— И вовсе даже не сурово, ты ведь только самый конец разговора слышал. Не успел он там никому твои слова передать, римляне первыми к нему подошли и предложили отправить на его боте посольство к русичам! Так что тут нам поспешность показывать не надо.
Ага, подумал старшина, подперло их, сердечных. Раньше к ним агры не очень-то и ходили, страна там куда больше здешнего полуострова, есть и куда уйти, и где засаду устроить. Вот супостаты и намылились было к русичам, но, три раза подряд получив по мозгам, решили, видимо, поискать добычу полегче. И то — ведь в последний раз они потеряли большой корабль, подорвавшийся на мине! Уйти смогли только несколько человек на разведчике. Жалко, что взрывом покорежило машину, без нее восстанавливать этот корабль не имело смысла. Зато сколько всего полезного на нем взяли, до сих пор душа радуется! Но, как говорится, хорошего много не бывает. И теперь ситуация могла развиваться двояко. Или русичи договариваются с римлянами о совместных действиях против агров. Тогда дележ трофеев будет примерно поровну. Или же русичи войдут в бедственное положение римлян, помогут им отбиться от пришельцев — чай, римляне тоже люди, хоть и не православные, а язычники. И, конечно, потом выделят горемыкам некоторую долю из трофеев, исключительно от широты души. Револьверы, например, пусть хоть все забирают, их на том корабле было аж пять десятков, нам больше не нужно. А римляне, надо думать, в благодарность не откажутся подарить русичам, например, тонну ртути. Или даже две тонны, хотя откуда у них столько. Так что Ольга молодец, признал старшина. Сегодня у нас не только танцы, но и парад, так что надо будет самому проследить за его подготовкой. И после него устроить показательные выступления стрелков. Пусть Василиса хоть из шкуры вылезет и всех своих подчиненных из нее вытряхнет, но чтобы отстрелялись как положено и даже лучше! А вот после всего этого, завтра, можно будет и поговорить с римлянами. Тем более что от них приплыл целый центурион.
И парад, и показательные стрельбы произвели должное впечатление на посольство в составе квестора Мара Ливия и центуриона Корнелия Квинта, так что второго января оно явилось на прием к Защитнику уже в соответствующем настроении. Центурион даже пытался говорить по-русски, но Малой быстро пресек это дело — гораздо понятнее было слушать переводчика отца Михаила.
Малой и раньше знал — римляне за последние полтораста лет обнаглели настолько, что начали строить города по берегам судоходных рек, коих в Южной провинции, управляемой консулом Синтием Руфом, было целых три. И вот теперь центурион объяснил причины такой совершенно вопиющей беспечности. Оказывается, у римлян было соглашение с аграми. Они приплывали раз в год, и каждый город выдавал им по два человека — преступников или тех, кого таковыми срочно объявили в преддверии визита агров. Однако недавно произошло сразу несколько событий. Во-первых, те агры, которые исстари собирали эту дань с римлян, вдруг объявили, что теперь придется давать не по два, а по четыре человека — мол, города стали гораздо крупнее. Но появились и еще какие-то, тоже агры, но на более мощных кораблях, вооруженных пушками. По описанию старшина сразу понял, что это те самые, которые до того наведывались к русичам. В прошлом году, явившись на трех кораблях в самый нижний по течению реки Нарона город Аквиум, они потребовали двадцать человек, угрожая в противном случае разрушить город. В принципе им их, пожалуй, дали бы, но сохранить в тайне требования пришельцев не удалось, и практически все плебеи сбежали, осталась только квартирующая в городе центурия и часть патрициев. Те потребовали, чтобы центурия приняла бой. Но как его можно принять, когда корабли стоят на середине реки и обстреливают город из пушек? Центурия отошла, агры высадились и похватали всех, кто подвернулся под руку, в том числе и трех оставшихся в своих виллах патрициев.
Услышав слово «вилла», старшина мысленно матюкнулся и уточнил:
— Так эти ваши патриции, чтобы агры не трогали их имущество, отдавали им плебеев?
— Да, — подтвердил центурион, — и остатки той центурии потом судили. Поначалу хотели приговорить их к выдаче аграм, но испугались, что тогда взбунтуются другие.
Из дальнейших объяснений старшина понял, что остатки центурии загнали в какую-то шарагу наподобие дисбата.
— Так, — помрачнел старшина, — а кто у вас служит в этих центуриях, плебеи?
— Да, — кивнул Квинт.
— То есть патриции, поселившиеся на берегу, требуют от плебеев или безропотно идти к аграм, или защищать их имущество до последней капли крови?
— Не только патриции, — уточнил центурион, — купцы из плебеев тоже. Именно они построили первый город на берегу реки.
Если у старшины до того и были мысли о том, что римляне тоже люди и поэтому особенно наглеть не надо, то теперь они бесследно исчезли.
— Значит, так, — резюмировал Малой. — Мы разгромим досаждающих вам агров. Но при выполнении трех условий. Первое. Все трофеи этой войны будут принадлежать нам, даже взятые вашими солдатами. Второе. Вы будете бесплатно кормить наш экспедиционный корпус все время, пока он находится у вас, причем кормить по нашим нормам. Третье. На время боевых действий вы выделяете под наше командование столько войск, сколько мы пришлем своих солдат. Учтите, что наши командиры в боевых условиях имеют право расстреливать за неподчинение приказу, и такое их право будет распространено и на ваших солдат, участвующих в кампании. Вы видели нашу армию и мощь ее оружия. Сразу предупреждаю, что в случае попыток нарушить договоренности мы добьемся их выполнения силой.
Центурион молчал, но квестор решительно сказал:
— Мы принимаем твои условия, Защитник.
Когда послы ушли, Ольга задумчиво сказала:
— Надо же, а я сразу и не поняла, зачем тебе римские солдаты. Только сейчас дошло — подумать только, какой ты у нас умный!
Старшина молчал, ибо он ляпнул про них чисто по наитию. Обидно стало, что за этих крохоборов придется рисковать жизнями своих бойцов, вот и все.
— Ведь с такими соседями, как эти патриции, никаких агров не нужно, — продолжала тем временем жена. — А уж если им представится возможность продать нас, так обязательно продадут и еще повязать помогут. Прямо в голове не укладывается — за какие-то виллы своими людьми расплачиваться! Если бы у русичей про такое кто хоть заикнулся, ему бы тут же соседи голову отвернули. Даже москвичам и то до этакого позора не додуматься! А раз их солдаты из плебеев, так они посмотрят, как наши к своим относятся, да и к ним тоже, и, глядишь, задумаются. Может, даже и скинут когда-нибудь своих упырей, а если нет, то все равно подстроить нам пакость будет уже не так просто. Только наших надо будет заранее предупредить. Хотя наверняка ведь ты с ними поплывешь…
— Куда же я денусь? Чай, Защитник, а не патриций какой-нибудь.
Вечером старшина зашел в службу радиоперехвата. Его дембельский приемник уже почти год работал круглосуточно, и у него постоянно дежурили два инока. Разумеется, захваченные с Земли две «Кроны» давно сели, но на подорвавшемся агровском корабле имелись аккумуляторы. Старшина выбрал пять исправных банок и соединил их последовательно, и приемник снова заработал. Более того, один из трех корабельных генераторов при взрыве уцелел. Он был снят, отнесен в монастырь, где к нему приладили повышающую ременную передачу, и теперь монахи могли заряжать батареи, попеременно крутя ведущий шкив. Впрочем, за десять месяцев подзарядка потребовалась только один раз. Жалко, что от корабельной рации почти ничего не осталось. Кто же знал, что закуток, в котором засели два последних отстреливающихся агра, окажется именно радиорубкой! Тогда бы, может, попытались их как-нибудь оттуда выкурить, а так просто кинули туда пару гранат.
— В эфире пусто, — доложил Малому старший смены.
— Слушайте внимательней, по моим сведениям, агры готовят экспедицию, — сообщил радистам старшина. И на пути домой задумался — а ведь похоже, что пора создавать ГРУ. До сих пор как-то обходились разведывательными ботами в составе флота и взводом разведки в армии, но теперь этого недостаточно. Про агентуру у агров думать пока рано, а вот у римлян — в самый раз. Кого бы посадить на это дело? Пожалуй, тут больше подойдет кто-нибудь из монахов.
Отцы Феодосий с Авраамием, повздыхав, согласились объявить летнюю мобилизацию, это уже было
