Подложила она под лисицу веретено, без труда перевернула ее и ободрала другой бок. 'Если бы у меня были еще две такие шкуры — как раз бы хватило на полшапки сыночку, которого я вчера родила!' — сказала мать Куйцука, намотала шкуру на веретено и ушла домой.
Вот и спорят нарты: кто же из них больше всех, — то ли бык, то ли орел, то ли козел? А может быть, лиса или пастух? Иные думают, что больше всех — мать Куйцука, а другие говорят, что ее младенец — еще больше! Эй, мудрые иныжи, рассудите — кто прав!
Не успел Куйцук закончить свой рассказ, как старший иныж воскликнул:
— Кто больше всех? Конечно, бык!
— Неправда, — закричал второй брат, — ведь орел поднял быка! Значит, он — больше всех!
— Глупости болтаешь! — рассердился третий иныж. — Или вы забыли про козла?
— Не дури! — вмешался четвертый. — Каждому ясно, — больше всех пастух, которому попала в глаз лопатка быка!
— Замолчите, слушать тошно! — обозлился пя тый. — Не козел и не пастух, а старуха, которая вы лизала языком из глаза бычью лопатку!
— Врешь! Не старуха, а лиса! — сорвался с места шестой иныж.
— Младенец больше всех! — вскипел самый младший.
— Говорю вам, бык! — снова закричал старший иныж.
— Лиса! — упрямо возразил другой брат.
— Козел! — крикнул третий, размахивая дубинкой.
— Сам ты козел! Конечно, старуха больше всех! — вмешался четвертый, наступая на него.
— Пастух! Пастух! — с раздраженьем твердил пятый.
— А я тебе говорю, — орел! — толкнул его ше стой иныж.
— Тот, кому нехватило на шапку! — выкрикнул младший брат и ударил его кулаком.
Между иныжами началась потасовка. Куйцук бегал вокруг и подзадоривал:
— Вот удар, так удар!
— Такого и родному брату не спущу!
— Эй, зачем молчишь? Бей его!
— Так его, так его! По голове!
— Эге, да ты, кажется, струсил!
— Не зевай! Бей его дубиной!
— Эй, покажи, что и у тебя есть кулаки!
Иныжи разъярились не на шутку. Побоище не пре кращалось до тех пор, пока они не перебили друг друга.
Куйцук, Арыкшу, Горгоныж и Ахуаж взяли с собой столько пищи, сколько могли увезти их кони, и отправились в обратный путь, спеша порадовать нартов доброй вестью.
Недолго думая, поднялись нарты и перекочевали на богатые земли семи братьев-иныжей. Там зажили они в довольстве и счастье.
СКАЗАНИЕ О НАРТЕ ШАУЕЕ
Как женился Канж
У нартского кузнеца Дабеча было восемнадцать сыновей. Старшего звали Канж.
По нартскому обычаю, юношей, достигших совершеннолетия, прежде чем женить, отправляли в походы. Молодым нартам давали наилучшее оружие и надежных коней — снаряжали наславу.
Так и Дабеч посылал своих сыновей закаляться в сражениях, привыкать к трудам ратным.
Старшие сыновья Дабеча были уже испытанными воинами, когда самый младший впервые побывал в походе. Он вернулся со славой, и братья сказали:
— Ну, теперь нам всем пора жениться!
Собрались они на холме, уселись в кружок, при жали к земле ладони и поклялись:
— Мы, восемнадцать братьев, рожденные от одной матери и одного отца, выросшие под одним кровом, даем клятву жениться, как только найдем восемнадцать сестер. Пусть и невесты наши будут из одной семьи!
Братья надели доспехи, вскочили на коней и отправились разыскивать невест. Долго странствовали нарты. Побывали там, где восходит солнце, и там, где оно заходит. Не оставалось места на земле, где бы не ступили копыта их коней, но так и не нашли нарты восемнадцати невест-сестер.
Огорченные, усталые, возвращались братья домой. Добравшись до широкой реки, они спешились у переправы и решили отдохнуть. Много людей толпилось у переправы, и от них нарты услыхали, что живут неподалеку старик со старухой, а при них — семнадцать дочерей и сын первенец.
Один из братьев сказал:
— Не нашли мы восемнадцати сестер. Женимся на этих семнадцати, не упуская случая, и вернемся домой.
— Жениться не худо! — отозвался другой, — но ведь нас восемнадцать, а девушек только семнадцать. Кто же из нас останется без жены?
Между братьями разгорелся спор. Оставаться холостым никому не хотелось.
— От споров и раздоров толку не будет! — ска зал третий. — Надо бросить жребий семнадцать раз, — по числу девушек. Кому жребий не выпадет, тому же ниться не судьба.
— Нет, — возразил четвертый, — жребий бросать незачем. Женимся по старшинству, как издавна пове лось у нартов.
— Согласен! — воскликнул меньшой. — Это спра ведливо! Младший женится на младшей, а старший на старшей. Но невесты наши родились после брата, самый старший у них в семье — сын, и выходит, что на долю Канжа невесты нет.
— Будь по-вашему, — сказал Канж, с глубокой обидой на меньшого брата. — Уродись я счастливым, — старшей была бы девушка. Нет мне счастья. В оди ночестве жить мне. А вы, не упуская случая, же нитесь.
— Кончен спор! — радостно закричали братья. По совету Канжа они женились на семнадцати сестрах.
Все вместе возвратились братья, и женатые стали жить каждый своей семьей.
А нарты посмеивались над Канжем:
— Где это видано, чтобы самый старший брат остался без жены, без семьи! Ну не глупец ли этот Канж?
Дошли до Канжа их злые насмешки, и, проклиная свою судьбу, он ушел в горы, отыскал пещеру и решил до конца дней жить в одиночестве.
Мать Канжа горевала о нем и желала, чтобы он вернулся домой. Она позвала мальчиков, игравших неподалеку, и сказала им:
— Добегите до пещеры Канжа и, как увидите его, смейтесь над ним, дразните и стыдите за то, что он живет один. Канж не потерпит насмешек, рассердится и вернется.
Мальчишки гурьбой побежали в горы. Неподалеку от пещеры Канжа, на просторной и ровной лужайке, им захотелось поиграть в альчики. Заигравшись, они позабыли, что наказывала мать Канжа.
Вскоре мальчишки перессорились. Одному показалось, что другой снял альчик, не выиграв его.
— Нечестно играешь, не буду с тобой играть! — закричал обиженный.
А тот, кого бранили, ответил сердито:
— Ты сам играешь нечестно, да еще говоришь неправду. Пусть за это постигнет тебя участь Канжа. Вот вырастешь и останешься без жены, без семьи и, как зверь, будешь жить в норе.
