т. д.). Из 54 британских парашютистов, заброшенных в Голландию в качестве «подкрепления», 47 были арестованы и впоследствии ликвидированы».
«…Отделение абвера в Париже совместно с ВО «Испания» и «Португалия» провели успешную контрразведывательную операцию против действовавшей на севере Франции подпольной организации. Член ВО «Португалия», сотрудник А–3/Ф гауптман Крамер, еще в конце 1941 перевербовал некоего Германа, доверенное лицо британской «Сикрет сервис». Герман, интеллигентный и общительный человек, пользовался безграничным доверием своего куратора, внедренного в штат посольства Великобритании в Лиссабоне офицера английской разведки. В процессе работы с агентом—двойником между Крамером и Германом также установились доверительные отношения. Герман был венцем, свою австрийскую родину он покинул много лет тому назад по неизвестным мне причинам, видимо, это было связано с его шпионской деятельностью. Герман объяснял свое согласие работать на абвер желанием вернуться после войны в Вену, искупив вину работой на германскую разведку.
Вначале Герман передавал Крамеру донесения о распорядке работы посольства, давал словесные портреты и характеристики известных ему сотрудников миссии. Потом он регулярно оповещал нас о разведывательных миссиях, которые лиссабонский разведцентр британцев поручает своей французской агентуре. Функции самого Германа как секретного сотрудника английской разведки были не вполне ясны, по крайней мере, для меня. По всей видимости, он был главным доверенным лицом или даже резидентом большой агентурной разведгруппы во Франции. Не исключено, что он был «двойным» агентом еще до вербовки, т. е. работал на Англию и Германию до 1941 г. Вполне могло быть так, что мы имели дело с «тройным» агентом, впрочем, Крамер категорически исключал такую возможность.
Как бы оно ни было, но в 1942 от Германа поступила чрезвычайно ценная информация: во время одного из визитов к своему британскому работодателю, в посольский кабинет которого он имел свободный доступ, он видел множество донесений о местонахождении германских военных объектов, дислокации войсковых соединений вермахта во Франции, поступивших, судя по всему, от нескольких агентов. Герман получил задание во что бы то ни стало выяснить, о какой местности идет речь. Через некоторое время он действительно передал Крамеру адрес в предместье Парижа. Об этом была оповещена парижская штаб— квартира абвера, располагавшаяся в отеле «Лютеция». Крамер выехал на встречу с офицером А–3/Ф французского отделения контрразведки, майором Райле, подключившимся к операции на этом этапе.
Через некоторое время нам удалось внедрить секретного сотрудника в подпольную разведывательную организацию голлистов (речь, действительно, шла о мощной агентурной сети, работавшей на британскую разведку). Агент установил, что под парижским адресом скрывается своего рода разведцентр, куда стекается добытая в Северной Франции развединформация а уже после этого она переправляется в британское посольство в Лиссабоне. Секретный сотрудник абвера получил задание по возможности заполучить имена или адреса действовавших на севере французских агентов британской разведки. Генерал Штюльпнагель, главнокомандующий оккупационными войсками, в чьем подчинении находилось французское отделение Управления Аусланд/Абвер/ОКВ, подписал приказ, разрешающий проведение операции.
Немецкому агенту удалось переснять списки членов подпольной организации и узнать адреса промежуточных «почтовых ящиков» французов. В начале 1942 гестапо и СД произвели массовые аресты — всего было арестовано около 100 членов подпольной организации. Практически у всех арестованных были изъяты готовые к отправке донесения, эскизы и схемы военных объектов вермахта.
Все арестованные были отправлены в Германию. Это произошло потому, что в декабре 1941 г. Адольф Гитлер подписал секретный приказ под кодовым названием «Мрак и туман», согласно которому уличенные или заподозренные в шпионаже граждане Франции (насколько мне известно, этот приказ не распространялся на другие страны) подлежали незамедлительному препровождению в рейх сразу же после ареста. Предполагалось, что подобного рода акции устрашения должны были деморализовать французов.
Эта операция стала крупнейшим успехом абвера на Западе».
Абвер накануне вторжения
На одном из заседаний Международного трибунала в Нюрнберге советское обвинение представило членам суда заверенную копию свидетельских показаний фон Бентивеньи, касающуюся подготовки планов нападения на СССР.
«Показания
Генерал—лейтенанта вермахта, Франца фон Бентивеньи, бывшего начальника отдела А–3 Управления Аусланд/Абвер/ОКВ.
О подготовке нападения на Советский Союз я впервые узнал со слов шефа абвера, адмирала Канариса, в августе 1940. В ходе приватной беседы, состоявшейся в служебном кабинете адмирала, Канарис сообщил мне о том, что Адольф Гитлер принял окончательное решение об отторжении «жизненного пространства на Востоке», сформулированное им еще в 1938 г. в Берлине на съезде гауляйтеров. Далее адмирал сообщил мне, что уже предпринимаются практические шаги по претворению в жизнь намерений фюрера, несколько дивизий вермахта переброшены с Запада и расквартированы вблизи советской границы. В конце аудиенции Канарис предупредил меня об абсолютной секретности прозвучавшей во время беседы информации.
В октябре 1940 опять—таки Канарис во время частной беседы сообщил мне о том, что по приказу Гитлера фельдмаршал фон Браухич и генерал Гальдер приступили к разработке оперативно— стратегического плана нападения на Россию. Тогда Канарис не уведомил меня о том, что все подготовительные мероприятия в этом направлении скрывались под кодовым названием «План «Барбаросса». Кодовое обозначение операции мне стало известно несколько позже и из других источников. Из поступавших, ко мне в служебном порядке документов было видно, как обрастает плотью скелет плана, упомянутого в разговоре со мной Канарисом. Войсковые соединения вермахта продолжали перебрасываться на Восток, вблизи германо—советской границы закладывались армейские склады с оружием, боеприпасами, горючим и продовольствием.
В ноябре 1940 я получил приказ Канариса активизировать контрразведывательную деятельность вверенного мне отдела в местах концентрации немецких войск на германо—советской границе. Согласно полученному приказу я отдал соответствующие распоряжения филиалам А–3 отделений абвера в Данциге,[6] Кенигсберге, Позене,[7] Кракове, Бреслау[8] и Вене.
В конце ноября этого же года мой отдел был подключен к разработке плана «Барбаросса» без официального уведомления о предстоящей в ближайшем будущем войне между Германией и СССР.
Руководители отделов Управления Аусланд/Абвер были официально извещены о грядущей войне с русскими в конце января или в начале февраля 1941 на одном из ежедневных оперативных совещаний в штаб—квартире адмирала Канариса. После совещания Канарис попросил нас, старших офицеров, остаться и сообщил, что со слов фельдмаршала Кейтеля Гитлер подписал приказ, предписывающий закончить все военные приготовления к началу мая 1941.
Канарис призвал нас лично проконтролировать проведение всех регламентных мероприятий, действуя в соответствии с персональными планами, полученными каждым руководителем отдела. На секретном совещании присутствовали адмирал Бюркнер, шеф иностранного отдела и одновременно заместитель Канариса, оберст (в настоящий момент генерал) Пикенброк, шеф А–1, оберст Лахузен, шеф А–2, оберст Остер, руководитель отдела «Ц» и одновременно начальник штаба адмирала Канариса, и я — Бентивеньи.
В мае 1941 в моем служебном кабинете оберст Остер ознакомил меня с письменным приказом оперативного отдела ОКБ, согласно которому А–3 предписывалось представить на рассмотрение руководства предложения по временному ограничению или даже запрету на передачу информации в первую очередь по дипломатическим каналам. На приказе стояла виза: «В связи с «Барбароссой». При вручении мне приказа за подписью генерала Варлимонта, заместителя начальника оперативного отдела ОКБ, оберст Остер разъяснил, что «Барбаросса» включает в себя все мероприятия, связанные с приготовлениями Германии к войне против СССР. По своему служебному положению и уровню допуска я не был ознакомлен с планом «Барбаросса» во всех подробностях. Общий замысел операции стал мне известен несколько позже
