оживленную улицу внизу.
– Сара, смирись. Ты выйдешь замуж за Бриджтона, и делу конец.
Тетушка Делфи, которая сидела у камина и делала вид, будто вышивает, подняла глаза.
– Граф – очень красивый мужчина, но не могу себе представить, что из него выйдет хороший спутник жизни.
Все еще кипя от возмущения, Сара остановилась. У кресла тетушки Делфи.
– Не имеет значения, каким он мог бы быть спутником. Он не хочет жениться на мне, а я не желаю выходить за него.
– Он – дьявольское отродье, – вставил Энтони. – Нечего и сомневаться, что с ним будет трудно жить.
Сара продолжала метаться по комнате, шурша юбками по персидскому ковру. Сегодня утром она проснулась и узнала поразительную новость о том, что Ник согласился жениться на ней. Она этого никак не ожидала, так как если кто и мог устоять против ее братьев, так это именно он.
Сердце ее щемило при мысли о том, что Ник должен о ней думать. Она не удивится, если он сейчас проклинает се имя. Опустив плечи, она прижала руку к виску.
– Ник не станет покорно плясать под твою дудку, Маркус, что бы ты ни говорил.
– Он сделает то, что обещал, – возразил Маркус. Услышав это, Сара скрипнула, зубами.
– С чего бы это? У него не больше желания жениться, чем у меня выйти замуж.
– Откуда ты знаешь? – спросил Энтони. – Ты его спрашивала?
Лицо ее покраснело, и Энтони прикрыл глаза.
– Прошу, ничего не говори. Я не хочу знать.
– У Бриджтона был выбор, Сара, – сказал Маркус. – И он выбрал женитьбу.
– Жениться или умереть. Поразительно, как это он так быстро сделал выбор!
– Я хотел его застрелить, – сообщил Энтони. – Но Маркус не позволил.
– Вы оба невозможные!
– Сара, все уже решено, – сказал Маркус. – Через две недели граф Бриджтон женится на тебе. Это его долг. Пусть его моральные качества не соответствуют моим желаниям, но он все-таки джентльмен.
– Он ублюдок, – проворчал Энтони.
– И это тоже, – согласился Маркус.
– Вы ничего о нем не знаете, – возразила Сара, скрестив руки под грудью. Как это похоже на них – судить Ника только по тому облику, который он являл обществу.
– Я знаю кое-что о твоем печально известном графе, – сказал Маркус. – Я наводил справки, как только ваши пути пересеклись, в тот вечер, когда был бал у Джеффриса.
– Откуда ты знаешь о... – Сара обернулась и посмотрела на тетушку Делфи, которая вдруг с головой ушла в трудное дело распутывания узелка на своем вышивании. – Мне следовало догадаться.
У Делфи хватило совести смутиться.
– Я только старалась защитить тебя. Я сразу же увидела, что ты гораздо больше интересуешься этим мужчиной, чем полезно для тебя. И я не смела высказаться, потому что у тебя пагубная привычка поступать наперекор тому, что я тебе говорю.
– Мне очень жаль, что ты считаешь меня такой неразумной, – сухо ответила Сара.
– Тетушка Делфи не хотела оскорбить твои чувства, но ты и сама знаешь, что это правда, – заметил Маркус. – Ты упряма, своенравна и совершенно неуправляема.
– Да, идеальная представительница семейства Сент-Джонов, по всем меркам, – ответила Сара. Теперь Ник, должно быть, проклинает тот день, когда встретил ее. Внезапно ей стало так грустно, что в горле застрял комок.
Маркус отвернулся от окна и присел на край письменного стола.
– Не волнуйся, Сара, Бриджтон сделает из тебя честную женщину. Его гордость не позволит ему поступить иначе.
– Я не хочу быть честной женщиной. Один раз попробовала, но цена оказалась слишком высокой.
– Она права, Маркус.
Энтони поднял голову.
– Тетушка Делфи?
Руки Делфи задрожали.
– Что? Это правда, вы знаете. И я всегда думала... но это не... Сара понимает, что я имею в виду.
– Дельфиния, не позволяй Энтони сбить себя, – сказал Маркус, бросая на брата грозный взгляд.
Энтони не выказал признаков угрызений совести.
– Ставлю десять фунтов, что Бриджтон даже не появится на свадебной церемонии.
– Принимаю, – быстро согласился Маркус. – Бриджтон не такой, как Джулиус. Репутация человека не всегда соответствует его качествам. – Он встретил взгляд Сары и улыбнулся. – Уж кто-кто; а ты это должна знать.
Это была правда. Джулиус был любимцем общества, самым приятным, привлекательным мужчиной на свете и одновременно совершенно никудышным человеком, заядлым игроком и неверным мужем.
Но что же Ник? Возможно ли, что и он тоже совсем не соответствует своей репутации? Что под его желчной внешностью скрываются нежность и способность к истинным чувствам? Эта мысль не давала ей покоя. Сара махнула рукой.
– Это не важно. Я просто хочу, чтобы все оставили меня в покое.
– Ты ведешь себя безответственно.
– И наслаждаюсь каждой минутой. – Она упала в кресло и вытянула ноги, не обращая внимания на неодобрительное бормотание тетушки Делфи. – Почему мы должны каждую секунду следовать условностям общества, даже когда мы одни? Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на соблюдение приличий.
Энтони с отвращением фыркнул.
– Не могу поверить, что именно ты говоришь о приличиях.
Это ее задело. Она вздернула подбородок и ответила:
– Бриджтон никогда не ходил туда, куда его не приглашали. И я нахожу его привлекательным. – И чувственным. И заманчиво недоступным. И, о Боже, таким же восхитительным, как яблочные пирожные с густым, жирным кремом. – К сожалению, он не из тех мужчин, за которых выходят замуж.
– Тогда из каких он мужчин?
– Из тех, кто создан для греха.
Энтони покраснел.
– Не хочу больше слышать об этом, прошу тебя. Надеюсь, ты ошибаешься и он лучше, чем ты думаешь.
Сара обхватила себя руками, ей вдруг стало холодно.
– Он не придет, – произнесла она мрачно. – Ты организуешь церемонию, а он не явится.
Тетушка Делфи примирительно похлопала ее поруке.
– Уверена, он придет, хотя и будет нервничать. Женитьба – серьезное событие для мужчин.
– У Николаса Монтроуза нет ни единого слабого нерва. Он расчетлив, как змей, и самый безнравственный из всех известных мне мужчин.
– О Господи, – слабым голосом воскликнула тетушка Делфи, быстро моргая. – Тогда, полагаю, хорошо, что здесь твои братья. Они позаботятся, чтобы он выполнил свой долг.
Сара прикрыла глаза рукой. Именно в этом вся проблема. Она не хочет больше никогда быть чьим-то «долгом». Но сейчас, похоже, у нее нет выбора.
День тянулся медленно. Казалось, время остановилось. Сара собралась было поехать в Гиббертон-Холл, но всякий раз, подходя к двери, она спрашивала себя, что скажет и как Ник прореагирует на ее появление. И каждый раз возвращалась в гостиную, и ее преследовали дурные предчувствия.
Маркус и Энтони после обеда уехали, и Сара слышала, как они вернулись в свои спальни вскоре после того, как она сама поднялась наверх. Оставшись одна в комнате, Сара прижала разгоряченное лицо к прохладному оконному стеклу. Проклятый Маркус! Она могла только молиться, чтобы Ник не подумал, будто она имеет к этому какое-то отношение. Унижение обожгло ее, и она нетерпеливо отошла от окна. Она отправится к Нику завтра и заверит его, что надо твердо отказаться и тогда Маркус оставит их в покое.
Отчасти ее удивляло то, что Ник сам не приехал к ней с визитом.
– Нахал, – пробормотала она. Это самое меньшее, что он мог сделать. Она плюхнулась на пуфик у туалетного столика и вгляделась в свое отражение, вытаскивая шпильки из волос и бросая их на заставленную всевозможными предметами поверхность. – Он не пришел, потому что не захотел. Меня ждут в Гиббертон-Холле, как чуму. – Она ясно представила себе, как он отшатнется с отвращением при их следующей встрече, как его красивые губы сложатся в презрительную усмешку.
Она так ясно это увидела, что у нее горло перехватило. Ей до сих пор удавалось сдержать слезы благодаря тому, что она постоянно двигалась. Но в ночной тишине слишком тяжело было вынести эту реальность.
Тихий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Было уже далеко за полночь, и она думала, что все уже легли. Открыв дверь, Сара увидела тетушку Делфи, закутанную в халат со множеством оборочек и с подносом в руках.
Она неуверенно улыбнулась:
– Надеюсь, я тебя не побеспокоила. Я принесла тебе чаю.
– Я вовсе не хочу...
– Ты сразу почувствуешь себя лучше.
Сара не могла отказаться, с такой надеждой смотрела на нее тетушка. Она отступила в сторону и пропустила Делфи в комнату.
– Я только собиралась лечь.
Тетушка быстро прошла мимо нее, края ее халата разошлись и приоткрыли кружевную ночную сорочку. Сара нахмурилась при виде такого пикантного одеяния, но воздержалась от замечаний. За последний месяц Делфи менялась прямо на глазах, но Сара не собиралась ее обескураживать.
Она взяла протянутую тетушкой чашку и села.
– Вот, – произнесла Делфи, садясь в кресло и улыбаясь. – Теперь гораздо лучше, не правда ли? Эти дни были переполнены событиями.
После этих слов тетушка сидела молча, вертя в руках чашку, и Сару одолело любопытство.
– Что-то не так, тетушка Делфи?
– Ну, я... то есть... Я просто хотела, чтобы ты знала: что бы ни думали ты и твои братья, но я очень горжусь тобой.
Сара удивленно заморгала.
– Гордишься?
Улыбка тронула губы Делфи.
– Ты напоминаешь мне свою мать; она всегда добивалась в жизни того, чего ей хотелось. А я никогда не пускалась ни в какие приключения, не считая... – Она опустила взгляд на свою чашку с тоскливым выражением на
