правительства до главы ФСБ. Президент не только не предоставил соперникам 'равных условий доступа к государственным СМИ', но и применил откровенный подкуп и административный шантаж. Демократическая печать именно этим откровенно объясняет феномен 11 регионов-перевертышей, которые во втором туре изменили предпочтение с Зюганова на Ельцина; а в 6 регионах даже абсолютное число голосов за Зюганова уменьшилось по сравнению с первым туром. Как будто 16 июня и 3 июля голосовали два разных народа. Достигнуто это было в основном следующим способом, зафиксированным во множестве свидетельств, в том числе наблюдателями ОБСЕ ('Moscow News', 6.7.96).
Ельцин заявляет «хозяевам» строптивых областей, что при таком же результате во втором туре они будут лишены субсидий, кредитов, импортных и экспортных льгот, будут немедленно востребованы все неплатежи, налоги и т. п. (без всех этих подпорок 'рыночная экономика' нигде в России существовать не может: политический контроль центра сменился экономическим).
После президентского внушения «хозяин» региона 'принимает дополнительные меры' (так выразился 5.7.96 по ОРТ президент Татарии Шаймиев): он в свою очередь категорически заявляет районным начальникам, что за результат выборов они отвечают лично своими должностями: 'У кого в районе победит Зюганов, с теми нам не по пути' ('Общая газета', 4-10.7.96). Аналогичные угрозы применил на селекторном совещании президент Башкирии Рахимов, о чем было рассказано на пресс-конференции в Госдуме 10 июля.
Местная администрация и директора соответственно воздействуют на своих людей: 'если наш поселок (завод, совхоз, шахта) не проголосует, как надо, — нам не выплатят зарплату (не проведут дорогу, отключат газ, отнимут льготы, задушат ревизиями и т. п.). Даже американские советники позже признали, что сотрудники Ельцина заявляли: 'чтобы победить, им достаточно приказать директорам предприятий продиктовать своим подчиненным, как они должны голосовать' ('АиФ' № 28, 1996.)
Учитывая нагнетание страха перед 'гражданской войной', избиратель был поставлен в положение заложника и, голосуя за ненавистного Ельцина, руководствовался инстинктом самосохранения: лишь бы не было хуже.
В армии нужный процент вообще достигался устным приказом или подложной документацией, как в старые времена. Несомненно, так был достигнут и рекорд этих выборов — 76 % за Ельцина! — в разгромленной им Чечне, в чем усомнился даже правозащитник с. Ковалев. В некоторых из регионов- перевертышей получился необъяснимо высокий процент 'недействительных бюллетеней' (чтобы сделать действительный бюллетень недействительным, на нем достаточно поставить дополнительный значок).
В этих 'дополнительных мерах' — шестой урок, говорящий о типе нынешнего режима и его отличии от предыдущего. При режиме КПСС на «выборах» действовал административно-политический рычаг плюс грубая, неправдоподобная (диктовавшаяся идеологией) фальсификация до 99,9 %. Теперь применяется административно-экономический рычаг плюс более правдоподобная фальсификация в действительно необходимых размерах. Ведь для «легитимации» Ельцину нужно не 99,9 %, а всего лишь на пару процентов больше соперника. Об 'откровенной фальсификации итогов голосования' заявил и Г. Явлинский ('Русская мысль', 1–7.8.96).
О том, что фальсификация заранее подразумевалась, свидетельствует судьба закона об общественном контроле над выборами. Он был принят Думой, но заблокирован верхней палатой, связанной с партией власти. Показательно и устранение промежуточной отчетности между низшими и высшими структурами Центризбиркома, который разросся в целое 'министерство по выборам', подчиненное президенту и его целям. Так что точная проверка подсчета всех голосов общественностью оказалась заранее исключена.
Факты фальсификации при суммировании данных могли быть зарегистрированы лишь выборочно — как, например, в нескольких округах Татарии, где в первом туре, то есть еще без 'дополнительных мер' Шаймиева, Ельцину было приписано около 10 % лишних голосов, а у Зюганова и других отнято 10 %; фальсификацию совершила республиканская избирательная комиссия ('Общая газета', 4-10.7 96).[78] Во втором туре фальсификация зарегистрирована в одном из районов Мордовии, где 8,6 % голосов за Зюганова занесли в разряд 'против всех' ('Коммерсант-Daily', 26.7.96).
Председатель участковой комиссии № 1117 в Москве В. Чудин свидетельствует, что начальник территориальной комиссии Н.В. Соснина провела совещание и предложила, помимо сдачи двух экземпляров законных протоколов, 'привезти с собой два экземпляра незаполненных протоколов, подписанных всеми членами участковой избирательной комиссии и заверенных печатями' ('Общая газета', 4-10.7.96). Этот случай стал известен благодаря принципиальности одного человека, но сколько осталось неизвестными?..
Для обработки молодежи председатель Центризбиркома Рябов разработал 'федеральную целевую программу повышения правовой культуры избирателей', которая финансировалась из средств Центризбиркома. 'В деле привлечения молодежи к активному участию в грядущих выборах должны использоваться… фестивали, дискотеки, концерты… Молодой человек должен почувствовать, что выборы касаются его судьбы… Задача ведь не просто в том, чтобы избиратель явился на выборы. Важно, чтобы он понимал для чего он пришел на выборы! ('Российская Федерация' № 7, июнь 1996). На фестивалях, проводимых за государственный счет, оглашалось приветствие Ельцина с призывом поддержать его реформы, с обещанием 'государственной поддержки молодежи' и напутствием: 'Верю, что вы не ошибетесь в своем выборе' ('Российская Федерация' № 7, июнь 1996). Таким, образом Центризбирком открыто проявил себя как одно из подразделений ельцинского избирательного штаба.
Другой важной задачей было повысить явку избирателей в городах, где, в отличие от села, сосредоточен ельцинский электорат. Президент назначил выборы на будничный день, сделав его нерабочим (полагая, что на один день горожане не поедут на дачи). По словам с. Филатова, руководителя 'Общероссийского движения общественной поддержки президента' (200 сотрудников которого занимали 10-й этаж того же 'Президент-отеля'), 'напряженная борьба по мобилизации электората велась до самого последнего часа голосования. Были задействованы все имеющиеся в распоряжении 'партии власти' рычаги…каждые два часа главы администраций обращались к населению по радио и телевидению с призывом прийти и проголосовать. А на вокзалах крупных городов пикетчики указывали… дорогу к ближайшему избирательному участку' ('Общая газета', 4-10.7.96).
Руководитель социологического анализа в НТВ В.М. Вильчек рассказал, что 'зрителем наверняка можно манипулировать… всего лишь программированием передач'. 'Первыми на избирательные участки обычно идут пенсионеры' и 'создается однородная микросреда' голосующих за Зюганова; но когда появляется интеллигенция 'и вообще более продвинутая публика, обстановка разряжается… Даже самые принципиальные ветераны начинали сомневаться в том, что необходимо голосовать именно за Зюганова'. С этой целью в день второго тура голосования в утреннюю телепрограмму были включены сразу три заключительные серии 'Секрет тропиканки' подряд. В итоге 'очень многие не поехали на дачи, а это было очень важно', ибо 'чем больше народа придет на избирательные участки, тем больше шансов у Ельцина'; и 'была размыта однородность массы пенсионеров. Они пришли позже… и многие из них проголосовали не так, как намеревались раньше' ('Независимая газета', 23.10.98). [Прим. 1998 г. ]
При этом местные избирательные комиссии нередко допускали голосование без открепительных талонов — так что желавшие могли проголосовать по несколько раз на разных участках (чему множество свидетельств в демпечати, корреспонденты которой, потехи ради, сами не раз проделали такой эксперимент). Борьба шла за каждого горожанина. Вот еще ее характерные эпизоды:
'Электорат психиатрической больницы' имени П.П. Алексеева, как всегда, продемонстрировал завидную избирательную активность… Подавляющее большинство избирателей… отдали свои голоса Борису Ельцину' ('Сегодня', 5.7.96). Почти стопроцентную поддержку Ельцина дало также голосование в следственных тюрьмах.
В самый день выборов власть, испуганная очень низкой явкой, в нарушение закона о прекращении агитации произвела по всем телеканалам одновременную психическую атаку: был пущен сопровождавшийся ударами человеческого пульса призыв идти голосовать, иначе 'может случиться, что такой возможности у нас никогда больше не будет'… В результате явка 'резко повысилась', а несколько впечатлительных людей оказались в больнице с сердечными приступами ('Московские новости', 1996, с. 27; «Известия»,
