Покоренные страстью

том, что я отравил Дамарис, и не позволил помочь ему в несчастье.

Она умерла очень быстро, и вряд ли я смог бы хоть что-нибудь сделать, но ее последним словом было «отравитель», брошенное в лицо мужу, которого она сочла своим убийцей. Александр словно сошел с ума. С тяжелым сердцем он ждал возвращения Колина, который, как он полагал, соблазнил его красавицу-жену, теперь лежащую мертвой. Узнав о смерти Дамарис, Колин рассвирепел. Оба мужчины, со шпагами наготове, обвиняли в случившемся друг друга. Колин сказал, что яд предназначался для Алекса, а не его жены. Отравитель считал себя наследником титула, и Алекс швырнул ему в лицо разгадку тайны, которую он хранил много лет: Колин был незаконнорожденным, и после смерти Александра только Рэмсей мог стать лордом Дугласом. Мужчины намеревались убить друг друга, и я не мог предотвратить кровопролития. Я заперся в своей комнате с кувшином висни. Уже выпив большую его часть, я увидел, как они сражались на парапете. Александр лучше владел шпагой, и я решил, что Колин приговорен. Младший Дуглас был тяжело ранен и его ждала участь быть заколотым. Должно быть, я впал в забытье. На следующий день тело Александра было найдено внизу, на каменных плитах двора, а тело его жены – в спальне.

Граф Ангус обрушился на челядь Грозного замка, а вскоре подоспели и Кеннеди, требовавшие отмщения. Кто-то сказал, что Колин сражается в войсках короля, и я, опасаясь, что стану главным подозреваемым в убийстве, заперся в своей комнате и беспробудно пил. Потом обнаружили портрет обнаженной леди Дамарис, и все решили, что Александр отравил ее в приступе ревности и покончил с собой, спрыгнув с парапета.

Я трусливо отмалчивался, почувствовав облегчение от всеобщей уверенности в моей непричастности к двойному убийству. Когда через неделю Колин вернулся, обезображенный от «военных» ран, один я знал, что это шпага Александра сделала его до конца жизни калекой. День за днем младший брат спаивал меня, и более года никто не видел меня трезвым. Позже, когда я пытался напомнить о трагедии, все понимающе начали головой и называли меня Чокнутым Малкольмом.

Сам себе я твердил, что все могло обернуться и хуже. По крайней мере, Колин не унаследовал титул. Лордом Дугласом стал Рэмсей, и эта роль подходила ему как нельзя лучше. Глава плана граф Ангус был им доволен, поскольку Рэм оказался прирожденным вожаком. В конце концов, убийца понес наказание за свои преступления. Колин остался навек изувеченным, что всегда будет напоминать ему об убийстве, и ни одна женщина отныне не взглянет в его сторону.

Возможно, я никогда не описал бы все эти события, если бы не появление в замке еще одной прекрасной леди из клана Кеннеди. Я знаю, что Нолин вожделеет к ней, и он настолько гнусен, что попытается отравить Рэма, чтобы завладеть его женой. Я решил нарушить свое долгое молчание и доверить тайну бумаге. Поскольку я беспомощен, то опасаюсь за свою жизнь, но также и за жизнь Рэма и его прекрасной невесты, которая была так добра ко мне.

Малнольм Дуглас».

– Боже, так это Колин отравил Малкольма, а я выпила вино по случайности. Почему, ну почему эти записи не были обнаружены до отъезда Рэма?

Тина отперла дверь и пошла на кухню рассказать Аде и мсье Бюрку о том, что узнала. Дамарис не хотела, чтобы племянница покидала комнату, но ничего не могла поделать. Ей оставалось только находиться рядом с Валентиной. Ада и повар уже выходили из кухни, когда появилась Огонек и быстро пересказала им содержание записей Малкольма.

– Колин опасен, мы не можем противостоять ему без оружия, – добавила она.

Мсье Бюрк, согласно кивая, взял одну из шпаг из коллекции, развешенной по каменным стекам зала. Француза никто бы не назвал опытным бойцом, но он был достаточно силен и гибок, а его смелости хватило бы и на двоих. Ада отправилась за вояками Рэма, которые остались для защиты замка. Ни минуты не колеблясь, повар подошел к лестнице, и тут только они с Тиной увидели на верхней площадке Колина. Выражение их лиц подсказало калеке, что все раскрылось.

– Я не хотел отравить Дамарис! Я любил ее! – выкрикнул он.

Тина с побелевшим от ненависти лицом смотрела на Колина.

– Ты убил и Александра, а потом еще Малкольма, чтобы старик не проболтался! Из-за твоей отравы погиб мой ребенок!

Воспоминания о боли и страданиях, причиненных двум кланам, вдруг разом нахлынули на нее и заставили замолчать голос рассудка, предупреждающий об опасности. Огонек кинулась вверх по лестнице, готовая голыми руками придушить преступника. Колин вытащил нож и приставил его к горлу леди Кеннеди. Лицо мужчины исказилось до неузнаваемости, зубы оскалились.

– Если ты не можешь принадлежать мне, то и эта заносчивая скотина Рэм тоже тебя не получит! Довольно с него и титула, который он у меня отобрал!

Черный Дуглас ехал впереди своего отряда, направлявшегося в Стерлинг. Не всякий мог бы вынести такую скачку, но бандиты помалкивали, понимая, что их вожак сейчас в убийственном настроении. Ослепляющий, кровавый туман ревности постепенно рассеивался в голове Рэма, но ледяная рука ненависти и злобы все сильнее и сильнее сжимала его сердце. Призрак Александра несся рядом с племянником.

«Вернись, вернись назад, – повторял он. – Валентина в опасности!»

Лицо Сорвиголовы словно закаменело, эротичный портрет продолжал стоять перед его глазами.

«Колин отравил Дамарис и Малкольма, он вожделеет к Тине. Она в ужасной опасности», – продолжал твердить Алекс.

Разум Рэмсея отказывался верить в то, что произошло, слабое сомнение, поселившееся в его душе, начинало расти и крепнуть. Как могла его красавица-невеста отдаться Колину? Черный Дуглас знал – калеке нельзя было верить. Ведь именно Колин так щедро снабжал Чокнутого Малкольма выпивкой все эти годы, а внезапная смерть старика еще более усилила подозрения лорда. В то время все его мысли занимала Тина и ее выздоровление, но сейчас? Как можно было оставить ее без защиты в Грозном замке? Александр волновался все больше – расстояние, отделявшее его от фамильного поместья, увеличивалось.

«Вернись, Рэм! Если ты любишь ее, поворачивай назад!»

Бандиты Дугласа в изумлении уставились на своего предводителя, внезапно резко натянувшего поводья. Жеребец Рэма Бандит, понуждаемый развернуться, поднялся на задние ноги, а передними лягнул воздух. Лорд взмахнул рукой.

– В замок!