии, освобождение Мальты, уже почти попавшей в его руки, утверждение французов в Неаполе, усиление Бонапарта в Египте до предотвращения возможности победить его прямым ли нападением или изолированием от сообщения с Европой, – таковы были, по-видимому, вероятные последствия прорыва Брюи в Средиземное море. К этим явным опасностям присоединялась еще одна, очень хорошо известная Сент-Винсенту из секретных официальных источников. Испанский двор постоянно опасался народного восстания, могущего послужить для французов предлогом к вторжению на Пиренейский полуостров, – не для того, чтобы, как это было впоследствии в 1808 году, навязать иностранца-короля не желавшей его нации, а для того, чтобы произвести перемену в системе правления, которую угнетенное население, хотя при нормальном течении дел и лояльное, вероятно, встретило бы с радостью. В марте Сент-Винсент получил от испанского министра-президента письмо с просьбой о командировании британского фрегата для перевозки денег из испанских колоний в Гибралтар, чтобы доставить их затем оттуда в Испанию. Обращение с подобной просьбой к неприятелю мотивировалось тем, что недостаток звонкой монеты, ведущий к задержке государственных платежей, в особенности же выдачи жалованья солдатам, неизбежно вызовет революцию. Сент-Винсент советовал своему правительству согласиться на эту просьбу из опасения, что в случае беспорядков в Испании и она, и Португалия попадут под влияние Франции.
К счастью, среди сталкивавшихся разнообразных интересов путь, указываемый военной мудростью, был совершенно ясен для человека, понимавшего принципы войны. Сент-Винсента могли и должны были тревожить различные опасения, но они не могли отнять у него сознание того, что следовало делать. Прежде всего надо было сосредоточить весь свой флот в одном пункте и в то же время воспрепятствовать соединению между собой союзных флотов. Упомянутый пункт сосредоточения следовало избрать так, чтобы силы британцев, если бы им удалось собраться туда до падения Менорки, могли прикрывать последнюю. Что же касалось Сицилии и Мальты, а также всех других пунктов к востоку от них, имеющих значение в ходе войны, то в деле защиты там британских интересов Сент-Винсент должен был положиться на выдающиеся способности Нельсона и его «семью братьев». 12-го числа после двухдневных спешных приготовлений британский флот отплыл из Гибралтара. 20 мая он достиг Менорки и нашел ее еще в безопасности; там к нему присоединился отряд Дакворта, увеличивший численность флота до двадцати линейных кораблей. Сент-Винсент получил при этом известие, что 12-го числа французов видели к северу от Менорки направлявшимися, по-видимому, в Тулон. Предварительно послав Нельсону сообщение об этом, он пошел в погоню за французами; но затем, узнав, что испанцы после ухода Кейта вышли из Кадиса, – как он и ожидал этого, – решил крейсировать вдоль испанского побережья у мыса Сан-Себастьян. Семнадцать испанских кораблей действительно пришли 20-го числа в Картахену; но во время перехода из Кадиса, одиннадцать из них потеряли свой рангоут, частью или совсем. Это обстоятельство послужило достаточным извинением для того, чтобы не идти на соединение с французами, которого, кстати сказать, испанское правительство не особенно желало.
30 мая Сент-Винсент услыхал, что французы снова отплыли из Тулона с неизвестной ему, однако, целью. Так как они могли последовать по пути экспедиции Бонапарта, – т. е., пройдя к востоку от Корсики, напасть на Сицилию и Мальту, – то он послал Дакворта с четырьмя кораблями к Нельсону в Палермо. Спустя же четыре часа после их отплытия к Сент-Винсенту присоединился первый отряд из Английского Канала, состоявший из пяти линейных кораблей и, вероятно, ожидавшийся им по каким-либо сведениям, полученным до отделения отряда Дакворта. Имея теперь в своей эскадре уже двадцать один корабль, он направился сначала на юго-запад, к Барселоне, а затем на северо-восток, к Тулону. 2 июня, находясь всего в семидесяти милях от этого порта, он почувствовал себя настолько нездоровым, что сдал командование Кейту, а сам отплыл в Порт-Маон.
Кейт продолжал держать к северо-востоку. 5 июня к нему присоединился небольшой крейсер, который накануне видел французский флот в бухте Вадо. Брюи прибыл в Тулон 14 мая и снова отплыл оттуда 26-го во главе эскадры из двадцати двух кораблей; остальные остались в порту для починок. Он направился на восток, имея на своих кораблях различные припасы и небольшое число рекрутов для Итальянской армии. 4 июня он стал на якорь в бухте Вадо. Отделенный им отряд выгрузил припасы в Генуе, и кажется, что при
