Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер?

пилот указал на то, что него осталось всего две тонны топлива, минимум, необхо­димый для посадки где- либо на Сахалине.

Истребитель 731, скорее всего, сбивает самолет в 06.38 Могло быть так, что американские разведслужбы и стан прослушивания наблюдали падение самолета в Татар

проливе в пределах круга четырех миль радиусом, в 16 мор­ских милях к северо-западу от острова Монерон. Этот вы­вод можно сделать, сопоставив два факта. Первый заключа­ется в том, что действия истребителя 731, его резкий подъем с 23 ООО на 30 ООО футов и другие маневры говорят о воз­душном бое. Второй заключается в том, что в своем перво­начальном заявлении госсекретарь Шульц сказал, что само­ лет исчез с радаров в 18.38 GMT, это может подразумевать, что в это время был сбит американский военный самолет. Радарный след, который АНБ предоставило в распоряжение американской оперативной группы военных кораблей, по­служил основой для установления границ зоны интенсив­ного поиска в 16 морских милях к северо-западу от Моне­рона, района в котором американский военно-морской флот сконцентрировал свои усилия.

06.42

Осипович приближается к «Соколу». 06.43

Истребитель 805 садится в Урюке. 06.45

Осипович, который только что приземлился на «Соко­ле», говорит по телефону с генералом Корнюковым: — Какие ракеты у вас были, «карандаши»? — Да.

Заметьте, что во время своей первой миссии, часом ра­нее, Осипович выпускал «большие ракеты», типа Р-98.

Сразу же после того, как Осипович приземлился на «Соколе», генерал Строгов, заместитель командующего со­ветскими ВВС на Дальнем Востоке, и генерал Корнюков имели беседу по телефону, из которой у нас есть следую­щий фрагмент:

06.46

Строгов:

«У вас уже светло».

Состоялся также следующий разговор между полков­ником Новоселецким, начальником штаба истребительной авиадивизии, и капитаном Титовниным, авиадиспетчером истребителей в боевом контрольном центре:

Новоселецкий:

— У вас еще солнце не взошло? Титовнин:

— Нет, еще полчаса осталось.

Согласно этим замечаниям, приближался рассвет и солнце должно было показаться через тридцать минут, или около 07.17. В отчете, опубликованном ИКАО в июне 1993 года, утверждается, что солнце взошло точно в 20.13 UTC (стр. 9), то есть в 07.13 по сахалинскому времени. Хотя эти цифры хорошо соответствуют друг другу, мы сталкиваем­ся с одной проблемой. Отчет ИКАО 1983 года дает нам вре­мя восхода солнца в 06.49 (19.49 UTC). Это подтверждается временем восхода солнца в Токио, который в тот день на­ступил в 04.54 местного токийского, или 06.54 сахалинско­го, времени. Япония и Сахалин находятся на одной долго­те и в 11 градусах друг от друга по широте. Соответствен­но, рассвет на Сахалине должен был наступить тремя или четырьмя минутами ранее, около 06.50. Это астрономиче­ский факт, которому мы можем доверять.

Соответственно, в 06.47 Титовнин не мог сказать, что солнце взойдет через тридцать минут. Более вероятно, что он сказал «три минуты», что дает нам время восхода солн­ца в 06.50. Слова «три» и «тридцать» звучат более похоже на русском, чем на английском. Более того, генерал Строгов не мог бы сказать, что «уже рассвело», за полчаса до восхода солнца, хотя так можно было вполне естественным образом сказать за три минуты до восхода. Мы можем со всей оп­ ределенностью утверждать, что восход на Сахалине насту­пил в 06.49/06.50. Осипович приземлился за несколько ми­нут до восхода солнца, факт, который он подтвердил в ин­тервью с Мишей Лобко.

Почему отчет ИКАО 1993 года указывает, что восход наступил спустя 24 минуты? Я задал этот вопрос шефу От­дела по расследованию и предотвращению авиакатастроф аэронавигационного бюро ИКАО, который возглавляя ис­следовательскую группу по делу KAL 007 в 1993 году. Он сказал мне, что так и не выяснил, откуда появилось это число, но ссылка на восход солнца была сделана для того, чтобы показать: во время гибели самолета все еще стояла ночь. Это признание в том, что расследователи ИКАО изу­чали различные сценарии, базировавшиеся на степени ос­вещенности согласно времени восхода солнца, и пытались заполнить имевшиеся пробелы.

06.50

Над Сахалином встает солнце. 06.52

Истребитель 121, пилот Тарасов, приземляется на «Со­коле».

06.55

Два МиГ-23 садятся на «Соколе». 06.59

Два МиГ-31 с Постовой на материке, 731-й и его ведомый, приближаются к взлетно-посадочной полосе на «Соколе».

07.00

После того, как «Уваровск» разминулся с американским судном в проливе Лаперуза, его капитан, Билюк, получил по радио приказ направляться к Монерону, пройти к западу от острова и искать людей и любые обломки на воде.

Рис. 17. Самолеты-нарушители в воздушном пространстве Сахалина

В то же самое время, ранним утром, в конце долгой ночи, капитан Иванов на своем патрульном судне получа­ет по радио приказ искать пилотов самолета, который был сбит к югу от острова Монерон. В сообщении говорилось, что «пилоты вооружены и могут оказать сопротивление».

07.10

В Японии 05.10. Активная фаза битвы позади. Началь­ники штабов японских воздушных сил самообороны, кото­рые следили за событиями, приказали вновь проанализиро­вать данные радаров со всех установок на Хоккайдо и се­верном Хонсю.

На основе сильно сокращенных записей советских пе­реговоров мы идентифицировали девять или более различ­ных нарушителей над Сахалином. Из статей в «Известиях» и других отчетов мы идентифицировали десять мест гибели самолетов в море и три на суше. То, что некоторые из сби­тых самолетов были американскими, мы знаем по фотогра­фиям и из других источников. Где же был во время этого побоища корейский авиалайнер? Исходя из времени и рас­стояния мы знаем, что он находился в районе Сахалина во время событий первого часа и, таким образом, не мог иметь ничего общего с событиями второго часа. Мы знаем, что он не был уничтожен над Сахалином. Ни один из нарушите­лей, которых мы идентифицировали, не похож на него по силуэту, времени, скорости или маневренности. Мог ли KAL 007 пролететь над Сахалином, но уйти невредимым? Един­ственное правительственное заявление, которое могло бы к нему относиться, — это первое (из нескольких), которое сде­лал СССР, заявление ТАСС, зачитанное без комментариев в советской программе новостей 1 сентября 1983 года. Среди прочего там было сказано следующее:

«Самолет-нарушитель не реагировал на сигналы и пре­дупреждения советских истребителей и продолжал свой по­лет в направлении Японского моря».

В Токио начальники штабов JASDF интересовались со­бытиями, которые только что происходили у самого их по­рога. Хоккайдо был передовым японским постом слежения. Его радары фиксировали все, что происходило над Охот­ским морем и Сахалином. Имея в виду, что события про­исходили так близко от границ, легко понять, почему япон­ские офицеры настаивали на немедленном анализе данных радаров на Хоккайдо. Но зачем им понадобились данные радаров с северного Хонсю?

В своей книге Сеймур Херш говорит нам, что амери­канские самолеты-разведчики, участвуя в миссиях под ко­довым названием «Ривер Джойнт», обычно пролетали над Охотским морем, проходили над проливом Лаперуза, затем поворачивали на юг и летели вдоль западных берегов Хок­кайдо и Хонсю. Он говорит, что такая миссия была заплани­рована на 31 августа/1 сентября, но была отменена по мере того, как разворачивались события над Камчаткой, Охот­ским морем и Сахалином.

Из данных радаров японцам было ясно, что один из са­молетов проследовал именно этим маршрутом