рассматривалась на роль начальника Третьего отделения. Предположительно, ее завернул лично Мосюк. Дядюшка Лис, однако, не был бы собой, если бы не создал при этом у генерала твердой уверенности, что его кандидатуру отклонили в Берлине. С приходом нового начальника последовал новый удар — реорганизация, отобравшая у ДГБ и конкретно у «тройки» крипо. Все это, разумеется, толкнуло Бобкова в объятия русофилов-ортодоксов. Генерал, конечно, слишком осторожен, чтобы открыто пропагандировать антигерманские взгляды, как позволяет себе кое-кто из «патриотического крыла» ПНВ, но холодный прием, оказанный Власову, неудивителен. Итак, дойчей генерал не любит, не доверяет им и, вероятно, боится неприятностей с их стороны. Будучи сам мастером провокаций, он ждет того же и от других. Вполне возможно, что и дело Вебера, и дело Галле он воспринял именно в этом ключе, но сам, по крайней мере с этой стороны, чист... или все-таки нет? Всегда ли он так реагирует на посланцев РСХА, или есть причина, вынуждающая его опасаться именно сейчас? Хорошо бы выяснить, встречался ли он с Вебером... Стоп. А не был ли кабинет господина генерала — или, возможно, иное помещение в здании ДГБ — той самой «горой, не идущей к Магомету»? Местом предположительного рокового визита Вебера? Где-где, а там получить дозу редкого в Райхсрауме препарата было бы неудивительно...
Впрочем, сначала надо повидаться с Мартой и выяснить, что знает о Вебере она. Фридрих посмотрел на часы. Если ехать не торопясь, он как раз прибудет с небольшим запасом...
Фридрих бросил очередной взгляд на другую сторону улицы и, наконец, увидел девушку среди спешащих к переходу прохожих. Когда она ступила на край тротуара, зеленый уже предостерегающе мигал, но Марта не захотела ждать и бросилась бегом через дорогу. В этом она, впрочем, была не одинока. Противоположного тротуара бравые пешеходы достигли, разумеется, уже на красный, под сердитое бибиканье трогающихся с места машин. Ну, допустим, Марта торопилась на встречу (часы показывали 12:38), но едва ли у всех участников забега были столь же спешные дела...
— Извините, — сказала девушка, торопливо подходя к Власову, — препод лекцию затянул, и потом, мне надо было от подруги отделаться, — она широко улыбнулась. — Ну, куда пойдем?
— Ко мне в машину, там будет удобно, — решительно произнес мечтающий о тепле Фридрих. В глазах Марты на мгновение мелькнула неуверенность. Учили ли ее никогда не садиться в машину к незнакомцу? Совсем не обязательно: Россия не Америка, преступления на сексуальной почве здесь исключительно редки. Правда, Марта — дочь достаточно непростого человека, и здесь у похитителей появляются совсем иные мотивы... Так или иначе, после секундной заминки она кивнула и последовала за Власовым.
Выходя из машины, он оставил печку включенной и теперь с удовольствием нырнул в прогретый салон. Девушка устроилась на правом сиденье и выжидательно посмотрела на Фридриха.
— Видите ли, Марта... — начал он, делая вид, что подбирает слова. На самом деле он, конечно, продумал легенду заранее. Кстати, особо фантазировать не пришлось — подходящая история прекрасно склеивалась из нескольких произошедших за последнее время событий. — У меня есть... был друг в Дойчлянде, журналист. Некоторое время назад он приехал работать в Россию. А на днях с ним случилось несчастье. Русская полиция утверждает, что это самоубийство, но я в это не верю, не мог он так поступить... Увы, я так и не успел с ним встретиться. И теперь пытаюсь выяснить, что с ним случилось на самом деле. Где он бывал в последние дни, с кем встречался. Я знаю, что он интересовался демократическим движением. Мы с ним часто спорили, но дело не в этом. Посмотрите, может быть, вы видели его в той квартире... в редакции «Свободного слова»? Или где-нибудь еще? — он включил подсветку в салоне, сунул руку во внутренний карман и протянул Марте распечатанную на друкере фотографию Вебера.
Марта с минуту старательно разглядывала изображение. Как видно, ей хотелось помочь Фридриху — тем более что речь шла об убийстве журналиста демократических взглядов. Но в конце концов она с сожалением протянула листок обратно.
— Нет, я его не видела. Во всяком случае, близко. У меня не очень хорошее зрение, вы знаете... хотя все равно, в пределах одного помещения я бы его узнала.
— Вы же носите очки?
— Они слабее, чем нужно. Мой доктор не советует носить очки один в один, иначе зрение будет ухудшаться дальше... Я собираюсь сделать лазерную операцию, когда мне будет 24. Ну, знаете, когда уже все процессы роста точно закончатся. Хотя вам это неинтересно... а на какое издание он работал? Может, в редакции что-то знают?
— На разные, — пожал плечами Фридрих, — американцы называют это «фрилансер». Писал обычно под псевдонимами. Мне кажется, на сей раз он проводил какое-то специальное расследование, результатами которого ни с кем не собирался делиться, пока материал не будет готов. Наверное, это было что-то сенсационное... за просто так ведь не убивают.
— А вчера вы говорили, что у нас низкая преступность! — припомнила Марта.
— Так и есть. Низкая не значит нулевая, к сожалению. А в атлантистских странах подобное творится сплошь и рядом... причем еще чаще там убивают именно за просто так.
— Знаете, — сказала вдруг Марта, осененная новой идеей, — я могу показать это фото другим нашим. Может быть, они что-то знают.
Власов на секунду задумался, чем чревата демонстрация фото имперского резидента, пусть и покойного, широкой оппозиционной общественности, и счел, что возможных плюсов в случае удачи все же больше. Разумеется, столь активная деятельность могла быть опасна и для самой Марты, но та, похоже, об этом не подумала. Ей и в голову не приходило, что среди ее любимых демократов, коим она собиралась показывать фотографию, могут быть убийцы. И уж, конечно, Фридрих не собирался ее предупреждать, срывая собственные планы. Ни его прошлая, ни тем более нынешняя работа не располагали к сантиментам.
— Очень меня обяжете, — заверил он девушку, — только не говорите, что это по моей просьбе. Кажется, я произвел на ваших друзей не лучшее впечатление... они считают меня агентом ДГБ или чем-то вроде...
— Точно, — рассмеялась Марта, — ну я-то понимаю, что это чепуха. Будь вы агентом, вы бы не стали с ними спорить, а сидели и поддакивали, так ведь?
— Конечно, — поддакнул Фридрих, — а кроме того, зачем бы я стал о чем-то вас просить? Вас бы просто вызвали на допрос... вас и остальных...
— Вот именно, — кивнула Марта. Разумеется, в любой методичке по вербовке сказано, что доверительная беседа нередко способна давать лучший результат, чем жесткое давление, но откуда ей было это знать?
— Хотя мой аншрифт вы отыскали очень ловко, — добавила она. Однако интонация была шутливой, без следов беспокойства.
— Ну, для этого не обязательно быть агентом, — усмехнулся Власов, — достаточно элементарной райнграмотности... Кстати, позвольте выразить восхищение вашими рехнернавыками, — Фридрих решил, что немного лести не повредит; методички, кстати, рекомендовали то же самое. — Признаться, для меня было неожиданностью, что вы уже в 15 лет сделали собственную штелку — одну из первых в русской Сети.
— Ну, это же обычная «кошмарная домашняя страничка», — пожала плечами Марта.
— Тем не менее, занятие достаточно нетривиальное для юной девушки.
— Как вы по-книжному говорите, — прыснула Марта, — «юной девушки...» Просто мне рехнеры с детства нравились. С тех пор, как в пятом классе отец программируемый калькулятор подарил. Мы с пацанами в лицее программами в кодах обменивались, там даже игры были...
Фридрих с машинальной неприязнью отметил просторечных «пацанов» и тут же забыл об этом, осененный свежей идеей. Два дня назад по его заданию в рекламных газетах и на сетевых «барахолках» были размещены объявления о покупке «Тосибы» той модели, что была у Вебера; одновременно один из оперативников регулярно отсматривал разделы «Продажа» в тех же местах. Увы — совершенно безрезультатно; не было даже обращений от людей, не имеющих отношения к делу. Для Москвы новая японская модель была редкой и дорогой, и те, у кого имелись такие нотицблоки, не горели желанием с ними расставаться. Версия о том, что рехнер Вебера попал в руки случайному человеку, мечтающему теперь от него избавиться, явно не подтверждалась. Значит, «Тосибу» унес убийца, и тогда возможны два варианта. Либо он просто уничтожил нотицблок, либо попытался — может быть, все еще пытается — извлечь информацию с плата. В последнем случае, в особенности если он не работает ни на какую из спецслужб, он
