День тянулся бесконечно. Одна на огромной кровати, чувствуя запах мужчины, Тина вспоминала до мельчайших деталей все, что он делал и говорил: неужели она любит его? Находясь рядом, Дуглас дарил ей ощущение такой надежности, что сейчас, прислушиваясь к пустоте внутри себя, женщина мечтала о том, как он вновь заполнит ее. Разве может это никогда больше не повториться? Огонек застонала, представив себе всю ту силу и твердость, что так восхищали ее, все их ласки и учащенное дыхание. В конце концов, не выдержав одиночества, Огонек встала с постели. Ада помогла ей вымыться и одеться, и Тина спустилась в зал, собираясь поужинать вместе с лордом.
Фиолетовые тени под глазами невесты заставили сердце Дугласа сжаться. За столом он был с ней вежлив, добр и заботлив, но ни разу не взглянул на Тину по-особенному. Ей хотелось увидеть желание в его глазах, но мысли Рэма витали где-то далеко. Он кормил леди со своей тарелки, и ей удалось проглотить немного восхитительной запеченной лососины, а потом заварного крема, старательно приготовленного для нее мсье Бюрком. Огонек зевнула, и лорд сочувственно поглядел на нее.
– Тебе пора спать. Завтра мы отправляемся.
– Рэм, я поеду верхом.
– Верхом? Нет, – твердо сказал он. – Охилтри и Камнок разграблены, население там нуждается буквально во всем. – Он нежно погладил ее руку. – В одной из повозок с добром, что мы им повезем, найдется место и для твоей постельки. Нет, завтра мы не поедем, – решил наконец Рэм. – Хочу, чтобы ты отдохнула еще хотя бы день.
Тина чуть не расплакалась. Она не выдержит еще один день в кровати! Вот если бы они отправились на рыбалку. Она вспомнила, как здорово тогда было. Но нельзя же быть такой эгоисткой, подумала она, Рэму надо собрать еду и всякую утварь, а также зимнюю одежду для пострадавших. А она уж как-нибудь переживет завтрашний день.
С утра леди Кеннеди вместе со своими служанками занялась упаковкой нарядов. Время от времени она подходила к окну, наблюдая за тем, как во дворе нагружали повозки. Рэма было легко узнать даже в толпе таких же, как он, черноголовых Дугласов. Он был главной фигурой в этом могущественном клане. Граф Ангус старел и передавал власть лорду Дугласу. Граф сделал правильный выбор: Рэм притягивал людей, как магнит, он сможет стать центром внимания в любой компании. Он пират, бандит, житель пограничной полосы, грабитель, но более всего он – мужчина, такой, каким создал его Бог.
Смеркалось, и Сорвиголова поспешил в замок. Джок и его люди еще не вернулись, и он решил, что те где-нибудь сцепились с англичанами. Появятся они или нет, а утром надо отправляться, может, бандиты ждут его по пути на побережье, а если нет, то они знают, где его найти. Лорд разочарованно огляделся – Тина не встречала его в зале. Беспокойство заставило Рэма нахмуриться. Он зашел на кухню, где попросил повара приготовить что-нибудь, пробуждающее аппетит леди, а потом поднялся в свою спальню. Тина завороженно смотрела в огонь камина. Когда она повернулась, мужчина заметил следы слез на ее щеках.
– Тина! – С бьющимся сердцем Дуглас подскочил к ней.
Утерев слезы, Огонек попыталась ему улыбнуться.
– Я только что узнала о Малкольме. Ада думала, что ты уже все мне рассказал. Почему ты молчал?
– Ты и так достаточно настрадалась, потеряла ребенка из-за того, что эта старая скотина отравила вино. Ему повезло, что он умер сам, потому что иначе мне пришлось бы убить его, – твердо сказал Рэм.
– Уже было две смерти, значит, будет еще одна, – с влажными глазами произнесла Тина.
– Суеверия, – решительно возразил лорд. – Нечего тебе хандрить, я попросил мсье Бюрка прислать чего-нибудь эдакого.
Ада с большим подносом постучала в дверь. Рэм впустил ее и, поблагодарив, поставил поднос на стол. Александр и Дамарис стояли у входа. Алекс протянул руку, удерживая жену рядом с собой.
«Мы не будем врываться в их спальню, – твердо сказал он. – Завтра они опять уезжают».
«Я должна знать, не поссорятся ли они снова», – настаивала Дамарис.
Александр покачал головой.
«Я бы ни за что не потерпел, если бы кто-то нарушал наше уединение, и ты тоже, дорогая».
Дамарис вздохнула.
«Ты, конечно, прав».
«Если они любят друг друга, то пройдут через это трудное время, так же, как и мы».
«Ты всегда прав, мой господин? И как это ты только не лопнул, не имея возможности высказать все правильные слова?» – поддразнивала его жена.
«Да, 16 лет молчания доказывают мое терпение, ну уж теперь хватит!»
Дамарис с визгом кинулась прочь, зная, что Алекс последует за ней.
Рэм подвинул два кресла ближе к огню.
– Здесь тебе будет тепло и удобно.
Он подал ей тарелку супа с омарами, сливками и бренди. Тина решила, что еще никогда не пробовала ничего вкуснее. Дуглас позволил ей поднять все серебряные крышки, обнаруживая все новые шедевры кулинарии мсье Бюрка. Огонек разглядывала расплавленный сыр бри, украшенный зеленью и окруженный поджаристыми хлебными палочками. Он таял на языке, как нектар, оставляя нежный привкус. Леди Кеннеди вздохнула в полном восторге, принимая из рук жениха последний кусочек. Подняв следующую крышку, она увидела копченые свиные ребрышки с можжевеловыми ягодами. Тина лишь слегка попробовала деликатес, а Рэм насладился им сполна. Десерт выглядел слишком великолепно, чтобы просто его съесть.
– Мм, шоколад. – Огонек произносила это слово точно так же, как ее повар-француз.
Абсолютно одинаковые трюфели были увенчаны золотистыми шапочками взбитых сливок. Закрыв глаза, молодая женщина откусила кусочек, потом, облизнувшись, протянула другой трюфель Дугласу. Лорд помотал головой.
