комбайнов и многие заказы по кооперации...
Задания четырех лет девятой пятилетки были чрезвычайно напряженными — завод осваивал новую марку трамвая и модернизировал старые вагоны. Однако планы успешно выполнены — коллектив занимал трижды классные места во Всесоюзном соревновании. Происходило это главным образом за счет технического прогресса, в том числе внедрения в производство станков с программным управлением. Резко повысилась производительность труда и улучшилось качество обрабатываемых деталей.
Многое сделано по совершенствованию организации труда и производства, широко подхвачен метод работы бригадного подряда. Комсомольско-молодежные бригады ряда цехов поддержали почин: «Работая за себя и за того парня», выполнить к 30-летию Победы полугодовую программу. Слово свое молодежь сдержала.
И так всегда: наши люди — в постоянном напряжении трудовых будней, в неустанном творческом поиске. Они продолжают ковать победу теперь уже на трудовом фронте.
Думая о судьбах Родины и нашего народа, еще и еще раз убеждаешься — стократ прав Белинский:
«Чем выше человек, тем история его грандиознее, критические моменты ужаснее, а выход из них торжественнее и поразительнее. Так и у всякого народа своя история, а в истории — свои критические моменты, по которым можно судить о силе и величии его духа, и, разумеется, чем выше народ, тем грандиознее царственное достоинство его истории, тем поразительнее трагическое величие его критических моментов и выхода из них с честью и славой...»
МЫ ШТУРМУЕМ РЕЙХСТАГ
Назначение
Наконец окончена напряженная учеба, и мы стали офицерами. Как судьба распорядится каждым из нас?
Вечером, за праздничным столом, сидели мы: Чильдинов, Василий Запорожец, Василий Колычев и я.
Колычев сказал:
— Встретимся ли мы еще и когда?.. А хорошо бы встретиться, скажем, в Берлине. Давайте так и запишем, в Берлине!
В резервный полк постоянно прибывали офицеры и отсюда разъезжались по назначениям. Подошла и моя очередь. Получил я направление в 3-ю Ударную армию. А дальше пошло без особой задержки: мне вручили в штабе 150-й стрелковой дивизии направление явиться в 674-й полк.
...Кто-то трогает меня за плечо.
— Товарищ младший лейтенант...
Это подошел штабной офицер.
— Вы назначаетесь командиром взвода второй роты первого стрелкового батальона.
Для сведения добавил:
— Комбат — майор Твердохлеб. Ротой командует лейтенант Греченков. У него выбыл командир. Ступайте туда и принимайте взвод. Проводит к нему наш офицер, а то тут недолго угодить к гитлеровцам.
Прижимаясь к стенам, мы перебирались через развалины, перебегали разрушенные улицы. Кругом огонь и дым.
Вот за стеной одного дома стоит минометная батарея и ведет огонь. Совсем близко. Отчетливо слышна автоматная дробь. Над нашими головами с ревом пронеслись «ИЛы». Их было много. А выше «ИЛов» — истребители. Такого множества самолетов я еще не видел. Уж больно красивое зрелище.
...Невольно припомнилось лето 1943 года. Курская дуга. Стоим в обороне. Повиснет, бывало, над нами «рама» (так мы называли немецкий корректировщик), сделает круг-другой, и плюхают потом немецкие пушки в тот «круг» свои снаряды. А «рама» перелетит рядышком — и опять за свое. И ничем ее, проклятую, не возьмешь. Бьют по ней наши солдаты, бьют, а ей, что горох об стену. Сколько тогда было высказано горьких упреков: «Что же наших-то самолетов не видать? Эх-ма!»
Так было. Вот как стало! Сбылось, о чем думалось и мечталось.
...Прибыли в расположение роты. Вскоре во дворе стали появляться солдаты и сержанты. Строятся у стены, а сами не спускают с меня глаз. Мне их тоже надо запоминать: знакомство-то будет очень короткое.
— Сержант Досычев, — представил ротный своего боевого товарища. — Временно замещал взводного. Теперь ваш помощник.
Подошли к взводу. Началось знакомство. Передо мною стояли усталые, закаленные в боях воины. Глядя на их потрепанные и измазанные шинели, сапоги, почувствовал себя неловко в своем новом обмундировании. Отлично понимал их изучающие взгляды: «Кто ты?»
Чтобы снять томительное напряжение, достал папиросы и предложил закурить. С большой охотой потянулись за «подарком из России», так окрестили солдаты пачку «Беломорканала». Меня окружили.
— Товарищ младший лейтенант, вопрос можно? — это сказал Николай Досычев.
— Давайте.
— Ребята просили узнать: вы откуда попали в училище, из гражданки? — и замолк, как провинившийся.
Совсем близко идет бой. Надо коротко отвечать на вопрос.
— Нет, не из гражданки попал я, ребята, в училище, а после фронта и госпиталя. Участвовал в боях на Курской дуге. Только был там солдатом, снайпером. Взводом буду командовать впервые.
Разом все загудели. Времени нам отведено очень мало, но просили рассказать, как там, до?ма... Это было так необходимо для закрепления доверия по суровым законам войны.
...А через час мы вступили в бой.
Через канал
Пытаясь приостановить наше продвижение, гитлеровцы сильно укрепили Берлин. Что не могло служить для обороны — минировалось. На перекрестках закапывали танки и самоходки. Получались мощные узлы, способные вести сильный огонь в любом направлении. Из окон и с чердаков на наших воинов выплескивался свинцовый ливень.
Дорогу прокладывали пехотинцы. По их указанию артиллерия и танки разделывались с огневыми точками врага. В боях за Берлин взвод не мог действовать как единое подразделение. Дробился он, как
