когда я думаю о сложной, изломанной тремя войнами его судьбе, отчетливо сознаю: он вправе был требовать, чтобы мы были похожи на тех комсомольцев и коммунистов, которые первыми поднимались в атаку. И не только в бою с врагом, но и в битве за человека.
Мать его – Акулина Михайловна – тоже батрачила. При Советской власти окончила рабфак, потом учительствовала...
Пятеро ребятишек осталось на руках Акулины Михайловны, когда началась война, когда муж и старшая дочь ушли в действующую армию. Одеть, обуть, накормить... А тут фашисты подступают к родным местам, в дом попала вражеская бомба, надо бежать, уходить с обжитых мест...
Много хлебнули горя. Стараясь хоть как-то помочь матери, Анатолий тринадцатилетним мальчишкой поступил учеником на Острогожский механический завод, выучился на токаря, приносил домой небольшую зарплату.
Труд в их семье пользовался большим почетом. «Полезное дело всегда впрок», – любил повторять отец. В залатанной рубашонке, в ватнике с чужого плеча да разбитых башмаках бегал полуголодный мальчишка на завод. Там плечом к плечу со взрослыми выполнял повышенную норму. Война!
Случалось, увидит в небе самолет, остановится вдруг и провожает стрекочущую птицу глазами. Долго-долго... Наверное, тогда и пришла мечта о крыльях...
Его страсть (еще с детства) – читать. Все, что попадает под руку. Но с особым упоением зачитывался Гайдаром и Островским. «Как закалялась сталь» держал дома полгода. Рассказы о летчиках перечитывал по нескольку раз. О них где-то про себя складывал слова – тайные, восторженные и сильные.
В курсантской характеристике Анатолия есть такие строки: «...дисциплинирован, добросовестен, физически развит. Много читает, является членом комсомольского бюро. По всем предметам имеет только отличные оценки...»
Спустя несколько лет командир авиационного полка в аттестации на лейтенанта Филипченко писал: «Трудолюбив, по характеру спокоен, летает отлично, материальную часть знает, стрельбы выполняет только с высокими оценками, среди летчиков части пользуется уважением и авторитетом. Избран членом партийного бюро части...»
Менялись места службы, менялись наименования и номера частей, в которых довелось служить Анатолию, но неизменным оставался характер летчика. Напористость, неотступность в начатом деле, спокойствие и скромность в самых различных обстоятельствах, стремление к совершенству – вот те черты, которые привели его в отряд космонавтов, которые свойственны ему и сейчас.
Есть документы, характеризующие подполковника Филипченко, подписанные Юрием Гагариным и Андрияном Николаевым. И в каждом из них неизменно отмечаются волевые качества летчика, его партийная принципиальность, честность, трудолюбие.
Нет, он ни разу не спасовал.
...Это было еще в полку, когда самолеты-перехватчики только появились в частях. Анатолию было поручено одним из первых испытать эту машину. Он долго знакомился с ее характером, пилотировал днем, обживал ее на разных режимах. Но как-то раз пришлось лететь ночью. Летел за инструктора. Небо звездным шатром накрыло землю, обещая хорошую видимость. Казалось, ничто не может омрачить плановые полеты, которые до этого срывались по причинам буйства погоды. И вот тебе.
Он почувствовал, как машину вдруг повело в сторону. Шатнулись и покатились к нулю стрелки приборов, контролирующих работу правого двигателя. Высотомер показывал тысячу метров.
Двое их было в самолете. Анатолий за старшего. Он и приказал:
– Будем садиться как обычно!
Для этого нужна была выдержка. Очень большое мастерство. И духовная твердь. Твердь коммуниста.
Анатолий взял управление на себя. Ногой удерживал самолет от разворота, соображая, что же произошло.
В подобные ситуации он раньше не попадал. Пилотировать самолет с выключенным двигателем не приходилось даже и днем. А тут ночь.
Машину непривычно тянуло вправо. Летчик удерживал ее как мог, впившись глазами в приборы. Нет, он не думал об опасности, не рисовал в своем воображении трагического исхода полета, не настраивался, как говорят, на волну психоза. Он знал одно: машину нужно привести на аэродром и посадить. Нужно! Только тогда инженеры смогут разобраться в причинах случившегося и предотвратить повторение подобного в будущем.
Филипченко доложил руководителю полетов: так, мол, и так. С земли передали указание:
– Попытайтесь запустить двигатель.
Анатолий держался спокойно, словно и не случилось ничего такого. Но тревожное падение стрелок кольнуло сердце. Двигатель не запускался.
– Буду садиться так, – прозвучал твердый голос в динамиках на стартовом командном пункте.
Вслед за этим он услышал, как руководитель полетов приказал всем, кто находился в воздухе, прекратить радиообмен. В сердце снова закралась тревога. Положение оказалось более серьезным, чем предполагал Анатолий.
Он старался не потерять высоты и шел на привод на уровне тысячи метров, до боли в глазах вглядываясь в проплывающие внизу россыпи огней.
Впереди уже видна яркая лента посадочной полосы.
– Хорошо идете! – ободряюще басит руководитель полетов.
Филипченко и второй молодой пилот продолжали удерживать машину от разворота и планировать на полосу. Все замерли на старте. Смотрят за ними с земли, тревожатся и те, кто в воздухе. Трудную вы взяли на себя задачу, ребята!
Еще мгновение...
Ура! Сели.
Побелевшие от натуги пальцы отпустили ручку управления. Откинут фонарь. Ночная прохлада ласково тронула лицо. А в сознании уже неторопливо, без тени тревог бродила блаженная мысль: «А ведь перехватчик будет летать. Поврачуют его добрые руки инженеров и техников, и снова взмоет в глубокое небо краснозвездный красавец с посеребренными крыльями...»
Руководитель полетов и двое пилотов стояли друг против друга и несколько секунд от волнения не могли произнести ни слова. Наконец командир шагнул вперед, крепко расцеловал их в губы и взволнованно произнес:
– Теперь я спокоен за вас.
В «Звездный» он пришел с большим налетом. Примеряясь к креслу космонавта, продолжал счет своим летным часам. В его активе почти два десятка различных типов крылатых машин, на которых он провел в небе свыше полутора тысяч часов.
Многое можно рассказать о том, как он готовился к своему первому старту, как трудился все эти годы, как тщательно проигрывал на тренажерах каждый элемент предстоящего полета, как помогал ребятам из своего экипажа. Во всем этом проявился характер командира «Союза-7»: строгость к себе и другим, тщательный самоанализ, выдержка.
Дорогие товарищи и друзья!
Вчера мы проводили в космические дали наших товарищей Шонина и Кубасова, а сегодня сами отправляемся в просторы Вселенной на корабле «Союз-7».
Наша страна последовательно и планомерно проводит исследование и освоение космического пространства, и мы горды тем, что вносим свой вклад в это благородное дело.
Горячо благодарим Центральный Комитет нашей партии и наше правительство за оказанное доверие и заверяем, что приложим все силы и знания для выполнения поставленных перед нами задач.
До встречи!
