паразитирования на авторитете предлагает лидер КПРФ Г. Зюганов.
По сути проводимой им политики, он преследует одну из важнейших для критикуемого им «антинародного режима» целей: собрать в одном месте активный протестный электорат, способный именно в силу своей активной позиции и, если так можно выразиться, «пассионарности», принести «режиму» немало хлопот, не допустив никаких действий с его стороны, которые реально могли бы угрожать основам коррумпированно-мародерской властной Системы. Люди, являющиеся врагами этой Системы, с помощью ее ставленника Зюганова собраны, организованы и намертво блокированы в резервации, именуемой «КПРФ Геннадия Зюганова». Вся активность уходит на призывы «единым фронтом бороться с антинародным режимом» и «не допустить установления фашистской диктатуры в России». Лозунги красивые, крикливые, «трескучие» — но никакой реальной деятельности за ними нет. «Красные интеллектуалы» могут подтвердить: верхушка КПРФ, изображая «косность и неумение мыслить по-новому», на самом деле очень умело отталкивает патриотически ориентированных умных людей.
Но так, чтобы ее саму, не дай бог, не заподозрили в сговоре с «врагом трудового народа» (некоторое время назад количество людей, отринутой верхушкой КПРФ, достигло таких масштабов, что для них «указом сверху пришлось создавать еще один «загон» — «партию» Родина).
Однако Зюганову и его подельникам необходимо хоть в какой-то мере легитимировать свою предательскую деятельность на посту «лидера партии трудящихся». Для этого он эффективно использует «бренд коммунизма», ассоциирующийся с поздним СССР, стабильностью, низким уровнем преступности, бесплатными образованием, здравоохранением и жильем. Со всем тем, что было разворовано и уничтожено «реформаторами» за весь период «российских реформ».
Для понимания сути деятельности Зюганова следует помнить: КПСС была в Советском Союзе «нервной системой» Советской власти, по которой жизненно важные для единства страны сигналы поступали — по партийным каналам — во все сферы жизни: в институты, в армию, на производство, в школы, столовые, Дома культуры и пр. При этом существовали компартии союзных республик — но роль «компартии России» играла вся КПСС. То есть российской коммунистической партией была партия всей страны. Зюганов, еще в период существования СССР, выступил как инициатор создания КП РСФСР под девизом «почему в четырнадцати союзных республиках есть свои компартии — а в России нет?» (подмена понятий, 1: как отмечалось выше, компартией России была ВСЯ КПСС). Создание КП РСФСР (прообраза КПРФ) развалило единую партийную систему СССР на куски. Сигналы из «центра», способные блокировать или заметно осложнить деятельность сил, разрушавших Союз, перестали доходить до адресатов. Это был последний удар, уничтоживший единую страну.
7.3. Паразитирование на эмоциях
Паразитируя на эмоциях реципиента, манипулятор использует сильно выраженные эмоциональные термины. Они, по его замыслу, должны «бить по нервам», по эмоциональному восприятию реципиента так, чтобы «отключить» его критическое мышление. Чрезмерные эмоциональные оценки, используемые манипулятором, призваны свидетельствовать: предмет манипуляции является из ряда вон выходящим явлением. К нему нельзя подходить со стандартными человеческими мерками. Это нечто ужасное, чудовищное (или наоборот — великолепное и совершенно необходимое всем и каждому, а уж реципиенту особенно…). То есть сомневаться в нем не только нельзя — но и кощунственно! Манипулятор паразитирует на неосознанном (но совершенно справедливом) убеждении реципиента, что нормальным и серьезным людям пристало говорить спокойно, логично, без «надрыва». Если же такой эмоционально окрашенный разговор имеет место — значит, и в самом деле случилось что-то «из ряда вон»… Ведь не станет же солидный и разумный человек бросаться ТАКИМИ словами, устраивать настоящую истерику без достаточного на то повода! В том-то и дело, что очень даже «станет». Используя чрезмерные эмоциональные оценки («крик»), манипулятор специально «оглушает» эмоциями жертву манипуляции, заставляя ее не применять критическую оценку к услышанному (прочитанному). В результате этого доверие к информационной установке повышается, что и требовалось манипулятору.
Эффективным средством противодействия данному приему может быть определенная «эмоциональная глухота», «нечувствительность». Необходимо — хотя бы на краткий отрезок времени, в течение которого производится данная манипуляция, «отключить эмоции» и рассматривать любое утверждение, любую информационную установку (для «доказательства» которой используется «надрыв») трезво, исключительно с логической точки зрения.
Поистине великолепным — с точки зрения мастерства исполнения — примером манипуляции с помощью использования гипертрофированно-эмоциональных «коммуникативных» средств, является х/ф «Холодное лето 53-го года».
Фильм снимался в период массовой информационной кампании по разрушению образа И. В. Сталина, достижений СССР эпохи Сталина и, через это — легитимности Советского строя («разве имеет право на существование государство, которое в своей истории допускало такие чудовищные вещи!?» — косвенная негативизация, 4.2. Здесь, кстати, авторами фильма сооружена интересная манипулятивная конструкция: если разрушение имиджа легитимности СССР производится через косвенную негативизацию — образ Сталина, — то сама негативизация образа Сталина «протаскивается» через косвенную негативизацию — образ «кровавого палача Берии». Последний показан как преступник, обрекающий людей на муки — но сам он «только часть Сталина».
По Сталину прямой удар не наносится — на тот момент на это еще не было получено прямого «разрешения» от партийных антисоветчиков вроде А. Яковлева). Фильм снят исключительно хорошо, подбор и игра актеров, сюжет, пафосность действий и переживаний героев создают возвышенно-трагичную атмосферу. Его воздействие на зрителя усиливается за счет хорошей музыки — столь же «трагичной», подчеркивающей «страдание героев от культа личности Сталина».
Для тех, кто не понял, что дело именно в нем, вначале герои рассуждают о его смерти и происходящих, в связи с этим, переменах в советском обществе, а в конце фильма крупным планом показан портрет Сталина, демонтируемый со стены. Безусловно, далее «обвинение» уводится непосредственно от И. В. Сталина, концентрируясь на личности Берии.
Он был объявлен прямым преступником еще за тридцать с лишним лет до создания фильма, и создатели картины могли «вешать» на него все, что им было угодно.
Весь фильм, трагедии главных героев, гибель героя А. Папанова, деревенской девочки в финале схватки с бандитами и особенно последние кадры приезда главного героя в Москву после освобождения, встреча на улице с «таким же реабилитированным» — все это эффективно бьет «по нервам» зрителя, заставляя его, независимо от доводов разума, ненавидеть «эту проклятую страну, ТАК обходящуюся со своими гражданами» (героем-офицером, честным и самоотверженным инженером-интеллигентом- метростроевцем, невинной девочкой-школьницей). Трагичность происходящего «уводит» зрителя от осознания того, что личные драмы этих людей и их близких были обусловлены не столько «системой» и «социализмом», сколько жестокостью условий, в которые была загнана страна агрессией внешних и внутренних врагов, а также деятельностью подонков-приспособленцев (из которых позднее вышла основная часть когорты «демократов» и «реформаторов»). Ни одно государство мира, оказавшись в условиях цивилизационного выбора, не церемонилось со своими гражданами. Разница только в том, что уже спустя двадцать лет после описываемых событий благосостояние и качество жизни советских людей выросли многократно. А по некоторым показателям — на недосягаемую сегодня высоту (низкий уровень преступности и наркомании, бесплатные социальные услуги, образование и пр.).
В манипуляции сознанием мастерство и талант столь же необходимы, как и в любой сложной работе. И, зачастую, манипулятор подменяет отсутствие мастерства паразитированием на эмоциях и частым обращением «за помощью» к гипертрофированным эмоциональным оборотам. То, что «бьет по нервам» реципиента, заменяет мастерство манипуляции и умение «жонглировать логикой», просто «оглушая» жертву
