света. «Ты не нашел, доктор, что искал? – спросил Шаррьер. – Свет в твоей лампе недостаточно яркий, чтобы увидеть их? Или ты делаешь вид, что не видишь?» Доктор удивился: «Кого, Анри?» «Не строй из себя идиота! – раздраженно воскликнул Мотылек. – Не собираешься же ты сказать мне, что не успел их рассмотреть?»
Врач приказал охранникам немедленно госпитализировать больного, обратился к выражавшему всем своим видом недоумение Мотыльку: «Ты сказал, что здоров. Может, так оно и есть, но ты очень устал, и я помещу тебя на несколько дней в госпиталь, чтобы ты смог отдохнуть».
Итак, в первом раунде Мотылек одержал победу. Теперь оставалось и дальше вести себя в том же духе, дабы врачи, работавшие в госпитале, не сомневались в его помешательстве. После успешного симулирования душевного расстройства Мотылька перевели из госпиталя в специализированную лечебницу для душевнобольных. Вскоре Шаррьер встретился там с Сальвидиа, и друзья назначили день побега. Они решили отправиться в плавание на бочках, которые лежали в кладовой. Накануне побега Сальвидиа должен был опорожнить одну из бочек (в ней был уксус), а другую, которая была заполнена подсолнечным маслом, они решили оставить полной (на море был шторм, и друзья надеялись с помощью масла уменьшить волнение при спуске бочек на воду).
Ночью Сальвидиа открыл двери палаты Мотылька, и беглецы проникли в кладовую, откуда выкатили две бочки. Выбравшись из лечебницы, друзья отправились к скалистому спуску. Катить бочку, наполненную маслом, было очень трудно, поэтому беглецы вылили масло и, добравшись наконец до моря, связали две бочки вместе. При спуске «судна» на воду их накрыла огромная волна. Сальвидиа и Мотылька раскидало в разные стороны, а бочки разбились о скалы. С трудом выбравшись на берег, Шаррьер стал звать своего друга, но тот не отвечал. Несколько часов Мотылек пытался найти Сальвидиа, а потом стал обдумывать, что ему делать дальше. Он решил незаметно вернуться в палату: надо было сделать вид, что ничего не случилось.
Пробравшись к лазарету, он незаметно проник в свою комнату и лег спать, предварительно выпив две таблетки снотворного. Через несколько дней из разговора с санитаром-каторжником Мотылек узнал, что, когда обнаружилось отсутствие Сальвидиа и разбитые бочки на берегу, в лагере поднялся переполох, большей частью из-за вылитого масла и уксуса: время было военное, и запасы больницы пополнялись очень редко. Кстати, начальство было убеждено, что Сальвидиа хотел бежать в одиночку. Стоит добавить, что тело отважного каторжника так и не нашли: то ли его унесло далеко в море, то ли оно было растерзано акулами…
Получилось, что Мотылек напрасно столько времени изображал из себя душевнобольного. Несколько дней он ходил в подавленном настроении, а потом принял решение, что теперь ему во что бы то ни стало надо поскорее «выздороветь», чтобы попасть в лагерь и бежать оттуда. Чтобы не вызывать подозрений, Шаррьер стал «выздоравливать» постепенно и в результате убедил врачей в нормализации своего душевного состояния. Вскоре его перевели на остров Дьявола – самый маленький и самый открытый для ветров и волн из островов Спасения. Считалось, что сбежать с острова Дьявола невозможно.
В день прибытия на остров к Мотыльку подошел старший надзиратель. «Я знаю, – сказал он, – что вы постоянно настроены на побег, но, так как отсюда бежать невозможно, я могу не беспокоиться».
Шаррьер был обязан ежедневно давать корм свиньям, а после выполнения работы мог делать все, что ему вздумается. Он целыми днями бродил по острову в сопровождении каторжника-китайца, который хорошо знал окрестности и вызвался быть у Мотылька гидом. На северной оконечности острова, на высоте более 40 м над уровнем моря, лежал большой камень, называемый скамьей Дрейфуса. Старые каторжники утверждали, что здесь некогда сидел бывший капитан французского Генштаба Дрейфус (его обвинили в шпионаже и приговорили к пожизненной каторге) и смотрел на море в том направлении, где находилась Франция, для которой он стал изгоем.
К тому времени, когда Мотылек попал на остров Дьявола, ему исполнилось тридцать пять лет (шел 1941 год). Он находился в заключении уже 11 лет, проведя лучшие годы своей жизни в одиночной камере или в карцере. За это время у него было всего лишь полгода полной свободы, которые он провел среди индейцев-рыбаков. Детям, которые родились от двух его индейских жен, было уже по восьми лет. Находясь в заключении, Мотылек часто вспоминал свой удачный побег из Риоача и жалел о том, что покинул гостеприимное племя индейцев. Если бы он тогда этого не сделал, то его жизнь могла бы сейчас быть совсем иной…
Размышляя часами на скамье Дрейфуса, Мотылек сделал неожиданное открытие: внизу, прямо под скамьей Дрейфуса, волны, накатывающиеся на скалу, опадают и откатываются назад. Причем их многотонные громады не дробятся, потому что проникают между двумя вершинами в виде подковы шириной в шесть метров. Мотылек стал размышлять: «Если в момент опадания волны и отхода ее назад решительно броситься со скалы и удержаться на плаву, то волна обязательно вынесет меня в море».
Первое, что решил предпринять Шаррьер, – это произвести пробный спуск. Он договорился с китайцем Чангом, что тот поможет ему в проведении испытаний. Притащив к спуску огромный джутовый мешок, наполненный кокосовыми орехами, друзья сбросили его в море и стали ждать. Вскоре мешок вернулся к берегу на гребне огромной волны высотой семь или восемь метров. С огромной силой волна бросила мешок на скалу, чуть левее того места, откуда он был сброшен.
Все время пока друзья шли до лагеря, китаец отговаривал Мотылька от задуманного, утверждая, что бежать с острова Дьявола еще не удавалось никому. «Мне удастся», – упорно стоял на своем Шаррьер.
Со следующего дня Мотылек опять стал часами просиживать на скамье Дрейфуса. Он внимательно наблюдал за волнами и выяснил, что девятый вал, который вдребезги разнес мешок с кокосами и высота которого в два раза больше остальных волн, по счету лишь седьмой. Несколько дней подряд он проверял правильность своего вывода: нет ли сбоев в чередовании волн. Но ни разу девятый вал не пришел раньше или позже. Сначала шли шесть волн подряд с высотой около шести метров, а затем в трехстах метрах от берега образовывался девятый вал, напоминающий по форме букву I. Приближаясь к берегу с характерным гулом, эта волна увеличивалась в высоте и объеме, а когда налетала на двойную скалу, то устремлялась в узкое пространство между ее вершинами и ударяла в отвесный берег. Некоторое время она кружилась, запертая в тесном промежутке, а затем устремлялась назад, унося с собой в море громадные валуны.
Мотылек снова решил провести испытание. Он наполнил мешок кокосами и положил туда камень весом около 20 кг. Как только опал девятый вал, узник швырнул мешок в море. К его неописуемой радости, мешок не вернулся. Дело в том, что пять последующих волн не были настолько мощными, чтобы выбросить его обратно, а когда появилась седьмая волна (девятый вал), мешок уже преодолел ее место образования.
Вернувшись в лагерь, Мотылек рассказал о своей удаче Чангу, и тот обещал ему помочь в новых испытаниях, более приближенных к реальности. Друзья решили бросить в воду два крепко связанных между собой мешка с кокосами, к которым дополнительно будет привязан семидесятикилограммовый груз.
Вскоре каторжники назначили день испытаний. В десять часов утра они сбросили мешки с грузом со скалы и стали напряженно всматриваться в море. Шесть волн, следующих за девятым валом, не принесли мешки обратно к берегу. Теперь оставалось дождаться последней, самой громадной волны (Чанг и Мотылек волновались, что мешки не успеют вовремя пройти место ее образования). Но все опасения были напрасными, потому что, всматриваясь в море, узники увидели, что мешки находятся на довольно большом расстоянии, перемещаясь на гребне волн, которые не идут к острову, а катятся на восток. Таким образом, проверка дала положительные результаты, и в тот же день Мотылек принял окончательное решение: покинуть остров Дьявола на гребне волны.
Вскоре на остров Дьявола перевели Сильвена, давнего друга Мотылька. Шаррьер позвал Сильвена к скамье Дрейфуса и показал ему испытания с мешком, после чего посвятил друга в свои планы побега. Обдумав все за и против, Сильвен согласился бежать с ним вместе. Мотылек предполагал, что на мешках с кокосами им придется плыть не более 150 км, после чего течением их прибьет к Большой земле. Они решили продвигаться через джунгли к китайскому лагерю Инини, где находился в заключении брат Чанга. По словам Чанга, его брат Куик-Куик должен был помочь беглецам в приобретении лодки и продуктов, а затем бежать вместе с ними.
Кроме того, Чанг предупредил Мотылька и Сильвена, что берег джунглей, куда их должно прибить течением, илистый. «Вам ни в коем случае нельзя ступать на этот ил, потому что он очень опасный и вы погибнете, – говорил китаец. – Дождитесь другого прилива, который подтолкнет вас до джунглей. Хватаясь за лианы и ветки деревьев, вы доберетесь до твердой земли».
