– Царь вернулся, – заплакал Бидаладаса.
– Я рад, – отвечаю я Брюсу. – Если в Царском Городе хорошо, так и Моему Городу будет хорошо. Все взаимосвязано.
– Правда ваша, друг мой. Еще мадеры?
– А давайте еще!
– А теперь уж вы рассказывайте. Про друзей ваших. Как у них сейчас?
– Да живут…
– Еще двое. – Джек, усталый, мокрый, в этом ярко освещенном светленьком кабинете казался темным и чужим.
– Где нашел? – вздохнула Эвриала. С этими двумя сегодняшний наплыв составлял сорок два человека.
– Этих? – глянул снизу вверх оборотень. – Этих подобрал возле «Римской». Там есть непростые места. Бродили в переулках, обалдевшие до полного изумления, так сказать. В старинном смысле слова. Ничего не помнят.
– Может, не наши клиенты? – затосковала Эвриала. – Простые наркоманы, обкурились?
– Может, – пожал плечами Джек. – Но я бы не надеялся.
– Ладно, – смиренно ответила горгона. – Константин разберется.
Снова запел звонок. Джек аж подскочил, а Эвриала выпустила клыки. Но вошла Анастасия.
– Видок у тебя, сестрица, – протянул Джек вместо приветствия.
– А ты бы встал да поздоровался, – отгрызнулась Анастасия. – Чаю. Горячего! А то загрызу всех! И сдохну.
Эвриала убрала клыки и нажала кнопку электрочайника.
– Пирожков хочешь? – кротко сказала она. – С печенью.
– С чьей? – осведомилась Анастасия.
– С вражеской, ессесссно, – нежно прошипела Эвриала.
– Тогда давай.
Пока чау и Анастасия давились слоеным остывшим печевом, не дожидаясь чая, Эвриала говорила по внутренней связи с кем-то из добровольных помощников.
– Все же наши клиенты, – вздохнула она, положив трубку. – Придется вам вести их в Убежище. Как там Лана?
Анастасия грустно улыбнулась:
– Пытается возвратить этим выеденным оболочкам душу. Но договора уничтожить мало кто готов. Многие просто уже настолько опустошены, что даже и желать ничего не могут. Бедная Ланка…
– Почему бедная? – вскинула красивые брови Эвриала.
– Да потому, что сама себе положила зарок – пока не заставит уничтожить их все договора, не знать ей покоя… А Слово, сама знаешь, много значит…
– Ну за все надо платить. Сама выбрала.
– Все мы сами выбрали…
– Подкормыши вот тоже довыбирались, – рявкнул Джек. – Поделом. Нечего было заигрываться. Зона умеет ловить на потаенные желания. Хочешь вампиром – на те вампиром! Хошь быть психоэнергуем – будешь психоэнергуем! Хошь зеленым человечком – на те зеленым человечком! Все к вашим услугам – только отдай себя Зоне. Ну вот. А как щупальце отрубается – все, жо… полная. Как выдернут из мозгов-то вомпера или человечка – глядь, а там уже ничего и нет. Все вомпер с человечком пожрали. Так что ты зря их жалеешь. Им еще повезло, что их досуха не выжрали.
– А все равно жалко, – протянула Эвриала. – А вдруг тот симпатишшшный блондинчик был в меня влюблен? А теперь даже и не помнит…
– Ничего-ничего, – сладенько протянула Анастасия. – Тебя увидит – снова влюбится. А ты, Джекушка, неправ. Не обязательно, чтобы только подкормыши.
– То есть?
– Я помню, был проект такой. Вкратце – проникаешь в сны человека и внушаешь ему какую-то мысль, приказ. Заставляешь забыть сон. И человек действует словно бы по собственной воле.
– Подожди, но ведь…
– Дружок ты мой корейский. Думаешь, с башней той да с «Откровением» все закончилось?
– Да знаю я… Только надеяться-то не вредно. Когда подкормышей поведем и как?
– Вот поедим, чаю попьем и пойдем. По переходам, вестимо. И, конечно, с охраной. Там много всякой дряни непонятно откуда лезет. Знаешь, – она протянула Эвриале чашку для второй порции чая, – даже через Зону безопаснее. Мы с Ланой уже натоптали пару тропок. Долго, муторно, но безопаснее.
– Сталкерши, – уважительно протянул Джек. – Завидую.
– Ага, – охнула Анастасия. – Устаешь так, что свету белого невзвидишь. Господи, – поникла она, – я скоро сдохну…
