– Бывают места, куда они пролезть не могут. – Он вспомнил квартиру Фоминых, и сердце сжалось.
Игорь вошел в комнату вслед за хозяином и замер. Он, конечно, мог догадаться, что у художника есть мастерская. Закрытый чем-то вроде выцветшей занавески мольберт, свечи в подсвечниках и на подставках, одинокий шкаф-горка с единственной вещью за стеклянными дверцами – ониксовым в серебре кубком, напротив – старое трюмо и на подзеркальнике – темная роза в узкой бутылке из густо-синего стекла. Пахнет воском, красками, мелом, к выцветшим бумажным обоям пришпилены карандашные рисунки, в углу – стол, заваленный стопкой альбомов с репродукциями и всякой всячиной, этажерка с книгами. Диванчик напротив окна, у самой двери, и кто-то спит, укрывшись старым мягким пледом.
– Настя, – тихо тронул спящую за плечо Андрей. – У нас гость.
Мгновенно очнувшись от дремоты, она села и увидела Игоря.
– Это вы? – спросил наконец Игорь.
– Я, – бледно усмехнулась Анастасия. – А я вам звонила, но звонок сорвался…
– Я ждал, – просто ответил Игорь. – Вот и встретились все-таки. Значит, вам понадобилась все же моя помощь… Что я должен сделать?
Губы у нее предательски задрожали.
– Надо спасать Катю. А я не знаю, с чего начать, где искать!
– Что случилось?
– Катю украли. – На сей раз она сказала это почти спокойно.
– Что?
– Они, – почти простонала Анастасия. – «Откровенцы» проклятые!
– Вот как! – покачал головой Игорь.
– Вы знаете про них, что ли?
Игорь кивнул.
– Вы расскажите мне все, ладно?
Анастасия кивнула. Ей было трудно говорить – челюсти дрожали. Андрей притащил с кухни большую кружку с чаем, сунул ей в руки. Пришла Лана, встала у двери, прислонясь к косяку.
– Я пошла в башню из-за денег. Нет, поначалу не из-за денег, я вообще не знала ничего толком… Просто время было тяжелое. С мужем у нас не заладилось. Да нет, не так… Спасибо. – Она отхлебнула чай, поставила кружку на заваленный бумагой, карандашами и мелками стол. – Словом, получилось так, что я, наверное, слишком любила дочь. Наверное, именно этого я и хотела от замужества, а муж отошел как-то на задний план. Я старалась, как могла, но ведь нельзя все время притворяться. Мы не ссорились – жалели свекровь и дочку. Выхода я не видела. Мужчину другого искать – я и подумать о таком не могла. Я слишком уважала Николая. – Она снова отхлебнула чаю. – Ну вот. Пришлось пойти к психологу.
– Погодите, – вдруг перебил ее Игорь. – Вашего мужа звали Николай? И вы тогда приезжали в его квартиру? Ну когда нашли Вильку?
– Да, – удивилась Анастасия. – Николай Ясенцов.
Игорь прикусил губу.
– А что?
– Ничего…
– Я не могу рассказать обо всем, потому что просто не знаю. И кто дергает за ниточки. Кто стоит за всем этим, зачем и что кому нужно – не знаю… Но у меня, – она прижала кулаки к груди, – последнее время такой безотчетный страх, такой подсознательный страх…
– У меня тоже, – тихо добавила Лана. – Безотчетный. Животный. Я все удивлялась, как им-то не страшно? Или они так увлечены? Или надо через что-то такое переступить чтобы стало не страшно?
Анастасия старалась говорить и говорить, чтобы не думать о Кате, наверное.
– Вкратце можно изложить так: творческая энергия человеческой мысли такова, что способна создавать миры. Существует некий общий мир…
– Вторичная реальность. Иллюзиум, – негромко произнес Игорь.
– Да, – удивленным хором ответили Лана с Анастасией.
– С этого места подробнее, пожалуйста, – вкрадчиво попросил Андрей.
Иллюзиум. Круг сомкнулся. Концы сошлись.
– Ага, – ухмыльнулся Игорь. Очень нехорошо ухмыльнулся. – И про Эйдолона тоже знаете?
– Это Николай, – тихо сказала Анастасия. – Я не знаю, что делать. Он говорил, что башня скоро воздвигнется, и что нужны люди, и что люди – кирпичики… И там еще была такая многорукая крысиха… И Лаврентий пластилиновый, он все какого-то Фомина ищет, потому что за это станет почти живым…
– Фомин – Строитель Мостов, – пояснил Андрей.
– Господи, а вы-то откуда знаете?
– От Алексей Владимирыча Фомина.
Он встал, зашагал по студии, слушая разговор.
– А потом на башню – тутошнюю, можно сказать, – наехали госструктуры, – сказала Анастасия.
