в крепость, а там он посмотрит, что делать.
Возможно, Спок прав – их сила в триедином союзе. Но не исключено и другое: их «Единство» трех само по себе представляет для них опасность.
А может быть, и силу, и опасность…
Повернувшись лицом к вулкану, они стали разыскивать вход в это логово дьявола.
Глава 28
Солженов настроил биолокатор. Перед ним возникла голограмма аур трех существ. Он притушил яркие цвета до едва различимого псионного фона, сфокусировал объемное изображение троицы.
Кирилический психоанализ аур, Солженов все еще предпочитал это старое земное название, показал, что женщина находилась в состоянии душевного дисбаланса и крайней психологической перегрузки. Если ее не заставить выбрать избранника, то очень скоро она может «перегореть» и погибнуть.
Солженов нажал кнопку, открывая вход в скалу.
Кирк, Спок и Сола молча смотрели на темную пустоту просторного проема в сплошном монолите камня.
– «Не зайдете ли ко мне в гости, в мое скромное жилище?» – вспомнил Кирк и решительно сказал:
– Ну что ж, зайдем.
Кирк замедлил шаг, когда они дошли до очередной развилки в лабиринте коридоров.
– Проверьте эту галерею, – приказал он. Спок и Сола прошли вперед, Кирк остался стоять на месте. Но как только они скрылись, он бесшумно нырнул в ближайший боковой коридор и побежал по нему. Пропустив, не считая, несколько боковых коридоров, Кирк заметил в одном из них машинную установку и, не раздумывая, свернул в него, отыскал укромное местечко и затаился.
Вскоре он услышал, даже не услышал, а ощутил, что Сола и Спок ищут его. Он осязаемо чувствовал их страх за него и гнев. И понимал их обоих.
Они были уверены, что их сила заключена в их триединстве, и ни за что не позволили бы ему сделать то, что он намерен сделать.
Кирк затаил дыхание. Он почему-то знал, что чутье Солы-охотницы, которое помогало ей в джунглях, здесь несколько притупилось и из-за присутствия Спока, и из-за нагромождения всякого рода механизмов. А вулканец и в джунглях, и здесь воспринимал Кирка лишь через Солу и, находясь рядом с ней, не услышит его.
Так оно и оказалось. Спок и Сола прошли мимо, нерешительно остановились неподалеку и Кирк услышал, как вулканец громко выругался, что случалось с ним весьма редко. Сола приняла ругательство как должное дополнение к сложившейся ситуации и высказалась:
– Наугад искать его бесполезно. А связь с ним я утратила и не могу восстановить ее из-за твоего соседства.
– Тогда нам надо разделиться, – предложил Спок.
– Для этого одному из нас придется отправиться за пределы Галактики, – безнадежно произнесла Сола.
Они помолчали и вновь заговорила Сола:
– Есть только одно место, где мы можем найти его – у Солженова. И мы разыщем его там. Но сначала я обязана сделать то, ради чего возвратилась на Заран. Солженов перенес поле сражения сюда. Здесь я и намерена сразиться с ним. Пошли!
– Что ты собираешься делать? – спросил Спок.
– Есть у землян предание о невероятно сильном человеке, которого хитростью заманили в западню, лишили силы, а потом и ослепили, Но и слепой он сумел постепенно восстановить свою силу вновь и отомстил врагам, обрушив на них стены языческого храма, – и сам погиб. Как мне кажется, Спок, я намерена повторить поступок Самсона. Но он был ослеплен, а я зрячая, поэтому надеюсь избежать его трагической участи.
Круто развернувшись, Сола пошла вниз по коридору. Спок последовал за ней.
Кирку потребовалась вся его сила воли, чтобы удержать себя на месте и не броситься, очертя голову, за ними. Он не знал, какой номер хочет выкинуть Сола, но был уверен, что ее безрассудная смелость грозит ей неминуемой бедой. Она собиралась столкнуться с ментальной силой миллионов умов да и с обычной физической силой, способной раздавить ее в одно мгновение. Спок попытается помочь ей и в том, и в другом случае, но даже вулканец не заменит собой целую армию. И не исключена возможность того, что Сола попытается избавиться от Спока, отводя от него опасность, станет действовать в одиночку.
Цитадель Солженова – не храм Дагона, в одиночку ее не сокрушишь.
Пересилив себя, Кирк дождался, пока Сола и Спок удалились на достаточное расстояние, и вышел из укрытия. Он не раздумывая, зашагал в обратном направлении. Ему и в голову не пришло, что он всего лишь дублирует Солу.
Маккой с Добиусом и Гейлбрейсом очутились у основания огромного кратера, в том его месте, где была высечена вертикальная, почти отвесная стена. Геотермические агрегаты, уступами расположенные один над другим, создавали общее впечатление внушительной скульптуры из иридия. Это было мерцающее в отраженном свете металлическое сооружение, крестное детище «Тотального Единства», бездумно и легкомысленно пристроенное к кратеру действующего вулкана.
Маккой увидел удивленное выражение на лице Добиуса.
– Если они умудрились сделать такое, – проговорил таньянец, – то они действительно что-то из себя представляют. Маккой согласно кивнул головой.
– Помимо всего прочего они сумели захватить вас, мистер Добиус, или, по крайней мере, одну вашу половину. И, вполне вероятно, что держат у себя и нашего капитана, и его старшего помощника. Но не сможете ли вы найти какой-нибудь выход?
Добиус сосредоточенно сморщился и ответил:
– Попробую, доктор.
Он погрузился в себя, как бы совещаясь со своим внутренним голосом.
Лицо его исказилось от напряжения, стало таким, каким Маккой видел его всего раз или два после захвата таньянца «Единством». Добиус переместил свой фазер на правую сторону пояса, и Маккой понял это как знак того, что преобладающим стал левый мозг, находившийся под контролем «Тотального Единства». Доктор отошел к Гелбрейсу.
– Вы сможете взять его под свой контроль, когда это нам понадобится?
Гейлбрейс неопределенно пожал плечами.
– Поживем – увидим. Не забывайте, доктор, что мы находимся в фокусе необъятного «Тотального Единства», на вершине конуса ментальной силы, имеющей основную базу на Заране. А это – десятки миллионов умов. Мое же «Единство» представляет собой небольшое ядро путешествующих со мной людей и незначительное число избранных умов, оставшихся в центральных районах Федерации. Но по моему предположению, «Единство», в которое вступают по доброй воле, сильнее «Единства», основанного на насилии. Хотя, может быть, это всего лишь гипотеза о сущности добродетели. Подобные гипотезы не выдерживают проверку реальной жизнью.
– Вы хотите сказать, – спросил Маккой, – что жизнь не всегда на стороне хороших парней?
– Вы правы, доктор. Именно так обстоит дело. Хуже того, иногда и сами участники событий не в состоянии определить, где силы добра, а где зла и за кем из них будущее. Добро часто торжествовало. Но и зло не раз побеждало. Поэтому трудно определить, является ли новое само по себе неким необходимым своеобразием или очередной ошибкой… природы, разума. Маккой высказал свое мнение:
– Я допускаю, посол, что нововведение вашего «Единства» действительно представляет собой лишь форму своеобразия. Насколько мне известно, вплоть до начала этого испытания, вы никого не затягивали в свои ряды силой. И, как мне кажется, вы с самого начала противостояли «Тотальному Единству».
Но я бы не решился предоставить право на «своеобразие» тоталитариям.
Насилие остается насилием, какая бы сила не применяла его.
– Доктор, а какая, по-вашему мнению, сила создала первое многоклеточное существо? Что, если «Тотальное Единство» (справедливо оно или нет) – именно та сила, которая принесет единство в Галактику?
