История Древнего Востока

Однако особенно примечательна разработка с середины I тыс. до н. э. мифологических сюжетов, связанных с возникновением мироздания. Самой ранней из таких космогоний можно считать «камень Шабаки» – датированную временем этого нубийского завоевателя Египта запись текста, который ранее содержался в древнем папирусе, начавшем разрушаться. В качестве создателя мира в этом тексте предстает мемфисский бог Птах: творение совершается им при помощи называния имен всех живых существ и предметов, образы которых (в качестве их «двойников» – ка) Птах до этого замыслил «в своем сердце». Трудно сказать, насколько достоверно сообщение о копировании на «камень Шабаки» исходного более древнего текста: с одной стороны, язык его действительно очень архаичен, с другой – намеренная архаизация религиозных памятников, воспроизведение в них стиля и языка чрезвычайно древних образцов (вплоть до III тыс. до н. э.) – это общая тенденция середины I тыс. до н. э. (в какой-то мере именно она стала основанием для введения применительно ко времени XXVI династии термина «саисское возрождение).

Таким образом, текст «камня Шабаки», по крайней мере в его окончательном виде, вполне может соответствовать развитию египетской религии в позднее время. Существенно сопоставление в нем бога Птаха с другим демиургом – Атумом, т. е. проведение параллели между мемфисской космогонией «камня Шабаки» и гелиопольской космогонией, известной нам в целостном виде по значительно более позднему, относящемуся к концу IV в. до н. э., папирусу Бремнер-Ринд I. Согласно этому тексту, бог Атум возник на холме, появившемся среди вод первобытного океана Нуна и, как и Птах, замыслил в себе образы всего, что должно было далее возникнуть. После этого он произвел из самого себя богов Шу и Тефнут (персонификации пронизанного светом воздуха и влаги), которые затем породили богов Геба и Нут (персонификации земли и неба). Обе космогонические системы сходны в том, что сводят процесс возникновения мира к некоему единому началу, воплощенному в боге-творце.

Значительно более сложная космогоническая доктрина возникла во 2-й половине I тыс. до н. э. в Фивах на основе взаимодействия местной религиозной традиции с традицией Гермополя (судя по всему, она существовала уже в IV в. до н. э., но отразилась в целом ряде текстов уже эллинистического времени). В этой концепции творение мира четко отделено от предшествовавшего ему времени, когда существовали четыре пары («восьмерка» – егип. хемену, гр. Огдоада) первоначальных божеств, персонифицировавших первобытную материю (океан – боги Нун и Наунет), бесконечность пространства (Хух и Хаухет), мрак (Кук и Каукет) и нечто «невидимое» (Амон и Амаунет). В мире до начала творения, таким образом, уже существовала материя (идея творения из ничего была чужда египетским, как и любым архаичным представлениям) и пространство, однако не было важнейшего условия дифференциации материи на конкретные, имеющие зримые очертания предметы – пронизанного светом воздуха. Подлинное творение начинается со смертью богов «восьмерки», а также Амона Кематефа («Завершившего время свое» – персонификации времени до творения; местом их погребения считался район Мединет Абу на западном берегу Нила напротив Фив) и выражается в творческой деятельности другой ипостаси Амона – Ир-та («Создавшего землю»).

Эта фиванская космогоническая концепция сложна не только персонификацией в ее образах довольно абстрактных онтологических категорий, но и переплетением в ней сразу нескольких других космогонических и мифологических систем (Кематеф и Ир-та в определенном контексте могут быть сопоставлены с Осирисом и Исидой, Ир-та – с мемфисским демиургом Птахом, «восьмерка» изначальных богов заимствована из Гермополя и т. д.).

Нет никакого сомнения, что отдельные составляющие этих космогонических систем восходят, как это и предполагается содержащейся в тексте «камня Шабаки» отсылкой, действительно к очень давнему времени. Однако той фазы, на которой стала возможна систематизация этих составляющих, их сведение в целостную и по возможности непротиворечивую систему (в том числе путем синтеза разных по своим местам возникновения представлений), египетская религиозная мысль достигла, по-видимому, лишь к середине I тыс. до н. э.

Персидское завоевание Египта при Камбисе и его канун (царствование Амасиса) подробно отразились в труде Геродота, посетившего Египет через несколько лет после подавления восстания Инара, когда воспоминания о последнем на тот момент периоде египетской независимости и о ее падении были для египетских информаторов Геродота особенно актуальны. Среди исследователей сведений Геродота об истории и культуре Египта (в том числе того, как египетские явления преломлялись в чужеродном восприятии греческого автора) нужно назвать бельгийского и британского египтологов X. де Мёльнера и А.-Б. Ллойда, а также отечественного антиковеда В. Г. Боруховича.

Сведения о положении Египта в период первого персидского владычества, о царях IV в. до н. э. (в связи с их отношениями с греческими государствами) и о завоевании Египта при Артаксерксе III содержатся в труде Диодора Сицилийского и некоторых произведениях Плутарха. Собственно египетские тексты, в которых отразились бы события V–IV вв. до н. э., крайне немногочисленны (среди них, в частности, совсем нет царских надписей исторического содержания).

Экономическое развитие и социальные отношения в египетском обществе периода первого персидского владычества отразились в ряде демотических и арамейских (составленных на языке деловой переписки на всей территории державы Ахеменидов) папирусов; в частности, архив арамейских документов остался от колонии еврейских военных поселенцев в Элефантине, на юге Египта.

Египетские космогонические тексты I тыс. до н. э. изучал современный американский египтолог Дж.-П. Ален. Фиванские представления о сотворении мира, связанные с богами «восьмерки» и разными ипостасями Амона, изучались еще в 1920-е гг. немецким египтологом К. Зетэ, но его выводы на сегодняшний день во многом устарели. Также несколько устаревший, но до сих пор уникальный в отечественной историографии обзор египетских религиозных представлений позднего времени содержится в нескольких главах второго тома «Истории Древнего Востока» Б. А. Тураева.

Второе персидское владычество

Античные авторы сохранили крайне мрачные воспоминания египтян о завоевании Египта Артаксерксом III (343 г. до н. э.), в частности, сообщения об убийствах им священных животных и иных святотатствах. Видимо, их реальной основой были посягательства персов на достояние египетских храмов, новая кампания по вывозу в Персию культовых изображений, утвари и священных текстов (помимо этого, подверглись депортации и некоторые категории жрецов, в частности, служители богини Сохмет, олицетворявшей губительную силу эпидемий. По «специфике» своего божества они владели врачебными знаниями; биографическая надпись одного из этих жрецов – знатного уроженца Гераклеополя Сематауитефнахта – дошла до нас уже от начала эллинистического времени). Однако похоже, что, несмотря на это, персы не смогли установить прочный контроль над всем Египтом. Около 337–335 гг. до н. э. борьбу с ними начал некий Хаббаш, – видимо, иноземец, принявший титул фараона и продержавшийся у власти, пока в Персии происходили внутренние неурядицы. Однако новый персидский царь Дарий III сумел нанести ему поражение и вернуть Египет.

С началом восточного похода Александра Македонского персы были вынуждены отозвать из Египта большие контингенты войск во главе с сатрапом Сабаком, который в 333 г. до н. э. погиб в битве при Иссе. Вскоре после этого в Египет, показавшийся в такой ситуации сравнительно легкой добычей, вторгнулся с небольшим войском македонский авантюрист Аминта, однако его предприятие окончилось неудачей. Столь бурное время, ознаменованное ко всему прочему полным прекращением храмового строительства и большими трудностями в отправлении ритуала (как по экономическим причинам, так и ввиду отсутствия в стране легитимного царя, от имени которого этот ритуал можно было бы совершать), надолго осталось в памяти египтян как настоящая катастрофа.

Второе персидское владычество окончательно подошло к концу со вступлением в Египет в ноябре 332 г. до н. э. войск Александра Македонского, который был встречен благожелательным отношением местного населения и полной пассивностью персидского сатрапа Мазака. Вскоре Александр принял статус фараона (античные авторы подробно описывают его путешествие в хорошо известный в греческом мире храм Амона в оазисе Сива в Ливийской пустыне, где, в полном соответствии с египетской традицией, он был провозглашен сыном божества). С этого момента Египет входит в состав говорящего на греческом языке античного мира и в новый – не древневосточный, а эллинистический период своей истории.