Однажды утречком Михалыч шел на службу. До планерки в райотделе времени было еще много, и он шел неторопливо, наслаждаясь прелестями начинающегося летнего дня и пытаясь хотя бы так восстановиться после недолгого сна. Официально рабочий день участкового инспектора начинался в 8-30 на планерке — селекторном совещании в райотделе, и, с перерывом с 12–30 до 19–00, продолжался до 23– 00 час. Но все дело было в том, что оперативная обстановка не позволяла участковым инспекторам и оперативным работникам устраивать себе какие-то перерывы в работе. А поскольку судьба, в лице начальника милиции, вручила под ответственность Михалыча один из самых сложных участков, то домой он приходил далеко заполночь. Благо, был молодой да не женатый.
Но любовался жизнью Михалыч недолго. Из-за угла, от магазина, с двумя бутылками в руках вынырнул Васька Шуров, по кличке «Шнурок» — плюгавенький мужичонка, лет 35-ти, вертевшийся с местными блатными. Увидев Михалыча, «Шнурок» резко развернулся, явно намереваясь вернуться за угол, но не удержался на ногах и как-то нелепо, вытянув руки с бутылками вверх, завалился на бок.
Обычно Шуров не чурался общения с участковым, а один на один мог рассказать, кто что украл или еще как нашкодил. Его попытка уклониться от общения с Михалычем и водка в руках ранним утром прямо кричали о том, что что-то случилось.
Особо запираться «Шнурок» не стал и сообщил, что ночью «Поганка», «Карандаш» и «Рука» «ломанули» буфет на каком-то заводе. Взяли много продуктов. Всё было дома у «Руки». Утром что-то толкнули бабе Клаве, его послали за водкой, а сами ждут у «Руки».
Михалыч велел «Шнурку» нести водку по назначению, вести себя как обычно и помалкивать. Шуров не заставил просить себя дважды и с максимально возможной скоростью рванул к дому «Руки».
Звонок дежурному подтвердил кражу из буфета в одном из цехов завода. Дежурный приказал выехать на место и присоединиться к работающей на месте происшествия опергруппе.
На месте Михалыч выяснил, что из буфета украли разнообразные продукты на приличную сумму и личные вещи буфетчицы. Все сходилось с тем, что рассказал «Шнурок».
Завод ночью не работал, а смена вахтеров на проходной ничего и никого не видела. Эксперт- криминалист «порадовал», мол, преступники «работали» в перчатках, и даже показал отпечатки этих самых перчаток. А тут вскоре вернулся кинолог с огромным, красавцем псом — немецкой овчаркой с красивой кличкой Амур. Амур виновато прижимал уши, поджимал хвост и прятал глаза. Кинолог пояснил, что Амур не смог взять след — слишком много на заводе всяких запахов, а конкретного запаха преступников выделить не удалось. Следователь тяжело вздохнула:
— Ну вот, опять на месте происшествия никаких улик не добыли.
Михалыч понял, что дело раскрытия этого преступления века находится в его руках. Правда, был один маленький ньюансик. Если сейчас прямо прийти на квартиру к «Руке» и изъять краденное, то «Шнурка» тут же заподозрят и ему не поздоровится. Несмотря на малый опыт работы, Михалыч уже усвоил главное правило работы с людьми, особенно с теми, кто дает тебе информацию — никогда без острой необходимости не подставляй людей под подозрение жуликов.
— Володя, — обратился он к кинологу, — а твой Амур может прийти в конкретный адрес? Амур, лежавший рядом в тени, поднял голову и внимательно посмотрел на Михалыча.
— Он что тебе, участковый или опер? — Не понял вопроса кинолог.
— Я знаю, кто украл и где похищенное, но просто так туда зайти не могу, — разъяснил Михалыч.
— Так бы сразу и сказал, говори адрес, придем куда надо.
Михалыч назвал адрес «Руки», а кинолог в ответ сообщил, что знает где это, т. к. выезжал на происшествие в этом доме. К этому моменту Амур уже стоял и вопросительно смотрел на своего хозяина. Володя присел к нему, что-то пошептал ему в ухо, Амур помахал головой, вроде как соглашаясь. После такого ритуала, кинолог прицепил к ошейнику поводок и громко скомандовал: «Амур, ищи».
Вскоре жители этого микрорайона могли наблюдать, как здоровенная псина тянула за собой пристегнутого поводком парня, а следом бежали их участковый Михалыч и еще какой-то штатский.
Каким образом Амур пришел в нужный адрес, оставим за кадром. Прошмыгнув мимо бабулек, сидевших на лавочке перед домом, вся кавалькада сходу влетела в подъезд. Не останавливаясь, Амур всем телом кинулся на дверь одной из квартир. Будучи не запертой, она распахнулась, и пес с басистым лаем рванул внутрь. Четыре разновозрастных мужика сидели за накрытым столом, а один из них — «Поганка», со стаканом в руке, стоя, держал речь. Амур прервал его спич грозным рыком и, наверное, для убедительности, встав на задние лапы, передние положил тому на плечи. Рыжий, весь в веснушках, Валерий Поганышев, по кличке «Поганка», застывший статуей, побледнел так, что веснушек и след простыл, а средневековые аристократки позавидовали бы белизне его кожи.
Остальная компания тоже замерла. В наступившей тишине, прерываемой рычанием Амура, раздался блеющий голосок худосочного «Карандаша»: «Продукты в кладовке, заберите».
На другой день Амур получил благодарность от Михалыча — хороший кусок колбасы. Заслужил.
С перепугу, сразу после задержания, участники группы рассказали и о других, совершенных ими кражах из столовых и буфетов. Всего было раскрыто восемь краж.
Вонючий «пахан»
На утренней планерке дежурный по райотделу, в числе других, зачитал и эту ориентировку — о побеге из колонии Василия Кучеренко по кличке «Кучер».
Михалыч переглянулся с Александром Плашкиным, участковым со смежного участка — этот «Кучер» им обоим ужо кровушки-то попил, пока его поймали на преступлении и посадили. Был он местным «паханом», или если по сегодняшнему, то «авторитетом», и «рулил» в криминальной среде большого микрорайона города, где и служили наши участковые. Его побег однозначно означал осложнение оперативной обстановки на обоих участках. Было от чего заскучать.
Оба участковых и их опера развернули активную оперативную работу по установлению местонахождения беглеца. Поначалу, кроме слухов, информации достойной внимания не поступало. Зато пошла серия квартирных краж. И «почерк» при их совершении был явно «кучеровский». Да и местная блатота как-то приободрилась, начала наглеть. Все это говорило о том, что Кучеренко добрался до родных пенатов.
В один из дождливых осенних вечеров, подняв трубку зазвонившего телефона, Михалыч услышал бодрый голос соседа:
— Михалыч, бери ствол, наручники и приезжай, будем брать «Кучера».
В пикете у Плашкина в назначенное время собрались участковые, опера, обслуживающие эту зону и пара внештатников. Инструктаж и расстановку провел сам Плашкин.
— Разыскиваемый Кучеренко прибыл к нам и прячется у своей подруги, проживающей в деревянном двухэтажном бараке… Первая группа… садится в засаду в ее квартиру. Вторая группа… укрывается на местности вокруг дома и берет под наблюдение…
Ну, а тебе, Михалыч, отдельное задание: я покажу тебе сарай, где ночует «Кучер». Твоя задача спрятаться в сарае и задержать его. Сарай мал, поэтому в засаде будешь один. Ты спецназовец, справишься.
Учтите, что Кучеренко вооружен. Нож у него точно есть, но он намекал и на ствол, поэтому быть предельно осторожными. Сигнал об обнаружении преступника — выстрел в воздух. В остальном вы, ребята, парни опытные, действуйте по обстановке.
Народ разошелся по закрепленным местам засад. Михалыч, одетый в форму, в сапогах по случаю дождя и с пистолетом в кобуре на портупее, соблюдая осторожность, тоже пробрался в указанный ему сарай и осмотрелся. Сарай, точнее узкий, не более полутора метров, пенал в длинной постройке, разделенной на множество таких же пеналов, своей спартанской обстановкой мог посоперничать с тюремной камерой. Кроме подобия нар, на которых валялось какое-то тряпьё, в сарае ничего не было. Даже спрятаться не за что.
На улице шел дождь, в нескольких метрах прямо напротив входной двери на столбе покачивался
