Такое впечатление-картинка: осень, туман, озеро (море)… Ты уплываешь в каком-то челне всё дальше и дальше от берега… На берегу я. Ты уплываешь от меня… Там, рядом с тобой, уже другие люди. Ты с ними весело переговариваешься, смеёшься, кокетничаешь… Они зовут тебя «Алина», «Алинка», «Алинушка» и даже до боли знакомым «Дымка»… Они, судя по всему, притрагиваются к тебе, твоей душе… Я сижу один, в оцепенении, и уже ничего не могу поделать… На глазах моих (что уж скрывать!) — слёзы… Я понимаю, что вот-вот, ещё несколько мгновений, и твой силуэт окончательно исчезнет-растворится, твой голос стихнет для меня… И — ВСЁ БУДЕТ КОНЧЕНО!
Зачем? Почему?.. Ничего не понятно. Жить хочется, а уже НЕЛЬЗЯ…
Грустно.
Алексей.
Лёш! Сходи на мою страничку в Инете (см. последнее добавленное стихотворение) и тогда точно определишь расстояние от А до В!
Впрочем, вот оно:
Я в твоей пищевой цепочке жду смиренно последнего часа,
жду холодной и честной точки,
в запятых быть смешно и опасно.
Алине, 29 октября, 7-38 (Почему???)
Алин, ну почему я эти строки не получил вчера вечером???!!!
Аглая я сраная!
Спасибо! Наш вечер сегодня был совсем как прежде! Оказывается, я успела так соскучиться по твоим ласкам!.. Дышу тобой!
Аглая.
P. S. Лёш! Ты чего — тоже, что ли, на «Фабрике» зажигаешь?
Алине, 29 октября, 22–25 (О лапидарности)
Алина, милая! Мэйлы твои кратки, поведение странно, чувства фантастичны, фрейдизм концентрирован… Наверное, за это и люблю?!
За что «спасибо», родная? Расшифруй. Ты же знаешь, как я люблю понятность, разложенность по полочкам, ясность и точность. За что КОНКРЕТНО спасибо???
Если ответишь правильно, то есть честно и как мне хочется-понравится (?!), я тебя при следующей встрече расцелую до истерики (твоей). А пока ещё раз обцеловываю ВСЮ виртуально!
«Фабрику звёзд», естественно, смотрел, ибо ты меня к ней приучила. Без «Фабрики» я теперь в пятницу и не засну.
Алина, не трахайся с Колей!!!
(Так теперь я буду заканчивать все свои мэйлы!)
Между прочим, совсем кстати у замечательного писателя Гарольда Роббинса вычитал вон чего: «Мужчина может изменять жене, а она ему. Но мужчина никогда не изменяет любовнице, а она не должна изменять ему с другим любовником». Блеск!
Алексей.
Лёш! Спасибо за то, что терпишь меня: глупенькую и сраненькую (конечно же, это опечатка — сТраненькую) Аглаю, Дымку, Алинку, Алинушку (кого там ещё!..)
Да, похоже, я обрезаюсь и укорачиваюсь в письмах. Честно говоря, совесть мою РВЁТ самой отвратительной блевотиной! К тому же голова болит. Пошла я, наверное, спать. Утро вечера мудренее.
Спокойной ночи!
Алина.
Алине, 29 октября, 23–00 (Странно-с!)
Насчёт совести — странно и туманно.
Насчёт «голова болит» — понимаю: у самого то же самое и в том же месте.
Посылаю в подарок Шерлизку с её грудкой: мне симпатична!
Алина, не трахайся с Колей!
Алёша.
P. S. Целую!
Алине, 30 октября, 10–40 (…но тайна её покрывала черты!)
Алина, с добрым утром (вернее — почти уже обедом)!
Увы, ты права, сравнивая меня КОЕ С КЕМ: я действительно не всегда тебя понимаю (или делаю сам перед собой вид, что не понимаю?).
Конкретика:
1) Для тебя поэзия — сон? Ты вчера сообщила, что идёшь спать (я и отключился), а вместо этого начала писать стихи… Причём стихи настолько экспрессивные, что о них не скажешь, не подумаешь, будто они написаны в полусонном состоянии и с головной болью.
