– Извини, сорвался. От всей этой кутерьмы – голова кругом.
Но Светлана уже позабыла о его выходке.
– Братцы, смотрите-ка, кто идет!
В дверях появилась шумная компания. Точнее, основной шум производили двое, идущие чуть впереди, – давешний татуированный крепыш и разбитной парень с лейтенантскими нашивками на мундире. За ними шел мужчина в безупречном смокинге, ведя под руки двух женщин. В той, что была одета в парадную форму офицера Оружейной гвардии, Алекс сразу же узнал капитана Юхнову с Карлскроны.
Заметив неразлучную троицу, та приветствовала их:
– Добрый вечер, господа офицеры! Разрешите представить: шеф-пилот Соммерс, капитан Колли, лейтенанты Парсонс и Лямке.
– Капитан Ларсон, майор Карпенко, майор Кузнецов, – завершила она взаимное знакомство.
Алекс поймал на себе внимательный взгляд командира наемников.
Светлана кокетливо улыбнулась и спросила на интерлинге:
– Вы уже уходите? Вам не понравился прием?
Колли церемонно поклонился и ответил на русском:
– Напротив, все было очень мило. К сожалению, госпожа Соммерс еще днем сильно устала. Разгрузка транспорта – хлопотное дело. К тому же мы практически не знаем города.
Кузнецов отметил – капитан говорил почти без акцента, разве что мелодика фраз у него была чуть иная.
– Ваш чертов губернатор засунул нас в какую-то дыру, – встрял в разговор Лямке. – И названия-то сразу не упомнишь!
У этого, наоборот, был жесткий гортанный акцент. Кроме того, по всей видимости, бравый лейтенант успел уделить изрядное внимание винному погребу Ноланда. Физиономия его раскраснелась, но на ногах стоял он твердо и говорил не запинаясь. Похоже, наемник хотел еще что-то добавить к сказан ному, но захлопнул рот под неодобрительным взглядом своего командира.
– Нас расквартировали на окраине, – продолжил, как ни в чем не бывало, Колли. – Капитан Юхнова любезно согласилась проводить нас. Примите мои извинения, сударыня, нам надо идти. Скоро совсем стемнеет. Честь имею!
Козырнув в ответ, гвардейцы-«оружейники» посторонились, дав компании дорогу.
– Капитан Колли – сама любезность! – промурлыкала Светлана, глядя в след удаляющейся пятерке. – Интересно, где обучают таким манерам?
– Спросишь потом у Юхновой, – подначил ее Карпенко.
– Хочешь, чтобы я нарвалась на дуэль? Отлично – будешь моим секундантом!
– Да бросьте вы трепаться, болтуны несносные, – прервал их шутливую пикировку Алекс. – Пора и нам по домам.
– И то дело, – согласился усатый комбат.
Уже глубокой ночью, лежа в постели без сна, Алекс вспоминал разговор с братом: «Почему он так пессимистично настроен? Боится повторения Карлскроны, синдром поражения? – Он решительно отверг крамольную мысль. – Нет, Борис – не трус! Просто парни из экспедиционного корпуса должны показать, чего они стоят. Возможно, тогда он и изменит решение. Мы еще покажем легионерам кузькину мать!»
Мечты о грядущих битвах и славе убаюкали его. На лице спящего молодого воина блуждала довольная улыбка.
ГЛАВА 21
Реактор «Единорога» тихо гудел, работая на холостом ходу. Корпус боевой машины чуть вибрировал в такт ударам ядерного сердца. Казалось, механический гигант с трудом сдерживает нетерпение.
Выйдя на орбиту Счастливой Находки, Маас от имени Фронта освобождения Гиад напыщенно предложил легионерам сдать планету. В ответ командир вражеского гарнизона сухо порекомендовал генералу не тратить время на болтовню, а заняться делом. Взбешенный нахальством бриида командующий немедленно приступил к высадке на равнину Мариенланд неподалеку от планетарной базы оккупантов.
День прошел в бестолковом маневрировании и коротких стычках. Частям ФОГ не хватало боевого опыта, да и сам командующий задергал подчиненных противоречивыми приказами. Батальоны не могли наладить взаимодействие и несли напрасные потери. К вечеру напористые легионеры, несмотря на почти тройное численное превосходство противника, прижали фоговцев к реке. Обескураженный Маас поспешил окопаться на прибрежных холмах под защитой тяжелой артиллерии транспортных кораблей. Бри-иды временно прекратили сражение и отложили до утра окончательный разгром непрошеных гостей.
«Псы войны» не принимали участия в дневном деле, Маас берег их до поры как личный резерв. Наемники рассредоточили боевые машины вокруг холма, на котором приземлилась «Мамочка», и изнывали от безделья. Джек Колли проторчал весь день в штабе корпуса и буквально одурел, выслушивая заумные бредни командующего о полевой стратегии. Под вечер он не выдержал и, наплевав на субординацию, решительно потребовал от генерала свободы действий. Скрепя сердце тот дал согласие на предложенный капитаном ночной марш.
Темнота помогла проскочить дозоры легионеров, и в предрассветных сумерках рота вышла на рубеж атаки.
