собой крытыми коридорами, как мостами. Удивительное зрелище!
– Зловещий, должно быть, вид у этого сооружения, – предположила Тина.
– Только для врагов. А еще я хотел бы взять тебя в плавание из залива Форт до острова Мэй. Зимой это опасно, но летом Северное море совсем другое. Волны разбиваются о скалы у ног, и ты чувствуешь себя, как Бог на вершине мира. Остров необитаем, и тысячи буревестников и чаек кружат над головой, ничего не боясь. Весной здесь появляются на свет сотни маленьких тюленей. Расщелины в скалах образуют заводи – от дюйма до десяти футов глубиной. Сам король часто отдыхает на острове. Тебе бы понравилась вся эта возвышенная красота.
Услышав, как громко заржала Индиго, оба вскочили с сена. Огонек гладила кобылу по голове.
– Тише, тише, моя девочка, – успокаивающим голосом повторяла Тина.
Рэм определил положение жеребенка.
– Он продвинулся. Появилась нога.
Тина заметила обеспокоенный взгляд мужа.
– Что-то не так?
– Одна задняя – этого недостаточно, – ответил он, вдавливая ногу назад.
Кобыла вращала глазами, тяжело дышала, и крупный пот покрыл ее бордовую шкуру. Леди прикрыла круп лошади пледом, Рэм принес ведро с водой, чтобы животное могло напиться. Он старался облегчить боль, массируя живот Индиго. Это продолжалось почти час, наконец кобыла легла на бок, не в силах удерживаться больше на дрожащих ногах.
– Рэм, сделай же что-нибудь! – умоляла Тина. – Если он слишком крупный, надо ей помочь.
– Ну-ну, лиса, мы так просто не сдадимся.
Положив на колени веревку, Дуглас осторожно ввел руку внутрь вздувшегося крупа лошади. Прошло немало времени, прежде чем он удовлетворенно кивнул, и Тина увидела, как появилась его ладонь, сжимавшая два крошечных копытца. Лорд принялся терпеливо обматывать ноги жеребенка веревкой и осторожно стягивать ее. Огонек не переставала удивляться тому, как ловко и бережно загрубевшие руки ее мужа выполняли эту работу, удерживая скользкие ноги жеребенка. Она продолжала успокаивать кобылу, поглаживая ей морду и следя через плечо за действиями лорда. Даже такому мощному мужчине потребовалось немало усилий, чтобы помочь рождению отпрыска Индиго. Жеребенок появился на свет через час, с громким хлюпаньем и окруженный пленкой. Рэм быстро освободил его рот и нос, чтобы детеныш мог дышать, а кобыла уже обнюхивала своего первенца. Обтертый соломой, жеребенок пытался удержаться на длинных подкашивающихся ногах.
– Это мальчишка! – с восторгом выкрикнул лорд, – Красавец! А как мы его назовем?
– Больше всего подходит кличка «Сорванец», – рассмеялся Рэм.
Огонек наблюдала за лошадью и малышом, пока ее муж отмывал руки в поилке и вытирался пледом. С сияющим лицом женщина произнесла:
– Это было возвышающее душу зрелище!
– Чепуха! – возразил лорд. – Это была чертовски тяжелая работа. – С порочной улыбкой он оглядел свою жену, лежащую на сене: – Вот теперь я тебе устрою нечто, возвышающее душу!
Упав рядом с ней, Сорвиголова принялся яростно целовать Тину, но в этот момент около них появился какой-то незнакомец.
– Лорд Дуглас? – с сомнением спросил он.
– Да, – нетерпеливо ответил Рэм.
– Я привез послание от короля, мой господин.
Вздохнув, лорд поднялся с сена. Огонек, смущенная, попыталась скрыться в тени. Дуглас протянул руку за письмом и с непроницаемым лицом произнес:
– Не вздумайте принять мою жену за какую-нибудь девку.
– О нет, мой господин, – последовал ответ.
– Кажется, уже рассвело. Можете пройти в замок и перекусить. Я присоединюсь к вам, как только вымоюсь и переоденусь.
Направляясь в свою комнату, Тина смущенно хихикала, но как только узнала, что Рэму надлежит немедленно отправляться в Эдинбург, веселое настроение покинуло ее. Ада была послана отдать слугам необходимые приказания. Вскоре Дуглас уже сидел в заполненной водой ванне.
– Дорогая, мне так жаль, что нам не удалось провести нашу свадебную ночь как следует.
– Ты должен уезжать сегодня? – печально спросила Огонек.
– Иди ко мне, – хрипло проговорил лорд.
Опустившись в воду и почувствовав прикосновение его рук, Тина застонала. Страсть охватила все ее существо, она лежала между согнутых ног мужа, прижимаясь грудью к его груди. Дрожь пронизала тело женщины, и, ощущая шелковистость ее кожи, Рэм сам возбуждался все больше и больше. Весь мир, за исключением его тела, перестал существовать для Тины. Она прижималась лицом к его груди, пока ей не стало казаться, что стук сердца мужа будет вечно звучать в ее ушах. Огонек хотела стать частью него самого, вечно отдаваться, подчиняясь его желанию. Душа ее разрывалась от любви к Рэму. Обхватив тонкую талию жены, он поднял ее над водой.
– Медленно обними меня ногами, – проговорил он.
Тина осторожно села верхом на мужчину, чувствуя пульсацию между его бедер. Вначале движения лорда были удивительно бережными, он словно испытывал ее готовность к игре. Затем мощь мужского тела не в силах сдерживать себя стала проникать все глубже. Женщина радостно отвечала, покоряясь его силе.
