приобретение причиндалов можете взять из моего личного кармана куртки. Вопросы есть? Приступайте. Квартира Лэймы — пятьдесят четыре, двумя этажами выше.
— Подумаешь, какой важный… — пробормотала Света, выходя. — У меня и свои деньги есть.
— Разговорчики! — гаркнул Саша. Света обернулась, сделала страшные глаза, но промолчала.
— Сигареты оставь! — крикнул он вслед.
Чего-то я тут, ребята, действительно немного напортачил в смысле отношений с подчиненными. Искренне надеюсь, что в своей фантазии я вложил своим ребятам достаточно здравого смысла. А генералу Степницкому — лояльности.
Все, все, все. Еще раз: сосредоточились. Пора брать инициативу в свои руки. Говорящие букеты и любимые женщины это, конечно, все здорово. Но дело — прежде всего. Для начала хорошо бы послать подальше Алексея Ивановича с его заданиями…
Я БЫ НЕ СОВЕТОВАЛ ВАМ, УВАЖАЕМЫЙ АЛЕКСАНДР ЮРЬЕВИЧ…
— МОЛЧА-АТЬ!!! — мысленно гаркнул Саша. Я не желаю больше слышать этот гнусный голос в своем мозгу! Вон отсюда! ВОН!!! Саша закрыл глаза, чувствуя, как от напряжения заломило в висках. Юрий Адольфовичэ приложите и вы свои сверхъестественные способности! Пора гнать этого гада, чтоб не лез в наши мысли. Теперь Саша попытался вызвать в сознании наиболее подходящую образную картинку этого самого изгнания. Ему привиделась комната. Пустая, огромная, с каменным полом и бегающей крысой. Шипя и огрызаясь, она пятилась в угол, скаля острые желтые зубы. Брысь, мерзкая! Саша видел и себя с тяжелым ведром и шваброй в руках. Обыкновенной грязной шваброй. Но тем позорней выглядело изгнание крысы. Загнанная в угол, она с трудом протиснулась в узкую дыру и исчезла. Вот так-то лучше, подумал Саша, заделывая дыру аппетитной смесью цемента и битого стекла. И хватит забивать себе голову пустыми спорами: есть душа, нет души, нужна — не нужна… Я для себя все давно решил. Буду спасать родное человечество. И точка. Букет на столе зааплодировал цветами.
Для начала, не суетясь, оглядимся по сторонам. Наш удобный мир непременно подсунет какую-нибудь подсказочку. Саша и вправду огляделся. И, конечно же, сразу нашел. На письменном столе лежала его папка. 'Рабочие документы' — было вытиснено на ней. Золото потускнело и местами вытерлось, что лишний раз доказывало: документы действительно «рабочие». И приблизительно не представляя, что там сейчас обнаружит, Саша открыл папку. И тут же разулыбался до ушей. Нет, не тому, что увидел, а скорее своему мгновенно пришедшему озарению.
Я все понял. Вперед, друзья! Победа будет за нами!
Первым документом, лежащим в рабочей папке, оказался протокол осмотра места происшествия. Лобовое столкновение автомашин «Волга» и «Опель-вектра» на семнадцатом километре московской Кольцевой автодороги. Так, так, так, список погибших… Сашина рука автоматически потянулась к телефону.
— Гриша? Привет! Да, да, виделись… Ты проверял список погибших?
— Яэ — ничуть не удивляясь вопросу и даже не уточняя, о каких именно погибших идет речь, ответил Серебряков.
— И что?
— Ничего особенного. Семь трупов, все опознаны. Копии протоколов опознания тоже у тебя.
— Гриша, ты что-то не договариваешь, — догадался Саша. Серебряков до сих пор считает себя незаслуженно обиженным приемной комиссией театрального института. Но актерские свои способности лелеет и всячески развивает, упражняясь на коллегах.
— Я съездил на квартиру к этим Кашиным, ну, которые на «Опеле», расспросил домработницу…
Сашино сознание мгновенно зафиксировало логическую неувязку: в магазине колбаса по два девяносто, а у какого-то Кашина — 'Опель-вектра'.
— Стой, стой, Гриша, какая домработница? Ты о чем? Кто вообще этот Кашин? Откуда у него такая тачка? Ты выяснял?
В трубке молчали. Молчал и Саша, с ужасом и надеждой ожидая, как ЭТОТ мир справится с вдруг возникшим противоречием. Ежу понятно, что в своем прежнем образе Юра-контрабандист не мог здесь существовать.
— Са-аш, — по Тришкиной интонации легко было представить, как он сейчас откинулся в кресле, устало прикрыв глаза, — ты меня удивляешь. Ты б хоть газеты иногда читал… Небось 'Красную звезду' прямо из почтового ящика в макулатуру складываешь?
— Хватит меня воспитывать, — буркнул Саша. — Можешь по-человечески объяснить?
— Вся страна, — монотонным голосом, явно кому-то подражая, начал Серебряков, — гордится подвигом советских космонавтов Кашина и Пашина, побивших рекорд пребывания человека в космосе. А вы, товарищ Самойлов, проявляете грубую политическую неграмотность и, я бы сказал, близорукость…
— Ладно, ладно, понял. — Саша зажал трубку рукой, чтобы не заржать в голос.
Вот это да! Вот это всем сюрпризам — сюрприз! Деревянный Юра — советский космонавт! Ого-го!
У Саши тут же родилась шальная мысль — каким-то образом постараться отыскать ЗДЕСЬ Шестакова, чтобы поделиться неожиданным превращением жжаргского прихвостня. Но… Как родилась, так и померла.
Некогда, мужики, некогда. Вот вернусь, тогда и… 'А когда я вернусь?' — спрашивал незабвенный тезка Галич. Очень я его вопрос понимаю, хотя и причины, и отъезд у него были совершенно иные.
— Ты закончил на том, что поехал на квартиру к Кашиным.
— Ну да, поехал, поговорил с домработницей. Хорошая девушка, перепугалась, конечно, в слезах вся…
— Серебряков, не отвлекайся. Я ни секунды не сомневаюсь, что тебе удалось утешить хорошую девушку. Мне сейчас интересно другое. Зачем ты вообще туда поперся?
— Ну уж и поперся, — обиделся Гришка. — Съездил в целях проверки обстоятельств. Не каждый день у нас, слава Богу, космонавты в авариях погибают. Надо было все выяснить.
— Выяснил?
— Так точно. — Помолчали несколько секунд.
— Ну и что ты на это скажешь? — Гришка у нас очень любит в загадки с начальством поиграть. Ну что ж, составим ему компанию. Блеснем осведомленностью. — Куда, по-твоему, делся ребенок Кашиных?
Звук был такой, как будто Серебряков ударился зубами о телефонную трубку.
— Ты… Откуда ты знаешь?
— У меня свои каналы информации, — уклончиво ответил Саша. — Что еще удалось выяснить?
— Ничего.
— Домработница точно знает, что ребенок поехал с Кашиными?
— Мамой клянется, что стояла рядом, когда они грузились в машину. А с другой стороны, Саш, на черта им с собой в Москву няню везти, если без ребенка?
— Значит, третий труп в «Опеле» — это няня?
— Да. Кольцова Татьяна Игоревна, 27 лет, сотрудник Второго хозяйственного управления при Министерстве Космонавтики.
— А эта, вторая, домработница… Тоже — сотрудница?
— Конечно!
Ну, правильно, если бы они здесь были тривиальными кагэбэшницами, это было бы просто пошло. А так — сотрудницы хозяйственного управления. Не с улицы же няню к космонавтному ребенку брать.
— Так. — Саша зажал трубку плечом, подтянул к себе сигареты. — Что у нас на месте происшествия? Видеозапись есть?
— Она у меня. Привезти?
— Обязательно. Удивлен, что ты еще не в пути.
Ну, запись. Да, запись. Чудо современной техники. Саша так внимательно вглядывался в экран, что заболели глаза.
