Люпофь. Email-роман.

это Алексей Алексеевич, и понимал-исповедовал, однако ж теперь удержаться было выше его сил. Совсем кстати вспомнилось рассуждение Достоевского из «Братьев Карамазовых»: «Невозможно даже представить себе всего позора и нравственного падения, с которыми способен ужиться ревнивец безо всяких угрызений совести. И ведь не то чтоб это были всё пошлые и грязные души. Напротив, с сердцем высоким, с любовью чистою, полною самопожертвования, можно в то же время прятаться под столы, подкупать подлейших людей и уживаться с самою скверною грязью шпионства и подслушивания…»

С Богом!

Пароль у Алины оказался проще некуда — «univer». Домашнев вдохнул несколько раз, как перед погружением в омут, выровнял дыхание и ВОШЁЛ. Мэйлы в ящике его любимой не сохранялись. В наличии имелся только один мэйл, свежий, только что, пять минут назад, прилетевший. По нику сразу можно было догадаться — от поэта Замзуева из Москвы. Домашнев открыл. Оказалось, что в ответное письмо поэта Замзуева вложен мэйл Алины:

«Комфортно» — знакомое словечко, не я ли его произнесла (а может, этот телефонный разговор мне приснился?). Макс, я смотрю, зимняя тема и Вас задела (заходите на мою страничку!). Мне тоже «в этой зиме рядом с тобой комфортно». Ой, на «ты» перешла, надо же! Давно думала, как это сделать, но вот и сделала. Прикольно! Надеюсь, ничего страшного! Твори! Пиши! За «комфортно» отдельно спасибо!

Как тебе мой голосок — щекочет? Мрр, мрр! Я аж вся прогнулась!

Ещё раз — с Новым годом и Рождеством! Счастья в творчестве и ЛЮБВИ!!! (Может — и ко мне…)

Алинка-Дымка.

P. S. И с чего я такая игривая?! Завтра, может, позвоню…

P. P. S. Рада, что ты появился в моей жизни (и, по-видимому, не случайно)!'

Домашнев только горько усмехнулся: Алина была в своём репертуаре (в подобном стиле общалась- переписывалась и на Stihi.ru). И на 'ты' уже с этим козлом Замзуевым перешла…

'Козёл' отвечал в соответствующем тоне:

'Алиночка-Дымочка, спасибо, милая, я очень тронут! Хотел тебе написать, но ты меня опередила. А голос твой по телефону также оказался приятен (уж прости — ВОЗБУЖДАЮЩ!), как и твое творчество.

У меня всё более или менее. Хотя перед Новым годом мне последнее время всё более тоскливо. С женой, в кругу семьи встречать Новый год не люблю. Но больше негде…

Тебе, Алинка, по-моему 23 года, если не ошибаюсь, а мне 32. Магия цифр. В этом году она кончится. Будет другая. В целом я что-то устал за все эти годы бесконечной борьбы за существование и теперь, когда я сравнительно многого добился, как-то уже это не надо. Только бы мне дар, свой талант не потерять…

Я две ночи не спал (о жизни, в том числе и о тебе много думал!), поэтому мозги малость тают. Тебе тоже счастья в новом году. Надеюсь, в нём мы встретимся и между нами произойдёт НЕЧТО…

С нежностью и симпатией Максимилиан Замзуев.

P. S. Да, кстати, я получил премию имени Кедрина. Но это так — суета…'

Тьфу! Алексей Алексеевич, словно оттягивая время, отключился, прошёл на кухню, заварил крепкого кофе, как бы не торопясь, даже смакуя, выпил большую чашку, вернулся в комнату, подключился.

Пароль суслика оказался ещё дебильнее — номер квартирного телефона Алины: 726732. Домашнев вошёл в ящик, огляделся. Сразу можно было понять: входящие мэйлы сохранялись 30 дней, исходящие не сохранялись, но всё же было-осталось несколько штук — отправленных, видимо, прямо с сервера. Все входящие оказались от Алины. Уже скользнув взглядом по темам-сэбжам, Алексей Алексеевич осознал- почувствовал, ЧТО сейчас прочитает-увидит. Сердце словно судорога свела и начала скручивать всё сильнее по мере чтения…

* * *

Моему Колечке, 7 декабря, 23–14 (Баю-бай!)

Коль, как ты дошёл-добрался, тебя там снегом не занесло? А то пойду сейчас же откапывать! Без тебя мне не жить!

А теперь о приятном: я люблю, скучаю, жду… Спокойной тебе зимне-снежной ночи, пусть сны твои будут такими же красивыми, как виды за окном, но не такими холодными, а тёплыми и нежными!

До завтра, кисёнок!

Чмок-чмок.

Твой Алинчик.

Моему Колечке, 9 декабря, 0-08 (Мой крышняк сносит!)

Колька, блин, какая я у тебя — сумасшедшая, глючная и неприлично умная! И досталось же тебе такое наказание?! Но ты всё равно люби меня, а то послушаешься моих отговоров и скажешь: «И вправду, на фиг мне оно?» Слышишь, люби как можешь, на полную… Потому что без твоей любви я окончательно слечу с катушек! Я же сама влюбилась по самые уши!

Ну что ж, спокойной ночи тебе, мой герой! И да здравствует ядрёный секс — это я тебе подсознание заполняю, чтобы сон был самым сумасшедшим и занимались мы там любовью, как самые чеканутые и безумные на свете!

Чмокаю тебя в обе головки (хи-хи!.. Прости!).

Твоя Дымка (с Матрёнкой на пару!).

Моему Колечке, 9 декабря, 23–05 (Тема непростая)

Колька, спасибо, что ты у меня есть, не знаю, что бы делала (как жила!) без тебя! Если я туплю (а это бывает частенько!), поверь, дело не в тебе, а во мне (моей голове с большущими тараканами!). Прошу, постарайся принимать меня такой, какая есть. Даже когда я злюсь, обижаюсь, выгляжу безразличной, жестокой… — это всего лишь защитная оболочка слабой, сверхчувствительной, маленькой девочки! Помни в такие трудные и мучительные моменты — я всё равно люблю тебя, думаю о нас и в душе с ума схожу от ссоры!

Такая вот сложная философия жизни, но такие уж у нас с тобой головы!

Ладно, хорош вдаваться в дебри подобных экзистенций (особенно на ночь!), поэтому желаю тебе снов самых приятных и ПРО меня (или СО МНОЙ!)

Зачмокиваю!

Твоя уси-пуси.

Моему Колечке, 10 декабря, 23–14 (Любовь — почтой!)

Коль, инет-времени льготного осталось у меня не так много, так что теперь начинается экономия. Но письма тебе — это святое! Так что вот шлю…

Я постоянно думаю о тебе! И этой ночью тоже буду в объятьях моего ГЕРОЯ!

Спокойной ночи, уставший мой… Ты сегодня классно УТОМИЛ меня!

Дотрагиваюсь до твоих сочных губок самым нежным поцелуем!