Газовые вихри наконец промчались. Шум утих. Налетевший ветерок расчистил воздух. Брофи выпрямился. Шара поднялась с колен. Они переглянулись и медленно побрели дальше, к трещине.
Селинор лежал неподалеку от нее. Три стрелы пронзили брата Зимы. И без того осунувшееся лицо после смерти напоминало съежившуюся маску из натянутой на кости кожи.
Свой последний бой Селинор принял на самом узком участке каньона. Рядом распростерлись рассеченные страшным клинком три огоггимских солдата. Еще несколько человек умерли от смертоносных газов. По другую сторону от трещины валялись с полдюжины псов с высунутыми языками.
Брофи выронил меч и, опустившись на колени, перевернул Селинора. Камень брата выскользнул из дыры в груди, и Брофи подхватил его, не дав упасть на землю. Острый, удлиненный осколок алмаза запульсировал.
В наступившей тишине слышались отдаленный гул проснувшегося вулкана и треньканье серебряной шкатулки.
– Надо идти, – напомнила Шара. – Нам нельзя задерживаться.
– Знаю. – Брофи накрыл ладонью розовую рану на груди дяди. – Добрых тебе снов, брат. Да будут прекрасны Перемены Года в той стране, куда ты ушел.
Он опустил в карман камень, поднял меч и… замер. На запястье чернела длинная царапина. Как и на голове младенца, от нее уже расходились черные щупальца.
Залаяла собака. Брофи посмотрел на Шару. Музыка плавала вокруг них, смешиваясь с туманом. Он склонил голову, потом снял меч с пояса Селинора, повесил на плечо и поднялся.
– Идем.
– Посмотри, – Шара вытянула руку.
На тропинке стояла маленькая женщина с черными вьющимися волосами и длинным кинжалом в руке. За ее спиной толпились огоггимские лучники.
Брофи перевел взгляд на другую сторону каньона. Из-за выступа появился небольшой отряд копейщиков с дюжиной рвущихся с поводков псов.
– Убери меч, – шепнула Шара. – Он нам больше не поможет.
ГЛАВА 15
Брофи сунул меч в ножны. Через минуту их окружили огоггимские солдаты.
Он встал рядом с Шарой и поднял руки. Девушка была на полголовы выше самого высокого из воинов императора, но вовсе не чувствовала себя в безопасности. Острые как бритва наконечники копий замерли в дюйме от ее груди, спины, плеч. В иной ситуации она воспользовалась бы своей силой, но магия покинула ее в тот самый миг, когда Копи передала ей младенца.
– Мы пришли поговорить с отцом Льюлемом! – сказала Шара.
– Молчи! – крикнул кто-то из солдат. – Заткните ведьме рот!
Жена Льюлема выступила вперед и замерла, увидев девочку. В следующее мгновение она перевела взгляд на Шару.
– Мать Льюлем. Пожалуйста, позвольте нам поговорить с отцом Льюлемом.
Клинок сверкнул и исчез в складках платья. Черноволосая женщина протянула руку в направлении дочери Дариуса Моргеона.
– Это и есть дитя? – Лицо ее напряглось, дыхание сбилось, что свидетельствовало о крайней степени волнения. – Дай ее мне. Сейчас же.
Шара взглянула на застывших в нерешительности солдат.
– Подождите. – Брофи встал перед Шарой и поднял руки.
– Он порченый! – крикнул один из копейщиков, указывая на запястье огндариенца.
Три копья пронзили воздух. Брофи бросился на землю, откатился и метнулся в сторону. В следующее мгновение он уже вскочил с обнаженным мечом.
– Нет! – крикнула Шара. – Прекратите!
Ее не слушали. Огоггимцы бросились в атаку. Брофи отскочил и одним ударом отшвырнул в сторону все три копья.
Супруга Льюлема потянулась к перевязи. Шара отпрянула, стащила перевязь одной рукой и опустила вместе с ребенком на землю.
– Я убью ее! – предупредила она, занося ногу над головой девочки. – Не сомневайтесь!
– Стойте! – рявкнула мать Льюлем, выбрасывая из обоих рукавов по лезвию.
Копейщики, отступив от Брофи, повернулись к ребенку и тут же попятились. Кого-то вырвало.
– Наследие, – произнес один.
– Назад! – бросила Шара. – Назад!
Повинуясь жесту черноволосой женщины, солдаты отошли.
– Я отдам ребенка отцу Льюлему, и никому другому, – твердо заявила Шара.
Брофи уже встал рядом с ней.
– Он порченый и должен умереть, – шепнул жене Льюлема один из солдат.
