– Да, в хитрости тебе не откажешь. Все продумал, все предусмотрел… кроме одного.
– Чего же?
– Что, если Тренту улыбнется удача? Что, если он найдет братьев? Живых?
Улыбка на лице Креллиса медленно растаяла.
– Даже если он найдет их живыми, то доставит уже мертвыми.
Виктерис рассмеялся.
– Только не думай, что сможешь так легко сделать из мальчишки опытного убийцу.
– Я на это и не рассчитываю. Трент не убийца. Но он отправится на поиски четверки не один. Та девчонка… ты ведь полностью ее контролируешь?
Ответил Виктерис не сразу, но после продолжительной паузы все же кивнул.
– Да, она у меня в руках. Стоит лишь шепнуть ей на ушко нужное имя, и остальное девочка сделает сама. Но…
– Что еще? – раздраженно спросил Креллис.
– Кто-то должен править в Огндариене, пока ты будешь занят в Физендрии. Пустошь – опасное место. А вдруг с Трентом что-то случится еще до того, как он найдет четверку? Что, если твой сын умрет?
– Если он умрет… – Похоже, такой возможности Креллис не предусмотрел и теперь надолго задумался. В конце концов он тряхнул головой. – Нет. Я знаю сына. Он сумеет вернуться.
– В Пустоши есть кое-что пострашнее десятка Фандиров, – не отступал Виктерис.
Креллис грохнул кулаком по столу.
– Умрет так умрет! Рано или поздно испытание проходит каждый.
– Но как это отразится на твоих планах? Если Трента не 6удет в Огндариене, бремя власти придется взять на себя мне. A у меня вовсе нет желания тратить время на такую ерунду, как управление королевством.
Невинная улыбка брата не обманула Креллиса.
– Тогда сделай так, чтобы эта твоя подстилка не пожалела магии и уберегла моего сына.
ГЛАВА 15
Даже солнечный свет мучил его. Он просачивался через окно, и пятнышки теней от дрожащих под утренним бризом листьев прыгали по простыне. Трент закрыл глаза от нестерпимого, режущего блеска наступающего дня и постарался не шевелиться. Боль почти не ощущалась, если лежать неподвижно. И совсем затихала, если не дышать. С дыханием легче – его можно было свести к минимуму. К несчастью, он не мог позволить себе полную неподвижность. Трент чувствовал, что, если не облегчит мочевой пузырь, тот просто-напросто лопнет.
И что хуже? Встать и пройти к горшку или обмочиться в постели?
– Ладно… – пробормотал он. – Давай!
Трент медленно, держа руку на животе, поднялся. Стиснул зубы так, что они заскрипели. Осторожно натянул рубашку. Не удержался и посмотрел. Вся правая сторона, от бедра до ключицы, представляла собой сплошной отвратительный желтоватый синяк. Кожа под ребрами лопнула. Бриджи в пятнах.
Прыжок вышел неудачный. Он понял это сразу, как только ударился о воду. Если бы не «Кровь сирены», сил не хватило бы даже добраться до дома.
Трент опустил похрустывающую от высохшей соли рубашку и посмотрел на стоящий у противоположной стены медный горшок.
Он с усилением сглотнул, спустил ноги с кровати и встал. Не так уж и плохо. По крайней мере, боль осталась на прежнем уровне. Неприятности таились внутри. В распухшем животе.
Мелкими шажками Трент пересек комнату. Шнурки на бриджах развязывать не пришлось – остались незавязанными с прошлого раза. Он попытался расслабиться, сделать все аккуратно и медленно, но моча вырвалась рекой и, прежде чем он успел направить ее в горшок, забрызгала стену.
Он не хотел смотреть, но не удержался, посмотрел и застыл от страха.
Красная.
Трент зажмурился. Поток, теряя силу, расплескался по полу, но ему было уже все равно.
Он не стал завязывать шнурки. Повернулся и медленно побрел назад. И только опустившись на кровать, вспомнил, что снова оставил горшок у стены.
Трент не помнил, как добрался домой, но хорошо помнил все, что случилось раньше. Слишком хорошо. Перед глазами прыгали картинки. Голос Брофи, кричавшего что-то сверху. Упругие груди Фемеры под рукой. Ее ногти на его запястье. Он гнал воспоминая, но они возвращались.
Что, если девчонка проболтается? А она определенно проболтается. Этого ему только и не хватало.
Он лежал на кровати, осторожно ощупывая вздувшийся живот, уверяя себя, что все пройдет. Как- нибудь. Само собой.
Может быть, послать к ней Брофи? А что толку? Скорее всего, он поверит ей, а не ему.
Неблагодарная. Он вернул ей деньги, а она еще полезла драться. Или надо было молчать, терпеть ее оскорбления? А главное, из-за чего расшумелась! Он же не сделал ей ничего плохого. Она была для него
