Дерек притянул к себе мать и Дженни. Он думал о том времени, когда осуществится мечта Джозефа Коттера, и люди вернутся с далекой звезды, отдав свой долг миру вирусов.
Это обязательно произойдет.
В Джоне Дереке снова воскресла жизнь. Он почувствовал удовлетворение, которое он никогда не испытывал.
Терри Карр
Повелитель войн Кор
Ли Райнасон подался немного вперед, чтобы лучше видеть перо самописца — машинного переводчика, выводившего труднопереводимый смысл того, что с такой натугой выдавливало из себя массивное серое создание, пытавшееся перевести свои воспоминания в слова, которыми представители его народа не пользовались вот уже тридцать тысяч лет. В разреженной атмосфере Хирлая самописец беззвучно скользил по поверхности пластилиновой бумаги; единственными звуками в этом старинном здании были неожиданные для такого массивного создания высокие и тонкие нотки его голоса, которые оно издавало с большими паузами.
Райнасон не вслушивался в звуки голоса аборигена — к этому времени он уже достаточно его наслушался, и сейчас его высокий неприятный тон, напоминавший хруст старого пергамента, лишь вызывал раздражение. Он наблюдал лишь за прерывистыми движениями самописца, который бесстрастно выводил:
Райнасону, худощавому светловолосому мужчине, было под тридцать. Глубокий шрам от удара ножом прочертил резкую линию на лбу, как раз над правым надбровием. Его глаза, цвет которых был карий, а возможно, и зеленый — освещение на Хирлае было весьма обманчивым сузились от внутреннего напряжения, Он взял микрофон и спросил:
— Как давно это было?
Перо самописца прочертило и вопрос землянина, но Райнасон не обратил на это внимания. Он взглянул снизу вверх на массивную фигуру аборигена, отмечая, как его глаза медленно закрываются — настолько медленно, что невозможно было понять, дошла ли до существа суть вопроса. Автопереводчик мог ввести вопрос непосредственно в мозг аборигена, обладающего телепатическими способностями, но не было никакой гарантии, что он его поймет.
Глаза, неотрывно смотревшие на Райнасона, медленно закрылись, потом так же медленно раскрылись снова, и через некоторое время послышался сухой голос хирлайца:
Райнасон быстро перевел эти данные в 8200 стандартных лет Земли, затем подсчитал, что это соответствовало примерно семнадцатому веку — то есть периоду Реставрации в Англии, когда происходила колонизация западного полушария Земли. А на Хирлае этот отрезок означал восемнадцать поколений. Он продиктовал эти данные в микрофон для записи, сел поудобнее и распрямился.
Они сидели среди руин просторного зала. Каменный пол был покрыт толстым слоем пыли. Сухие, жесткие растения пробивались из трещин и разломов в каменных стенах, пересекаясь с тенями, прочертившими все запыленное внутреннее пространство здания. Время от времени маленький проворный зверек спрыгивал со стены, чтобы беззвучной стрелой пересечь зал и скрыться в тени.
Над Райнасоном нависал огромный, построенный в чисто хирлайском стиле купол; на фоне лазурного небосвода он смотрелся как мрачная тень. Линии созданных когда-то давно обитателями этой планеты архитектурных сооружений были обманчиво простыми, но Райнасон уже успел обнаружить, что, если следовать логике линий и углов, голова пойдет кругом. В этих старинных архитектурных линиях присутствовало какое-то свойство, которое являлось непостижимым для сознания землян; казалось, что древние жители Хирлая, создавая их, руководствовались геометрическими законами, которые слегка отличались от действовавших на Земле. В частности, гипнотически привлекали взгляд Райнасона изгибы силуэта арки. Вот и сейчас он поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от этих причудливых форм; чтобы избавиться от этого геометрического наваждения, он энергично потряс головой и повернулся в сторону сидящего напротив аборигена.
Имя этого создания, если его перевести на алфавит землян, было Хорнг. Голова аборигена была серой и лысой, с обветренной кожей. Легкие провода переводчика были прикреплены зажимами в глубоких выемках на висках. Массивные костлявые выступы, окружавшие спрятанные в тень глаза, были посажены низко, прямо над широким ртом, который казался постоянно открытым из-за отвисшей нижней части: такое устройство дыхательных путей позволяло этому коренному жителю планеты Хирлай заглатывать воздух глубокими судорожными вдохами. Две атрофированные ноздри располагались симметрично по сторонам лица-морды чуть ниже глаз. Шея была настолько толстой и массивной, что ее практически не было совсем; поэтому голова непосредственно переходила в плечи и далее в туловище, на котором высохшая кожа была настолько тонкой, что Райнасон мог даже разглядеть массивные кости грудной клетки. Две короткие, согнутые внутрь руки свисали с плеч, заканчиваясь четырехпалыми ладонями, на которых тупые пальцы были расположены в два находящихся друг против друга ряда; Хорнг постоянно двигал ими. Нижнюю часть туловища составляли две ноги с сильно развитой мускулатурой, сочлененные таким образом, что имели возможность двигаться как вперед, так и назад. Ноги заканчивались четырьмя пальцами, выглядевшими как обрубки; они расходились в разные стороны от центра. Хирлаец носил свисавшее с головы и подвязанное бечевкой ниже груди темное одеяние из чего-то, напоминавшего вискозу.
С момента прибытия на планету и в течение трех недель, Райнасон, входивший в бригаду археологов из пятнадцати человек, интервьюировал Хорнга почти каждый день, но до сих пор не мог привыкнуть, что имеет дело с обладающим интеллектом существом. Хорнг был настолько медлительным и необщительным, что казался кучей кожи, или ставшего ненужным хлама, скапливающегося обычно по чердакам. Но он действительно обладал интеллектом, и было похоже, что в его сознании сосредоточена вся история его расы.
Райнасон снова взял в руки микрофон автопереводчика:
— Теброн Марл был королем Хирлая?
Глаза Хорнга медленно закрылись и снова раздвинулись. Самописец записал его ответ:
