Глава 27
Горести старого Макалуни
Посещение Круглой долины, вернее сказать, Круга Забвения, пришлось временно отложить: без разрешения Макалуни доступ туда запрещен. Ингла предложил Грасильяму отправиться в подземный город локарийцев к верховному вождю, на что оба профессора сразу же согласились. Ленду (так звали знахаря) с охотниками отправили за Саором и Мейером. С ними пошел Аоро, чтобы передать Саору распоряжение Грасильяму слушаться Ленду.
Отряд не стал их дожидаться и, вытянувшись гуськом, двинулся в путь. Впереди шел Ингла с двумя молодыми охотниками. За ними следовали носильщики с саркофагом, затем — оба ученых с приставленной к ним свитой и остальные лакорийцы. Замыкал колонну мрачный Магара.
Неподалеку от храма отряд спустился в подземелье, вход в которое был хорошо скрыт густыми зарослями колючек. Путешествие по лабиринту пещер — обиталищу невероятного количества огромных летучих мышей, — длилось несколько часов. Выйдя на поверхность земли, отряд остановился. Охотники быстро нарезали тонких и прочных лиан, сплели нечто вроде носилок и усадили в них ученых: отряд готовился идти по воздушным тропам.
Поднявшись на воздух, лакорийцы взяли такой спринтерский темп, что путешествие напоминало ученым цирковое представление. Носильщики, казалось, не чувствовали тяжести, которую они несли, и скользили по зыбким лианам, словно по паркету.
Временами они совершали такие головокружительные прыжки, что у ученых заходилось сердце.
Вечером отряд догнала группа Ленды с Саором и Мейером на носилках. Аоро же лакорийцы принесли на плечах, связанным по рукам и ногам. Оказывается, перед отправлением в путь Аоро запротестовал против того, чтобы его несли. Ленда не стал вступать с ним в споры, а внезапно схватил Аоро в охапку и с помощью двух охотников связал и взвалил себе на плечи. Это было проделано с таким добродушием, что все рассмеялись. На дневном привале Ленда все же развязал путы Аоро и на остальном отрезке пути шел с ним рядом, обучая технике хождения по лианам, поддерживая, когда Аоро угрожало падение.
Утром следующего дня отряд прошел еще несколько часов. Джунгли становились все реже и реже и, наконец, путешественникам открылась щебенистая возвышенность, поросшая низким кустарником. Позади, внизу, расстилался зеленый океан. Впереди, за хаотическими нагромождениями огромных камней, четко вырисовывалась гора, похожая на Фудзи.
У нагромождения камней отряд разделился. Ингла, носильщики с саркофагом и часть охотников скрылись между камней. Участники экспедиции и группа охотников с Магарой остались ждать. Через полчаса появился Ленда и повел их за собой по лабиринту ко входу в широкий туннель. Своды и стены туннеля были облицованы белым камнем. В нишах стояли скульптурные изображения странных существ, вроде тех, что воздвигнуты по краям поляны перед могилой Таме-Тунга.
Путешественники миновали обширный и высокий зал, посреди которого уже стоял на пьедестале золотой саркофаг с останками Таме-Тунга, и попали в соседний, круглый, еще более высокий и просторный подземный зал.
Как и в храме-усыпальнице, здесь вдоль стен стояли золотые драконы, пылали ярким пламенем золотые светильники на витых ножках. Выпуклое изображение цветка монстеры против входа на стене переливалось огнями алмазов. Под ним находилось небольшое возвышение из полированного, инкрустированного золотом дерева. На одной из широких скамей, покрытых шкурами ягуаров, сидел высокий, очень худой и очень старый лакориец.
Его одежду составляли лишь короткие кожаные штаны. На груди четко вырисовывалась татуировка — красное изображение созвездия Плеяд, а выше правого локтя, как и у всех, — цветка монстеры. На руках, у предплечий, были надеты браслеты из синего бисера. Прямые седые волосы, подстриженные под скобку, перехватывал широкий ремень с большим ярко-оранжевым пером и крупным голубым алмазом.
Это был верховный вождь Макалуни.
Магара и охотники при входе в круглый зал припали на одно колено, склонили головы, потом расступились и подвели пришельцев к возвышению. Оба ученых, Сергей и Аоро, поддерживавшие Руи Мейера под руки, почтительно поклонились вождю, внимательно разглядывавшему их своими горящими глазами.
Верховный вождь взмахнул рукой. Зал опустел. Остались лишь Макалуни, Ингла, Магара да пятеро пришельцев. Макалуни жестом пригласил их садиться, снова внимательно поглядел каждому глаза.
— Младший вождь племени, — заговорил он, — мой нареченный сын Ингла сказал, что вы посланы Лакастрой, моим старшим сыном. Лакастра ушел к вам, в землю желтоголовых, чтобы отыскать похищенную мурию. Прошло много лун, а от Лакастры не было вестей…
— Прости, великий вождь, что я прерываю твою речь, — почтительно склоняясь, сказал Грасильяму, — но пусть твое сердце успокоится. Мурия найдена. Вот она! — Грасильяму вытащил из кармана пропавшую мурию и подал ее Макалуни.
Глаза Макалуни радостно засветились. Он с достоинством наклонил голову, взял мурию, передал ее Ингле.
— Лакастра узнал, что желтоголовые готовят ограбление могилы Таме-Тунга, — продолжал вождь. — Болезнь не позволила ему прийти сюда. Он послал вас. Значит, так было надо. Значит, иначе он не мог поступить. Мы избегаем встреч с желтоголовыми: они приносят несчастье моему народу. Но вам мы рады. Вы можете быть у нас сколько хотите. Вздумаете возвращаться — проводим, дадим охрану. Но поклянитесь грудью матери, вскормившей вас, что никогда не приведете сюда своих собратьев…
Великий вождь умолк, обвел всех горящим взглядом, и каждый, на кого он смотрел, наклонял голову, как бы принося клятву.
— Мы верим вам. Встречая вас, друзей и посланцев Лакастры, как братьев, как с братьями будем и откровенны. — В голосе Макалуни зазвучали гневные нотки. — С вами здесь человек, посягнувший на нашу святыню. Сейчас он немощен, слаб. Мой знахарь вылечит, и завтра его отведут в Круг Забвения. Его место там! С вами и краснокожий юноша. Я знаю, он ловок, смел, горд. Мой приемный сын Ингла не собирался лишать его памяти, просил подождать в Круге Забвения пять дней, чтобы потом вывести его на волю. Индейский юноша не стал ждать и бежал из Круга Забвения. Мы уважаем его храбрость, но он достоин смерти. Никто, кроме лакори, не должен знать выхода из Круга. Таков закон моего племени. Если юноша хочет, мы оставим ему жизнь, но усыпим его память. — Лицо вождя посуровело, гневная складка на лбу прорезалась еще глубже. — Пусть желтоголовые братья не думают, что мы осуждаем лишь поступки пришельцев. Именем величайшего из великих вождей Таме-Тунга я заявляю: лакори наказывают и своих детей, если они провинились перед народом. Мой второй родной сын Магара нарушил долг воина, не выполнил приказа старшего над ним вождя Инглы. По вине Магары желтоголовые осквернили святыню лакори. Магара достоин смерти! Жизнь человека — великое благо, дарованное небом. Она священна, ибо человек рожден для добра. Но человек, нарушивший закон, угрожает счастью народа, он должен лишиться великого блага.
Так говорит мне разум. Так будет!
Макалуни умолк. Воцарилось молчание.
