друзьями, спешит в этот день домой пораньше, купив по дороге что-нибудь вкусное. По пути его невольно одолевают сексуальные фантазии, как именно они проведут эту ночь, как женщина, до которой ему так долго — кажется, целую вечность! — нельзя было дотронуться, разденется в полумраке спальни, как он коснется ее груди, а затем прильнет к ней губами…
Но вот он уже дома, а жена, встретив его и поручив ему детей, отправляется в ванную. Последняя проверка чистоты и вздох облегчения: похоже, все в порядке, можно тщательно искупаться и отправляться в микву.
…Она выходит из дома, когда на небе высыпают первые звезды, означающие у евреев начало нового дня. Детям говорит, что отправляется за покупками или к подруге. И если старшие догадываются о ее тайне и молчат, то младших приходится убеждать, что сегодня они должны остаться дома и немного побыть с папой.
Затем она идет по освещенным фонарями улицам, стараясь не столкнуться нос к носу с кем-то из знакомых. Но даже если это произойдет, все равно она никому не скажет, куда направляется: никто не должен знать, кроме нее и мужа, когда именно она посетила микву. И потому даже если кто-то из знакомых или родственников случайно заметит, как она входила в двери миквы, он тоже должен держать об этом язык за зубами и не выдавать чужую тайну…
Но вот наша героиня, наконец, входит в микву, в которой обычно толпится немало женщин. Большинство, так же как и она, пришли сюда, чтобы совершить ритуальное омовение и в совершенной чистоте предстать пред мужем. Однако некоторые явились сюда в качестве свиты юной невесты, которая обязана посетить микву за день перед свадьбой и потому находится здесь впервые. Когда «юница» выйдет, подруги встретят ее радостными песнопениями и пригласят к столу со сладостями…
Наконец, подходит ее очередь, и женщина заходит в предбанник, где должна снять с себя не только всю одежду, но и все украшения — кольца, сережки, бусы. Ничто не должно во время окунания в воды миквы препятствовать соприкосновению каждого участка тела с водой — иначе процедура будет считаться недействительной, некошерной. Вновь осмотрев всю себя и проверив, не забыла ли снять какую-нибудь мелочь — например, пластырь, которым прикрыта небольшая ранка после пореза, она еще раз принимает душ, а затем входит в помещение с небольшим бассейном, наполненным дождевой водой. Здесь ее встречает «хозяйка миквы» — старая, опытная еврейка, которая еще раз осматривает ее и разрешает спуститься в воду.
После того как женщина зашла в воду настолько, что вода достигла уровня сердца, она погружается, наклоняясь вперед свободным и непринужденным движением — так, как она склонилась бы над колыбелью ребенка. Вода должна покрыть ее полностью — чтобы ни один участочек тела не остался на поверхности.
Вот как излагает законы погружения в микву рав Элиягу Ки-Тов в своей книге «Ты и твой дом».
Положение тела в воде во время погружения должно быть таким, чтобы вода могла свободно проникать в любые складки ее тела, в каждое укромное место на ее теле, потому рот не следует ни сжимать, ни открывать больше обычного, но следует держать губы в естественном положении; глаза также не следует зажмуривать; руки не нужно сжимать в кулаки, ноги не нужно плотно прижимать ни одну к другой, ни к телу, руки и ноги должны быть в свободном и естественном положении, как во время ходьбы: руки — слегка отодвинуты от тела, ноги немного раздвинуты. Нельзя совершать омовение в микве ни выпрямившись по стойке «смирно», ни сидя, скорчившись, но, как было сказано, в свободном, полусогбенном положении. После того как женщина наклонилась, находясь, таким образом, в воде, и оказалась вся, целиком, вместе со своими волосами погруженной в воду один раз, она снова выпрямляется, поднимая голову над водой, обнимает себя обеими руками ниже уровня сердца, а глаза поднимает вверх и, все еще находясь в воде, произносит благословение: «Благословен ты, Господь, Бог наш, Царь Вселенной, освятивший нас своими заповедями и заповедовавший нам погружение в воду». И сразу же после этого снова погружается в воду точно так же, как в первый раз, и после этого становится полностью чистой….
Все это время «хозяйка миквы» наблюдает за ней со стороны, следя, чтобы погружение в воды миквы производилось по всем правилам и подтверждая этот факт криком: «Кошер!», то есть «Кошерно, правильно, зачтено!».
Когда она выходит из миквы, «хозяйка» желает ей счастливого пути и того, чтобы в эту ночь они с мужем всенепременно зачали сына, который станет знатоком Торы и светочем для народа Израиля.
Теперь ей осталось проделать путь назад, домой, причем так, чтобы по дороге не встретился инвалид, уродливый человек или — не дай Бог — не случилось что-либо неприятное: ведь такая встреча, отложившись в глубинах ее подсознания, может негативным образом сказаться на ребенке, которого они с мужем, возможно, зачнут в эту ночь.
А дома уже ждет ее за накрытым столом муж, доверительно сообщающий, что, несмотря на все трудности, он сумел уложить всех детей спать и этот вечер принадлежит только им. Как и грядущая ночь — ведь они оба так соскучились друг по другу!
Так это происходит в наши дни, так, или почти так, это происходило и тысячу, и две тысячи, и три тысячи лет назад.
Испокон веков жизнь традиционной еврейской семьи подчиняется этому вечному ритму, этому маятнику «отдаления-близости»: прекращение всяческих супружеских отношений, включая обычные ласки и поцелуи, в тот день, когда у женщины ожидается появление месячных, и она станет ритуально нечистой и запретной для своего супруга; затем — после прекращения месячных — отсчет семи «чистых» дней, поход в микву, «заповедная ночь» после нее, когда супружеские отношения являются обязательными, нормальная сексуальная жизнь в течение примерно 2–2,5 недель, и снова дни отдаления…
Конечно, при всей абсолютности этих законов из них в особых случаях могут быть исключения. Например, существует очень небольшой процент женщин, которые могут забеременеть только в первую неделю после месячных, а именно на эти дни как раз и приходится отсчет «чистых дней». В этом случае, как и при бездетности по другим причинам, супружеская пара должна обратиться к раввину, который и вынесет заключение о том, как им следует себя вести — нередко, проконсультировавшись предварительно с врачом. К примеру, в виде исключения и только для того чтобы зачать ребенка, раввин может разрешить паре сократить срок отсчета «чистых» дней до трех или пяти. Следует помнить, что появление в семье ребенка считается у евреев высшей ценностью, и ради достижения этой цели, с точки зрения раввинов, хороши все средства, которые можно считать моральными, включая искусственное оплодотворение.
Великая сила воды
Заповедь окунания в микву, как и все другие, связанные с ней законы, считается одной из важнейших заповедей Торы и повторяется в ней неоднократно. Сначала она приводится в самой общей форме: «И к жене во время отстранения ее в нечистоте не приближайся, чтобы открыть наготу ее»
а затем она конкретизируется в качестве утверждения наказания, которое должно за это последовать: «И если человек ляжет с женщиной в дни обычной болезни ее, и откроет наготу ее, за то, что он обнажил исток ее, а она открыла истечение кровей своих, да будут отторгнуты они оба из среды народа своего»
Наказание «отторжением из среды народа своего» называется на иврите «карет»[4] и считается, по Торе, самым страшным из всех возможных видов наказаний. Хотя суть
