Надеюсь, ещё завтра (или послезавтра) сконтачимся!
Дымка.
Лёш! Добрый вечер! Здоровье не ахти! Малёхо пьяненькая! Прости уж! Если хочешь завтра встретиться — напиши во сколько.
Спокойной ночи! Целую!
Алинка.
Алине, 5 января, 22–50 (А это я!)
Алин, если это ТРЕЗВОЕ решение, то — в 15–00. Хорошо?
Жил я все эти дни словно в анабиозе. Вчера, к примеру, спал 13,5 часа — с 23–30 вечера до 13–00 дня!!! И в думах о тебе. И в мечтах. И в горестных раздумьях о всём плохом, что уже было, есть и будет…
Ещё прочёл-проглотил залпом «Одиссею капитана Блада». Роман этот я пережил в 15 лет, с тех пор не перечитывал и сейчас получил громаднейшее удовольствие. Если хошь — дам и тебе насладиться.
А сейчас за неимением чего читаю мерзкую вещь де Сада под названием «Философия в будуаре» — такая грязь, что с души воротит. Насколько же секс в жизни (и особенно — анальный!) чище, возвышеннее и прекраснее (особенно — у нас с тобой!), чем в подобных книжонках.
Вот тебе, моя милая Алина (слог Сабатини), полный отчёт об этих днях. Преступление века, что мы с тобой в новом году ещё не увиделись, не обнялись, не прижались друг к другу и не заглянули обоюдно в глаза!
Целую!!!!!
Я.
Лёш! Всё было хорошо и сладко! Надеюсь, завтра будет ещё слаще! Заранее и забегая вперёд: и с Рождеством, и с НАШЕЙ годовщиной тебя, моя радость! Я желаю тебе в этот день (НАШ день) и в этом году гармонии во всём и, конечно же, здоровья! Чтобы в сердце твоём было всегда тепло, а на душе спокойно! И чтобы ты любил меня по-прежнему жарко — несмотря ни на что! Ты заслуживаешь самого лучшего! Пусть так оно и будет! С праздником!!!
Спасибо тебе, что ты есть!
Твоя и только твоя счастливая Алинка.
Алине, 6 января, 20–58 (Да —!!!!!!!)
Родимая моя Алинка!
Спасибо за чудесный Сочельник! Поздравляю с наступающим Рождеством Христовым! Этот день НАШ и только НАШ и теперь всегда будет таким! Целую в губы, увы, совсем не христианско-братским поцелуем! Счастья и любви неизбывной (ко мне)!
Уже жду не дождусь нашей завтрашней встречи!
Ненасытный маньяк Лёша.
3. Оргазм
Домашнев, и правда, находился в этот вечер во сверхвозбуждённом состоянии — 7‑е января должен был стать решающим, переломным, судьбоносным днём в их с Алиной отношениях.
Или пан, или пропал!
Мало того, что великий православный праздник (должен, должен Господь Бог помочь!), мало того, что годовщина со дня их первого свидания в самом полном и всеобъемлющем смысле, но помимо этого Алексей Алексеевич приготовил Алине и сногсшибательный сюрприз, о котором намекнул ещё 29 декабря: известие о свободе и предложение руки и сердца. Да, да! Именно 29 декабря в паспорте Домашнева появился штамп об официальном разводе с Дарьей Николаевной: всё произошло стремительно, молниеносно, в течение трёх дней — в районном загсе работала их общая знакомая. С Дарьей уже и ссор- разборок даже не было, уже договорились-решили, что Домашнев после Нового года, после Рождества съедет на съёмную квартиру. Алексей Алексеевич и документы на выписку уже в жилконтору сдал, страшно жалея, что не сможет из-за этого паспорт со счастливым штампом Алине предъявить-показать. Дарью Николаевну даже якобы не волновало, с «юной сучкой» своей он собирается жить или один — она вообще бывшему мужу полный бойкот объявила. Оно и к лучшему, Домашневу тоже не до бывшей жены было — все мысли только о завтрашнем дне. Алексей Алексеевич во всех подробностях представлял-фантазировал, как и что скажет, как при этом обнимет-поцелует, как Алинка будет реагировать… Он даже о мелочах не забыл: надо, к примеру, сразу же паскудные серьги этого Несушкина (ведь наверняка в них будет!) из ушей Алины мягко вынуть и в мусорное ведро выкинуть.
Скольких усилий ему стоило держать все эти дни свою сладкую новость в тайне, зато завтра Алина, можно не сомневаться, будет ошеломлена, изумлена и поначалу растеряна. Конечно, решится она на резкий перелом в судьбе не сразу, но в том, что она в конце концов к исходу вечера или даже ночи согласится выйти за него замуж — Домашнев почти не сомневался…
И, вероятно, так бы оно и случилось, если бы не вмешательство Судьбы…
А Судьба, о чём Алексей Алексеевич ещё не подозревал, уже встретилась ему на пути, когда он возвращался вечером после свидания с Алиной. Судьба имела вид белесого и дебелого мужика неопределённого возраста с розовыми щеками, двойным подбородком и блаженной ухмылкой на толстых губах. Этот человек, похожий на повара или зажравшегося лакея, носил фамилию антонимичную Домашневу — Диков, работал программистом в Интернет-центре технического университета, числился в давних знакомых и даже приятелях Алексея Алексеевича и должен был ему с незапамятных времён тысячу рублей. Ну как специально встретился гад! Естественно, начал юлить-извиняться за неотдачу, уверять, что в начале следующего года уж точно отдаст. И вот тут Алексея Алексеевича какая-то дурья сила словно и подтолкнула под локоток, шепнула-подсказала идиотскую идею:
— Слушай, Диков, — прервал он виляния приятеля. — Не нужна мне твоя, вернее моя, тысяча, ты мне её лучше натурой верни… Тьфу, не подумай чего! Я имею в виду: ты же в Инет-цетре служишь — сможешь пароль от почтового ящика одной вашей клиентки для меня узнать?
— Элементарно, Ватсон! — радостно проблеял бес. — Давай фамилию и адрес электронной почты.
И тут Домашнева ещё сильнее под локоть подтолкнуло — ему же и e-mail суслика известен был и то, что он тоже к Интернету по льготному тарифу в БГТУ подключён.
— А два?
— Но прóблем!..
Впрочем, Алексей Алексеевич и забыл пока об этой встрече. Отправив мэйл Алине, отключился от Сети, пораскладывал на мониторе для успокоения души пасьянсы, а уже после двенадцати ночи снова заглянул в Инет: может, Алинка чего ещё «писнула»? Но в ящике его ждало послание от Дикова…
Ну нехорошо это, непорядочно, неинтеллигентно — заглядывать в чужие почтовые ящики! Знал, знал
