стенам. Сломанные гнилые ставни еле держались, а часть соломенной крыши была повреждена, и через дыру в комнату могли залетать птицы, туда хлестал дождь и падал снег.
Люсьен поморщился. Он не находил ничего романтичного в провисшей крыше и сломанных ставнях. Только надеялся, что домик окажется достаточным укрытием на ночь.
– Другая дорога намного короче, – сказала Арабелла, сдвинув брови. – Тетя Джейн должна была это знать.
– Я уверен, она подумала, что нам будет приятно провести побольше времени вместе. – Он усмехнулся. – Ты могла не заметить, но она испытывает ко мне нежность.
– Поэтому она лелеет надежду, что ты и я... – Она замолчала и устремила взгляд вдаль.
– Что «ты и я»?
– Ничего, – поспешно ответила Арабелла. – Просто я хотела поехать короткой дорогой, у меня сегодня есть дела.
– Отвезти арендаторам варенье к Рождеству много времени не займет.
– Ты не знаешь, сколько у меня работы. Я поручила Уилсону починить сломанную дверь в конюшне, а Нед пытается спасти что можно в сарае. – Она расправила плечи и крепче ухватилась за корзинку. – Я очень занятая женщина.
И очень пленительная, привлекательная женщина.
– Тогда согласись, что становится теплее.
– Возможно, до наступления темноты пойдет дождь.
– По крайней мере признай, что ты рада ненадолго удрать.
– Удрать? От чего? – спросила она, изображая возмущенную гордость.
– От ежедневной рутины, такой же утомительной, как и изнурительной.
– Помощь своей семье не рутина. Но тебе это вряд ли знакомо.
– Мне не знакомо? А кто же, ты думаешь, заботился о Лайзе, с тех пор как она была надоедливым семилетним ребенком без передних зубов?
– Скорее всего твоя тетя.
– У тети Лавинии не было ни времени, ни сердца, чтобы растить семилетнего ребенка, да еще такого не по годам развитого, как моя сестра. – Он улыбнулся, подумав о буйном детстве Лайзы. – Я с ней намучился. Я научил ее ездить верхом и стрелять, помогал выбрать гувернантку.
– Ты позволил ей выбирать гувернантку?
– Конечно, а иначе как бы я узнал, кто ей нравится, а кто нет?
– Уверена, что ее латынь безукоризненна.
– Нет, отвратительна. Зато греческий почти безупречен. Она любит философию и может часами вести философские споры.
– Твоя сестра не может не быть хорошей спорщицей.
Люсьен засмеялся и был вознагражден слабым подергиванием губ Арабеллы. Во рту у него пересохло, тело пришло в состояние готовности. «Осторожно, – сказал он себе. – Еще не время».
Если бы тетя Джейн сделала то, что обещала, они с Арабеллой поженились бы. Несмотря на обстоятельства, Люсьен чувствовал головокружительное возбуждение.
Арабелла прищурила глаза.
– Ты выглядишь таким самодовольным. Нашел Боулдера? Он был в «Красном петухе»?
Если бы они на самом деле были партнерами, между ними больше не было бы секретов. Люсьен покачал головой:
– Я сегодня утром проскакал много миль, но нигде его не нашел. Я доехал до самого Бридлингтона, но никто не знает, ни откуда Боулдер родом, ни где он живет.
– Это потому, что он живет на своем корабле. Люсьен нахмурился:
– Откуда ты знаешь?
– От Лэма. Прислуга из «Грустной монашки» влюблена в него. Она слышала, как Боулдер жаловался, что живет в такой тесноте, и говорил, что будет рад, когда сделает свою работу и опять переберется на твердую землю.
Человеку, ночующему на судне, ничего не стоит моментально скрыться. Люсьену следовало бы послать сообщение в министерство внутренних дел, чтобы всегда был готов быстрый корабль. У него не было желания упустить этого контрабандиста.
– Ты знаешь, как называется корабль?
– «Большая Мари». Он сейчас стоит в Эйлмауте, но скоро собирается отплывать. Он никогда не стоит на одном месте дольше нескольких дней.
Неудивительно, что Люсьен так и не нашел контрабандиста. Может быть, аукцион тоже будет на корабле.
– Это очень важная информация.
– Я так и думала, что ты заинтересуешься.
Она искала сведения, и он об этом знал. Чтобы отвлечь ее, он спросил:
– Как вы устанавливали связь с тавернами?
– Уилсон уже поставлял спиртное в некоторые из них. Это была тяжелая работа, и ему не всегда хорошо платили. Теперь Лэм и Туэкс таскают бочки, следят за тем, чтобы все прошло должным образом, и наблюдают за товаром до момента доставки, тогда как Уилсон принимает заказы и следит, чтобы каждый получил то, что ему причитается.
– А ты?
– Я занимаюсь деньгами, решаю, какую сумму вложить в товар, и удерживаю определенный процент на непредвиденные расходы. Сорок процентов наших первичных вложений я держу под рукой на случай, если подвернется какое-нибудь выгодное дело. Как раз в прошлом году Боулдер обратился к нам с предложением удивительной сделки с коньяком, которую нельзя было упустить.
Люсьен посмотрел на нее:
– Ты самая удивительная, ты знаешь это?
– Не имеет значения, какая я, если не смогу защитить Уилсона. – Глаза ее потемнели. – Из-за моего решения увеличить количество товара он стал подвергаться большей опасности, чем когда работал один.
– Ты сделала то, что должна была сделать, Белла. Никто не мог бы потребовать от тебя большего.
Арабелла прикусила губу. Сегодня Люсьен был какой-то другой; в его взгляде чувствовалась сила, которая ее весьма смущала. Ну что ж, у нее тоже есть несколько эффектных вопросов.
– Люсьен, откуда взялись драгоценности, что ты нашел в бочке?
Его глаза сверкнули, потом он пожал плечами.
– Они были украдены.
– Это очевидно, – сухо сказала она. – Но почему они оказались в бочке?
– Именно это я и хочу узнать. – Экипаж свернул на широкую дорожку, ведущую к прочному дому на краю поляны. Люсьен посмотрел на домик с явным интересом. – Кто эти арендаторы? Почему тетя Джейн так настаивала, чтобы мы их навестили?
– Марчи живут здесь почти двенадцать лет. Мэри – племянница нашей кухарки, и они с мужем, Джоном, разводят более половины овец, которых мы отвозим на рынок.
Экипаж подъехал ближе. Домик был маленький, но крепкий. Соломенная крыша прочная, плетень без дыр. Арабелла с удовлетворением осмотрела дом.
– Мы с Уилсоном по возможности содержим дома всех арендаторов в порядке.
У Люсьена в полуулыбке приподнялся уголок рта.
– Похоже, единственный человек в Роузмонте, о котором ты не заботишься, это ты сама.
Дверь дома распахнулась, и оттуда вылетела орава ребятишек. В течение пяти минут Арабелла стояла возле экипажа и пыталась вести одновременно пять разных разговоров.
Сочтя это дело безнадежным, она засмеялась и бросила взгляд на Люсьена. Он наблюдал за ней с улыбкой и все тем же странным светом в глазах. На какой-то момент ему тоже стало смешно, и у нее появилось ощущение, как будто их мысли соприкоснулись и им не нужны слова, чтобы понять друг друга. Арабелла покраснела и отвернулась.
Миссис Марч вышла из дома. Руки ее были в муке, от нее пахло мускатным орехом и корицей.
– Ну-ну, дети, оставьте мисс Хадли в покое. Я уверена, что она приехала не для того, чтобы вы ее задергали.
Арабелла рассмеялась:
– Именно для этого, Мэри. Уверяю тебя, больше я ни о чем не думала. На Рождество в Роузмонте грустно без детей.
– Всегда рады видеть вас у нас, и вы это знаете. – Мэри заметила Люсьена. – А это кто? Вместо Уилсона?
Арабелла поспешила представить их друг другу:
– Мэри, это ге...
– Деверо, – мягко вклинился он. – Люсьен Деверо. – Он выбрался из экипажа, неся тяжелую корзинку с вареньем. – Мне поручено донести корзину. Это моя единственная цель.
Широкое лицо Мэри расплылось в улыбке.
– Если вам удалось добиться, чтобы мисс Арабелла разрешила сделать что-то для нее, то вы кудесник. Не оступитесь.
Он послал ей улыбку. Арабелла знала, как эффектно он сейчас выглядит, стоя возле экипажа. Он протянул корзину одному из стоящих на крыльце мальчиков.
– На, ты выглядишь крепким парнем. Неси это в дом для мамы.
– Да, сэр, – сказал мальчик, хватаясь за корзину обеими руками и бросая торжествующий взгляд на младших братьев и сестер.
Пока сын шел в дом, Мэри стояла рядом.
– Мисс Арабелла, не нужно нам ничего привозить.
– Не ругай меня за эту ужасную корзину. Тетя Джейн связала носки для каждого из детей, а тетя Эмма купила для них леденцов. А я помогала кухарке упаковывать варенье.
– И привезли его в такой холодный сырой день. – Мэри кивнула Люсьену: – Если хотите, вы можете поставить лошадь под навес. Там есть немного сена. У Джона только одна лошадь, и он на ней сегодня уехал. – Она повернулась к Арабелле: – У нас потерялась овца. Заблудилась, когда пошел снег. Идемте в дом, погреетесь у огня. Вы закоченели здесь на холоде.
Она провела гостей в дом.
– Вы как раз вовремя: я пеку рождественский торт и пудинг.
Арабелла прошла за Мэри. Изнутри дом был таким же уютным и теплым, каким казался снаружи. Перед ровно горящим очагом стоял длинный низкий стол. На нем расположились круглые торты, при виде которых у Арабеллы потекли слюнки. Яркий плетеный половик покрывал большую часть пола, по всей комнате тут и там стояли крепкие стулья.
Арабелла вздохнула. Она любила здесь бывать. Семья Марчей была веселой и дружной, все работали вместе. Мэри взяла большую миску и стала готовить сливовый пудинг. Арабелла сразу принялась ей помогать.
Они только начали, когда дверь распахнулась и вошел высокий плотный мужчина. Волосы его были светлые, в отличие от рыжих волос Мэри, лицо раскраснелось от холода. Дети мигом подбежали к нему, смеясь и говоря все разом, пока он не
