невольно улыбнулся:
– Как ангел, говоришь?
– Люсьен, это было невыносимо. Она напыщенная пустышка, и я не могла больше ни минуты терпеть.
– У тети Лавинии прочное положение, и она могла бы принести тебе большую пользу, если бы ты слушалась.
– Ты не представляешь себе, каково день и ночь находиться в ее обществе: это как в тюрьме. Она постоянно делает покупки, болтает и наносит визиты. И еще дремлет, хотя с чего бы ей уставать, я не знаю. Она не делает ничего такого, отчего человек утомляется. – Лайза сделала нетерпеливый жест. – Клянусь, это чудо, что я не повыдирала себе все волосы после первой же недели.
– Ты должна вернуться.
– Я знаю, – тяжело вздохнула Лайза. – Но позволь мне остаться по крайней мере до Рождества, и тогда я...
– Нет. – Он повернулся к морщинистому слуге, который выгружал ее сундуки: – Уилсон, грузи сундуки мисс Деверо обратно в карету. Она уезжает.
– Ты не можешь этого сделать! – воскликнула Лайза. Все ее надежды рушились. – Люсьен, пожалуйста, не отправляй меня обратно. – К ее досаде, крупная слеза потекла по щеке. Да пропади все пропадом, она устала, проголодалась и истерзалась мыслями о том, как объяснить суровому брату свой приезд.
В дороге она успокаивала себя надеждой, что, несмотря на недовольство ее бегством из Лондона, он будет по крайней мере рад ее видеть. Они всегда были близки, особенно после смерти отца. Но Люсьен не выглядел радостным. Он выглядел так, словно готов был не задумываясь вышвырнуть ее вон.
Еще одна слеза присоединилась к первой, медленно скатываясь на воротник. Прежде чем Лайза осознала, что она сейчас сделает, у нее вырвалось сдавленное рыдание, и ей не оставалось ничего другого, кроме как расплакаться.
Люсьен выругался себе под нос.
– Прекрати, – резко велел он. Когда в ответ на его приказ раздалось очередное всхлипывание, он вздохнул, протянул руку и привлек сестру к себе. – Извини, Лайза, – пробормотал он, прижимая ее лицо к своему влажному сюртуку. – Я не собирался кричать. Просто был очень тяжелый день.
Она откинулась назад, роясь в сумочке в поисках носового платка. Наконец нашла и вытерла лицо.
– По крайней мере позволь мне остаться на одну неделю, до Рождества. Я обещаю вернуться в Лондон без единого возражения и буду очень послушной. Я даже научусь скользить, как ангел, если этого хочется тете Лавинии.
Он невольно улыбнулся. Рождество действительно было совсем близко. Он был настолько охвачен чувством к Арабелле, что забыл об этом.
Лайза положила руку ему на грудь.
– Совсем ненадолго, Люсьен, пожалуйста.
– Проклятие, почему я должен во всем потакать тебе... – Он оборвал себя и тяжело вздохнул. – Ладно. Думаю, если я скажу «нет», ты выдумаешь еще какую-нибудь причину, чтобы остаться.
Лайза расцвела:
– О, спасибо, Люсьен! Будет чудесно встретить Рождество здесь, в таком милом доме. – Она повернулась и стала рассматривать Роузмонт, от счастья уголки ее благородного рта приподнялись. Не дожидаясь Люсьена, она пошла вверх по лестнице к двери, где Нед сражался с двумя огромными чемоданами.
Качая головой, Люсьен вернулся к карете.
– Уилсон, боюсь, ее светлость в конце концов решила остаться.
Конюх прекратил свои попытки запихнуть огромный сундук обратно в карету.
– Вы издеваетесь надо мной.
Люсьен криво улыбнулся и покачал головой:
– Моя сестра решила остаться.
Уилсон шагнул назад, и сундук с глухим стуком упал на дорожку в опасной близости от ноги Люсьена.
– Да пусть меня черви съедят, если я снова буду выгружать эти чемоданы.
Люсьен не стал его осуждать.
– Если ты отведешь Сатану в конюшню, я здесь закончу. – Он поднял сундук на плечо и понес его в дом, а вслед ему раздавалось ворчание Уилсона.
Гастингс стоял в холле с аккуратно перекинутыми через локоть мантильей и муфтой Лайзы. Он заморгал, когда увидел, что Люсьен несет огромный кофр, потом повернулся к Лайзе:
– Трудно решить, что делать в такие моменты. С одной стороны, он несет ваш сундук. Но, с другой стороны, он же герцог. Очень сложный случай.
– Спокойно, Гастингс, – крикнул Люсьен, слегка покачиваясь под тяжестью своей ноши. Боже правый, сколько же одежды Лайза привезла с собой? Он поставил сундук в углу как раз в тот момент, когда по лестнице подпрыгивающей походкой спустилась тетя Эмма. Чепец у нее на голове покосился, в воздухе явно повеяло коньяком.
Увидев столько людей в холле, она резко остановилась, и ее круглые глаза расширились, когда она заметила высокую, модно одетую Лайзу.
– Вот это да! Вы выглядите, как будто только что сошли со страниц «Женского журнала»! Какое чудесное дорожное платье!
Лайза залилась румянцем и сделала неловкий реверанс:
– Прошу прощения, мадам, но произошла ошибка. Письмо, которое я написала брату, спрашивая разрешения заехать на один-два дня, очевидно, задержалось, и я...
– Значит, вы приехали в гости? Какая приятная неожиданность! – Эмма ринулась вперед. – Вы, должно быть, мисс Деверо, сестра нашего дорогого герцога!
Лайза через плечо взглянула на Люсьена расширившимися глазами. К его досаде, она едва слышно повторила: «Наш дорогой герцог?» – и состроила насмешливую гримасу.
Прокашлявшись, он повернулся к Эмме:
– Леди Дарем, это моя сестра, мисс Деверо. Лайза, это...
– О, зовите меня тетя Эмма! Меня все так зовут. И конечно, мы охотно примем вас в Роузмонте, дорогая. Вы, должно быть, проголодались после долгой дороги. – Она оглянулась и заметила Гастингса: – О, Гастингс! Не могли бы вы попросить миссис Гинвер принести поднос с чаем и печеньем в маленькую гостиную.
Камердинер поклонился:
– Может быть, попросить, чтобы она принесла и мармелада?
– Нет, – сказала Эмма задумчиво. – Но можете спросить, какие комнаты может занять наша гостья. – Она сделала неопределенный жест. – Я уверена, что-нибудь уже готово.
– Конечно, – сказал Гастингс, ничем не выдав свои мысли.
Лайза нервно пригладила платье.
– Право, мне не хочется быть обузой. Может быть, мне устроиться где- нибудь в другом месте?
– Глупости! Роузмонт славится своим гостеприимством. Мы не позволим вам остановиться где-то в другом месте.
– Вы слишком добры.
Эмма весело помахала рукой и улыбнулась, глаза ее за стеклами очков казались огромными.
– Ничего странного в том, что вы желаете остаться, дорогая, потому что свадьба и все такое. Нам надо многое спланировать, вы понимаете. Еда, зелень для украшения каминов, приглашения...
– Извините, – вежливо спросила Лайза, – но чья предстоит свадьба?
Эмма заморгала.
– Да, вы же еще ничего не знаете. Как очаровательно! Ваш брат женится на моей племяннице, мисс Арабелле Хадли. – Она похлопала Лайзу по обмякшей руке. – Вы ее полюбите. Ее все любят.
– Мой... мой брат собирается жениться? Вы наверняка ошибаетесь.
– О нет! – сказала тетя Эмма. Она посмотрела на Люсьена: – Разве я не права, ваша светлость? Ведь вы женитесь на моей племяннице?
Он хмуро кивнул. Лайза сглотнула.
– Н-но ты никогда ни слова не говорил... никогда не писал и...
– У меня не было времени.
– О да, – сказала Эмма с рассеянной улыбкой на полном лице. – Видите ли, мы узнали, что они собираются пожениться, только сегодня утром, когда мы вошли, а они...
– Не думаю, что моей сестре надо знать все подробности, – твердо сказал Люсьен. Он подозрительно покраснел и быстро взглянул на Лайзу: – Полагаю, то, что ты приехала, даже к лучшему. По крайней мере будешь здесь во время церемонии.
– Вы женитесь до Рождества?
– Завтра, если мне удастся это устроить.
– Но...
– Мы обсудим это позднее, – сказал он, многозначительно глядя на Эмму. – А я пока принесу остальные твои чемоданы.
До того как она успела возразить, он вышел. Лайза сжала руки в кулаки. Ей все стало ясно. Каким-то образом Арабелла Хадли обманом заставила брата жениться. Ничего удивительного, что он расстроился, увидев на пороге сестру. Он гордый человек и не хочет, чтобы были свидетели унизительной свадьбы с гнусной интриганкой.
Сердце Лайзы наполнилось праведным гневом.
– Где мисс Хадли? Я хотела бы с ней познакомиться.
– О, она спустится, как только примет ванну. – Леди Дарем взяла Лайзу за руку и твердо повела девушку в маленькую гостиную. – Входите, выпейте чаю, пока вам готовят комнату, и расскажите, как вы доехали.
У Лайзы не осталось выбора, и она последовала за Эммой. Позднее, поев холодного мяса и хлеба с маслом и выпив особого тонизирующего чая, приготовленного миссис Гинвер, Лайза стояла у окна своей спальни. Тетя Эмма была столь же болтлива, сколь наивна, и Лайзе понадобилось совсем немного времени, чтобы выпытать у нее все обстоятельства женитьбы Люсьена. Лайза хмурилась, думая о том, как брат постоянно предостерегал ее от внимания мужчин, которые интересуются только ее состоянием. Теперь какая-то бесстыжая хищница явилась и заманила его в ту же самую ловушку.
Лайза фыркнула. Хорошо, что она приехала в Роузмонт именно сейчас. Она найдет мисс Хадли и сама увидит, что за женщина так подло себя ведет.
Одержимая праведным гневом, Лайза вышла из комнаты и спустилась по лестнице. Дверь в маленькую гостиную была закрыта, но оттуда доносился неясный гул голосов. Она поколебалась и уже готова была постучать, раздумывая, вправе ли туда вторгаться. Но тут она подумала, что в комнате может быть вовсе не Люсьен с бессовестной мисс Хадли, а кто-то другой, и опустила руку.
Когда она собралась уже вернуться к лестнице, ее
