законна.
Маленков. Кто же мог посылать?
Микоян. Нами было послано два-три десятка товарищей. Верхушку руководящих работников направлял я остальных — другие товарищи. Мог еще послать Саркис, затем Виктор Нанейшвили. Я несколько месяцев отсутствовал в Баку, приезжал в Москву с докладом в ЦК и вернулся в Баку вместе с войсками.
Еще до приезда Берия в Москву, и в особенности когда он был в Москве, ему удалось ловко, всеми правдами и неправдами втереться в доверие к товарищу Сталину. Еще при жизни товарища Сталина, в особенности в последние годы, когда товарищ Сталин не мог уже заниматься делами нормально, как раньше, когда он меньше стал встречаться с людьми, меньше читать информацию, в это время Берия ловко устроился главным информатором товарища Сталина.
Надо сказать, что товарищ Сталин в последнее время не доверял Берия. Берия вынужден был признать на последнем для него заседании Президиума ЦК. что товарищ Сталин ему не доверял, что мингрельское дело создано было для того, чтобы на этом основании арестовать Берия, что Сталин не успел довести до конца то, что хотел.
Во время войны товарищ Сталин разделил МВД и Госбезопасность. Мне кажется, что это также было сделано из некоторого недоверия к нему, иначе не было смысла делить министерство. Это надо было сделать, чтобы лишить его прав Министра. Тогда назначили его в Совет Министров и ГОКО. Это тоже было одним из признаков проявления недоверия. Но несмотря на все это, товарищ Сталин оказывал ему очень большое доверие.
Информации Берия обычно носили интриганский характер и служили специальным целям. Ему удавалось через товарища Сталина проводить очень много трудных решений, в то время как другим удавалось не всегда, причем было известно, что, если Берия против того или иного решения, оно будет провалено под тем или другим соусом. Этим он создал себе авторитет. Он прикидывался дружком то одного, то другого, говоря в лицо одно, а за спиной другое, разобщал товарищей то одних, то других и путал карты в своих целях — это мы все видели, но не придавали того значения, которое все это приобрело после того, как не стало товарища Сталина.
Покойный Серго за несколько дней до своей смерти в разговоре со мной вдвоем говорил: «Не понимаю, почему Сталин мне не доверяет. Я ему абсолютно верен, не хочу с ним драться, хочу поддержать его, а он мне не доверяет. Здесь большую роль играют интриги Берия, который дает Сталину неправильную информацию, а Сталин ему верит». Тогда Берия работал в Тбилиси.
Некоторые могут сказать нам, почему вы не обнаружили вовремя этого мерзавца. Я объясняю для себя это дело так: доверие, которым он пользовался у товарища Сталина, его высокое положение в руководстве партии создавали слишком большие затруднения, чтобы в короткий срок без Сталина все распознать, имея в виду разобщенность между членами Президиума, которая исключала возможность обмена мнениями, как это принято среди большевиков, чтобы дать полную оценку тому или иному факту. Иногда анализируешь некоторые факты и думаешь: а может быть, я ошибаюсь, поскольку неизвестно мнение других товарищей. Главным тормозом к раскрытию его подлинного лица являлось то, что хотелось всеми мерами сохранить единство руководящего коллектива. Трудно было все распознать так быстро, как теперь желательно, сделать выводы до конца. Психологически очень трудно в один присест принять такое крутое решение, почти беспрецедентное в истории нашего ЦК.
Зная отрицательные стороны Берия и осуждая его, мне было трудно сразу свыкнуться с мыслью об аресте члена Президиума ЦК. Однако в ходе обсуждения сделался полным его авантюристический облик и стала явной опасность заговорщической угрозы.
Это и привело к полной изоляции Берия и принятию Президиумом единодушного решения об его аресте. Кроме интриганства и вероломного натравливания одних на других, главным оружием у Берия было его двурушничество.
В чем выражалось двурушничество Берия?
Как-то я его спрашивал: зачем тебе НКВД? А он отвечал: надо восстановить законность, нельзя терпеть такое положение в стране. У нас много арестованных, их надо освободить и зря людей не посылать в лагеря. НКВД надо сократить, у нас не охрана, а надзор за нами. Надо это изменить, охранников послать в Колыму и оставить по одному-два человека для охраны членов Правительства. Вот такие утверждения он делал. А потом, когда дело дошло до работы, он стал поступать наоборот, еще больше закрутил машину. Когда он выступил на Красной площади над гробом товарища Сталина, то после его речи я сказал ему: в твоей речи есть место о гарантировании каждому гражданину дарованных ему Конституцией прав личности. В речи другого деятеля это было бы только политической декларацией, а в речи Министра внутренних дел — это программа действий, ты должен ее выполнять. Он мне ответил: я и выполню ее. А потом внес предложение, разрешающее без суда и следствия арестовывать людей на десять лет через особое совещание под его председательством. Вот такое двурушничество стало постепенно раскрываться.
Товарищ Молотов совершенно прав в оценке его брошюры «К вопросу об истории большевистских организаций Закавказья». Великая роль Сталина в создании закавказской организации и всей партии известна и не может быть никем ревизована. Но часть написанного в брошюре Берия неправильна.
Что он был большим мерзавцем и фальсификатором, это видно также из следующего: недавно, за несколько дней до этого события, после заседания Президиума по Кремлю шли несколько человек. Берия завел разговор, в котором он обмолвился. Он сказал, что в этой брошюре имеется Фальсификация, приведен ряд фактов и статей без доказательств, приписанных Сталину: он считал, что это понравится Сталину.
Вот эту свою брошюру Берия сделал трамплином для прыжка на вышку общепартийного руководства, что ему, к сожалению, удалось. Его брошюру стали прорабатывать во всех кружках. Он получил ореол теоретического работника и верного сталинца. Отсюда и дальнейшее — все это помогло ему втереться в доверие Сталина. Видишь, Берия молодец, подобрал материал, изучил, работал над собой, написал хорошую книгу, говорил товарищ Сталин. Берия понимал, что нельзя прийти к руководству партии, не имея общепризнанных революционных заслуг перед партией или каких-нибудь теоретических работ. Он был ловкач, и ему удалось по специально разработанному плану пробраться в руководство партии. Он также сфальсифицировал в своей биографии период работы в Закавказье, в чем я убедился, прочитав сегодня впервые по совету одного товарища Советскую Энциклопедию.[160]
Другой факт его двурушничества. В первые дни после смерти товарища Сталина он ратовал против культа личности. Мы понимали, что были перегибы в этом вопросе и при жизни товарища Сталина. Товарищ Сталин круто критиковал нас. То, что создают культ вокруг меня, говорил товарищ Сталин, это создают эсеры. Мы не могли тогда поправить это дело, и оно так шло. Нужно подойти к роли личности по- марксистски. Но, как оказалось, Берия хотел подорвать культ личности товарища Сталина и создать культ собственной личности. (Смех.)
Это скоро проявилось, когда к решению ЦК о западных областях Украины, о Литве был приложен его доклад. При этом решение ЦК не было подписано членами Президиума, под этим решением не стоит ни одна фамилия, но приложенный доклад, в котором даны все установки, имеет подпись министра Берия. Прорабатывать, таким образом, нужное было решение с одной фамилией Берия. Этот факт также говорит о его двурушничестве.
Чтобы поддержать культ собственной личности, он зорко следил и добивался, чтобы ведомственные интересы министерства, которым он ведал, даже тогда, когда они неправильные, отстаивать до конца. Всем министрам известно, что почти невозможно было дать подконтрольному ему министерству какое-нибудь задание, если само министерство возражает.
Был, например, такой случай. Обсуждалось соглашение о товарных поставках между Чехословакией и СССР на 1953 год, в котором по ряду видов поставок предлагалось принять то. что чехи считали возможным поставить, уменьшая количества, предусмотренные долгосрочным соглашением.
Так, по долгосрочному соглашению между Чехословакией и СССР, подписанному три года тому назад, было записано поставить в 1953 году для нефтедобычи 800 штук дизелей по 500 л. с. каждый, обшей мощностью 400 тыс, л. с. В проекте же соглашения на 1953 год было записано только 400 штук, т. е. сколько предлагали чехи, что соответствовало и уточненной потребности нефтяной промышленности. По нефтяной аппаратуре было записано в соответствии с просьбой чехов несколько меньше, чем требовали нефтяники,
