– Здесь находится Центр Средоточия псионных сил «Тотального Единства», – ответила заранка. – Переступив этот рубеж, ты перестанешь быть самостоятельной, независимой личностью. Здесь, с помощью какого-то физико-псионного устройства сфокусированы псионные силы заранских женщин.
И с помощью этих сил осуществляется полный контроль над каждым, кто сюда войдет. Непосредственно через прямое взаимодействие сознаний малейшее намерение сделать что-либо, противоречащее воле «Тотального Единства», сразу же становится известным и наказание следует немедленно. А послушание вознаграждается. Вознаграждение и наказание передаются импульсами в мозговые центры боли или удовольствия, путем псионного воздействия. Это сравнимо с действиями электрических сигналов, возбуждающих либо болевой центр, либо центр удовольствия.
Спок разжал плотно сжатые губы.
– Такое с помощью электричества проделывали задолго до того, как Солженов покинул Землю, еще в двадцатом веке. Подопытные крысы из нескольких рычажков безошибочно выбирали рычажок, воздействующий на сигнал удовольствия, и без конца нажимали его, пренебрегая пищей, сном, половым инстинктом, пока не подыхали с голоду.
Сола согласно кивнула головой и добавила:
– Еще никому не удавалось вырваться из-под контроля Центра Средоточия. Такие центры имеются везде, где необходимы полнейшая безопасность и повиновение: на космических кораблях, на особо важных установках, в сражении. Люди скорее пойдут на смерть, выполняя приказ, чем ослушаются и получат за это наказание болевым шоком. Но воздействие, вызывающее удовольствие, пожалуй, еще более коварнее и страшнее любого наказания.
Представьте себе, мистер Спок, «Энтерпрайз» и его экипаж, управляемый таким образом. Представьте также и капитана корабля, находящегося под постоянным контролем. Вы предпочли бы, наверное, умереть, чем попасть в «Тотальное Единство». А он – нет. Но возможно, и вы бы не выбрали смерть, зная, кого вы оставляете в роли подопытных крыс.
Сола расправила плечи, словно собираясь шагнуть в неизвестное.
– Надо остановить это безумие, и я готова на это. Если мне удастся перебороть псионное воздействие не поддаться его контролю, тогда многие вслед за мной попытаются сделать то же самое. Тогда заранские женщины обретут свободу, а заранцы-мужчины помогут мне уничтожить это чертово логово.
– Все может быть, – согласился Спок. – Но сейчас усилия всех умов «Тотального Единства» будут направлены против тебя одной.
– Спок, этот метод контроля отрабатывается на крысах и не может быть верным.
Спок вопросительно поднял бровь.
– Человек – не крыса. А я – человек.
Вулканец посмотрел на нее с явным одобрением.
– Логично. Я согласен с тобой. Поэтому пойдем вместе.
Сола отрицательно покачала головой.
– Здесь тебя не спасут твои способности. Как мужчина, ты намного уязвимее меня. А как мой вероятный избранник, будешь только мешать мне, сделаешь мою задачу невыполнимой. Это обстоятельство используют против меня. Ты можешь мне помочь единственным способом: оставайся здесь, будь моим спасательным тросом, напоминай, что ты меня ждешь, что я должна вернуться к тебе. Ничто другое меня не вернет.
– И никто другой? – спросил Спок. Она посмотрела ему в глаза.
– Да. Его смогут использовать, чтобы помешать мне. Поэтому ты останешься единственной надеждой для нас обоих.
Он надолго замолчал, прислушиваясь к стуку своего сердца. Сола видела, как вся философия Вулкана рушилась в его сердце и опадала бесполезной шелухой, пока он не стал таким, каким был на самом деле.
– Если бы я не был вулканцем, – высказался Спок, – я, пожалуй, сказал бы тебе о том, насколько я хочу им быть в данную минуту.
Сола беззвучно рассмеялась.
– Это еще один поступок, несвойственный вулканцу, который вам только что превосходно удался, мистер Спок. – Она потянулась к нему и, привстав на цыпочки, поцеловала. Потом приказала:
– Если через тридцать минут я не вернусь, отправляйся на поиски его и выбирайтесь из этой горы. Не ждите и не ищите меня. Вы сможете найти себе убежище в дуплах деревьев.
– Мы не уйдем без тебя.
– Вы сделаете то, что я приказала, мистер Спок, в противном случае вам придется ответить мне. И, будьте уверены, я найду способы заставить вас выполнить приказ.
– Смогу ли я жить, если узнаю, что ты солгала?
Эти слова как бы подтолкнули ее, и она действительно солгала, легко и непринужденно:
– Если я не вернусь, значит я не исполнила своей задачи. Но ничего страшного со мной не произойдет. Я ведь нужна «Тотальному Единству». А теперь уходи.
Она развернулась и пошла вперед, не дав ему возможности ни возразить, ни распознать ложь…
Спок наблюдал, как Сола, с высоко поднятой головой, шла вниз по коридору и лишь сознание того, что его могут использовать в качестве орудия против нее, удерживало на месте. Но ненадолго.
Спок вновь осознал себя вулканцем и решил использовать все свои возможности. Он сосредоточился, призвав на помощь все то, чему его когда-либо учили и чему он сам научился. И, прежде всего, свою волю, свое чувство самообладания.
«Я – вулканец. Я управляю своими действиями сам. Никто не может быть властен надо мною», – убеждал Спок и самого себя, и того многоликого, кому готов был бросить вызов.
Сола вдруг зашаталась из стороны в сторону, словно ее толкали две разные силы, стремящиеся к одной цели. Спок шагнул к ней и почувствовал перед собою псионное поле как материализованную, хотя и невидимую стену, до которой можно дотронуться руками. И Спок дотронулся. Он приложил ладони к вязкой поверхности стены, потом опустил в нее руки, погрузился сознанием, исследуя псионное поле и чувствами, и мыслями.
«Живой организм? Единое существо? Да. Миллионы существ в Одном. И этот Один знал о маленькой хрупкой женщине, идущей, чтобы бросить ему вызов. Знал он и о чужеземце, который вторгся в запретные для него пределы, чтобы помочь женщине, стараясь передать ей всю свою силу».
И вдруг в резко смещенной перспективе Спок стал видеть все происходящее глазами Солы, одновременно продолжая осознавать свое собственное «я». Сола с трудом продвигалась вперед, напрягая все силы, собрав в единый комок всю свою волю. А невидимые щупальца-усики «Единства» со всех сторон набрасывались на нее, пытаясь добраться до ее сознания, проникнуть в нервные центры мозга. И против них не было защиты.
Сопротивление лишь на время отодвигало неотвратимость их воздействия, обрекая сопротивляющегося на лишние мучения.
Спок вдруг почувствовал, что усики, тянущиеся к болевым центрам, были точно такими, какими их описывала Сола, даже более устрашающие. А усики, пытавшиеся проникнуть в центры удовольствия, коварнее и сильнее всякого представления о них. Они зондировали самые укромные уголки существа, разыскивая все чувства удовольствия и наслаждения, когда-либо уже испытанные или в действительности, или в мечтах и даже те, о каких и не мечталось.
И Спок понял, что центры физических ощущений – не основная цель усиков. Где-то глубоко внутри ее существа скрывался самый потаенный, надежно защищенный центр, посредством которого женщина Зарана может соединиться со своим избранником в нерасторжимое единство, недоступный представительницам других планет. Пробудив к жизни этот центр, Сола, с ее наследственностью и приспособленностью к условиям других миров, приобрела бы такую объединяющую силу, какая до сих пор не проявлялась еще у женщин Зарана.
Вдруг Спок почувствовал, что ее душа совершенно обнажена, доступна и уязвима для всех враждебных сил. Из-за своей раздвоенности Сола оказалась легко ранимой и беспомощной.
Когда-то она сумела оградить себя от всех соблазнов, но ее дьявол-искуситель все же сумел поймать ее, разыскав человека, против которого она не могла устоять. А затем, по случайности или по недосмотру
