Сверкнуло, бумкнуло, мимо уха что-то пронеслось – наверное, камешек, поднятый взрывной волной. С громким шуршанием из глубин коридора поползло что-то большое и толстое, обхватом примерно с человеческое тело, и раньше, чем я успел испугаться, ввинтилось в стену, обрушив немного земли. Хороший кустик вырос. Интересно, а если на него собачка Хаоса попробует лапку задрать, кто кого стрескает? И как быстро?
– Ну вот… – Печальный вздох призрака, раздавшийся у меня над ухом, заставил порадоваться, что у автомата есть такая маленькая, но полезная штучка, как предохранитель. Иначе точно бы заново попробовал расстрелять неупокоенного родича, а так просто пару раз впустую клацнул пальцем, подпрыгнув на месте и направив на него ствол еще, кажется, в полете. – Еще один костюм испортил, а у меня ведь их так мало осталось…
Одежда призрака, надетая им взамен лохмотьев и ошметков кирасы по причине торжественного случая представления меня Аксимилиану, пришла после близкого взрыва в негодность.
Минуту я молчал. И не потому что сказать было нечего. Но убедительно ругаться и заикаться одновременно получилось бы разве что у Цицерона.
– Где? – разлепил я наконец неимоверным усилием воли губы. – Где там твоя сокровищница?
– Далеко, – печально вздохнул призрак. – И в разных местах… А самая большая заначка – тут, рядышком.
«Интересно, – мелькнула в моей голове мысль, – а от кого короли прячут деньги? Неужто от королев?»
После еще двух часов блужданий по тайным ходам и собирания обильного урожая пыли и паутины мы все же дошли до заявленной призраком ближайшей заначки. В общем, все мне теперь понятно! На самом деле короли – это такой подвид сусликов или хомяков. Ну в крайнем случае морских свинок. По-другому тут не скажешь. Это же надо СТОЛЬКО спрятать. Причем и самому сознаться, что это не последняя заначка и что в казначействе гораздо больше. Гложут меня подозрения, что деда грохнули как раз из-за страсти к стяжательству и накопительству. Ну на хрена ему столько золота? В общем, предъявленная призраком небольшая каморка, обнаружившаяся за вроде бы ничем не отличающейся от остальных стенной панелью из шершавого мрамора, была забита под потолок всевозможными сундучками и шкатулками. И как раз их содержимое, предъявляемое щедрой рукой призрака, выбило меня из колеи на несколько минут. Нет, приступами жадности я не страдаю. Да и к золоту и камням отношусь более-менее индифферентно.
За время работы на африканском континенте повидал всякого. Но вот таких запасов, если честно, не видел никогда. Поэтому, подобрав челюсть и стараясь не обращать внимания на подозрительно оскалившегося короля (вот только пусть попробует заржать – проверю, как действует граната на его призрачное величество), я принялся за исследование небольшой стеночки из невзрачных, покрытых пылью и невесть откуда взявшейся грязью прямоугольных брусочков. Первая попытка подхватить более чем двадцатисантиметровый в длину и десятисантиметровый в сечении слиток оказалась неудачной – пальцы не выдержали веса и соскользнули по поверхности, предъявляя окружающим мягкий манящий отблеск золота. Посмотрев в сторону призрака, я с задумчивым видом спросил:
– Ну и как я это буду тащить?
– Утешься, – с мерзкой улыбкой посоветовал мне этот сквалыга, которому имеющихся запасов явно показалось мало, а потому направивший меня и своего единственного наследника на убиение беззащитной гигантской огнедышащей ящерки. – Из этого я тебе не все взять разрешу.
Ну вот, начинается! Чувствую, сейчас пойдут проблемы. Эх, серебряные пули, где вы? И действуете ли на духов? Хотя дайте мне только до Земли добраться, я за золото сюда и лазер притараню – помнится, в «Охотниках за привидениями» эти штуки, стреляющие вообще-то концентрированным светом, были весьма эффективны против разнообразных выходцев с того света.
– Это еще почему? – обреченно осведомился я, кидая прощальный взгляд на стопку золотых кирпичей.
– Потому что в переплавку некоторые вещи пускать просто преступно. – С этими словами призрак снял с полки одну из шкатулок и предъявил мне ее содержимое. На подушечке темного бархата покоилось нечто ажурное, украшенное камнями и больше всего напоминающее небольшую сеточку, сплетенную из золотой проволоки. Забавная штучка, и сразу видно – из тех, что заставит любую юную красотку проникнуться пламенной страстью даже к столетнему старику, больному последние полстолетия сифилисом. – Гномья работа времен еще до войны Хаоса! Не меньше девяти сотен монет стоит!
– Да, просто на металл такую вещь использовать глупо, за нее на рынке можно куда больше получить. И потому, видимо, у тебя полкладовки ювелирным антиквариатом и забито, чтобы кубышка была ценой побольше, размером покомпактней, – согласился я. – Не спорю, эту вещь лучше оставить… по крайней мере, до тех пор, пока Аксимилиан не начнет собирать армию. Но почему ты говорил о том, что у тебя не хватит золота? Тут, даже с учетом одних только брусков, гораздо больше, чем мой вес.
– Так солнечный металл ведь только сверху, – развел руками призрак и ловко выдернул один брусок откуда-то из основания стенки, так что та даже не покачнулась. – А это серебро. У меня его куда больше – дешевле оно, да и полезнее в хозяйстве, ибо нежить и болезни отгоняет.
– Да? – хмыкнул я недоверчиво. – То-то я смотрю, ты этим металлом почти как ребенком любуешься.
– А чего мне будет через одежду-то? – Дух протянул мне свою добычу, цепко удерживаемую полупрозрачной рукой в обрывках камзола и абсолютно целой перчатке.
Ох-е… я слышал, что во время приступов золотой лихорадки люди становятся безумными, они могут пристрелить лучшего друга за самородок-другой, а потом радостно переть тяжкий груз желтого металла до ближайшего скупщика десятки километров. И вот золото у меня есть… а лихорадки нет. А потому я, кряхтя, ругаясь и богохульствуя так, что, услышь это мои знакомые русские прапорщики, они сразу бы признали во мне своего собрата, пру тяжеленный, килограммов сорок, груз, упакованный в так кстати нашедшийся в уголке кладовки полотняный мешок. И прошу заметить, не по безлюдному подземелью, а по самому Руанапуру, богатому на авантюристов и люмпенов всех мастей. Клятое кольцо исправно отправило меня из кладовки на Землю, но слегка промахнулось, и я оказался стоящим у стены сарая, который арендовал. Снаружи! Ночью! И теперь вынужден обходить эту халупу, являющуюся частью несколько большего массива, кругом. С полным мешком золота на спине!
Троица каких-то подозрительного вида аборигенов, от которых ветерок доносил до моего носа сладковатый запах, проводила меня подозрительными взглядами, явно прикидывая, стоит ли попытаться отобрать у одинокого прохожего их ношу. Ой не советую, ребятки. Во-первых, я вооружен, а во-вторых, обладатели таких прокуренных мозгов и дебильных физиономий все равно не сумеют реализовать добычу и остаться в живых. Еще вопрос – удастся ли это мне, далеко не самому глупому и вроде бы опытному ирландцу.
Ночь прошла довольно неспокойно – как-то просто спать рядом с таким богатством, не вскакивая от каждого шороха, не особенно получалось. Да и стоило только закрыть глаза, как сознание начинали мучить довольно реалистичные кошмары, видимо, оттого, что появляющиеся в них морды маячили перед моим лицом не далее как несколько часов назад. Ну а утром в полный рост встала проблема сохранности груза на период моего отсутствия на складе. Стратегически неправильным было бы приглашать старого Лю в гости – дело было даже не в опасении «кидалова», как поэтично называют это мои русские друзья. Нет, спешка в нашем бизнесе является самым последним, что может себе позволить человек. Даже глупость менее страшна. Ну а с таким уважаемым человеком, каким является господин Лю, дела необходимо вести с соответствующим времени и месту протоколом. Именно поэтому утренние часы были потрачены мной на обеспечение сохранности груза во время моего отсутствия и на несколько важных телефонных звонков.
Джо Бакстон, потративший в свое время немало подзатыльников на вразумление молодого неслуха, вставшего на кровавую стезю Серого Гуся, отозвался бы в крайне интересных выражениях о сооружаемой мной конструкции из всех двенадцати имеющихся в распоряжении гранат. В основном выражения были бы негативной окраски. А уж выражаться эта покрытая шрамами ирландская морда – и, как потом оказалось, старый друг моего отца – умела на зависть самому святому Патрику. К числу его несомненных достоинств также относились умение мастерски пить и дикая всепоглощающая страсть к взрывам. При наличии достаточного количества взрывчатки он мог взорвать что угодно и где угодно, придумывая при этом
