Моррисон встал с кресла и направился в ванную комнату - тонкий, прямой как палка. Там он намылил худые впалые щеки и стал бриться. Окуная бритву в тазик с теплой водой, он подолгу смотрел на опасное лезвие, сделанное из лучших сортов Йоркширской стали (выплавленной на его собственных сталелитейных заводах). На лезвии и на костяной ручке были выгравированы его инициалы 'G. D. M'.
Он поднес бритву к горлу. Натянул кожу. И осторожно снял последний островок щетины. Вдруг за спиной послышался шорох. Рука Моррисона дернулась, и он порезал себе кадык. Сильно потекла кровь. 'Это место я прикрою галстуком, - зачем-то подумал он, прижигая порез кёльнской водой. - Надену рубашку со стоячим воротничком и завяжу широкий галстук. Кстати, где он? Надо посмотреть в гардеробной...'
Сэр Моррисон отправился за галстуком в личную гардеробную комнату и вскоре отыскал нужный среди сотен подобных атрибутов мужского туалета. Надев чистую сорочку, он поднял воротничок и стал завязывать галстук. Узел не вязался. Генри подошел к большому настенному зеркалу, обрамленному старинной резной рамой. Амальгама отразила постаревшую, угрюмую его физиономию и чертов галстук, который никак не хотел завязываться. Наконец, после долгих попыток, кое-что у него стало получаться: узел вышел большой, хорошо скользящий.
Внезапно на плечи Моррисона легли тяжелые ладони чьих-то рук. Страшный холод от них острой болью сковал его плечи, ледяная волна пошла вниз по телу, алмазной крепости льдистые иглы вонзились в сердце. Моррисон замер, у него перехватило дыхание. Боковым зрением он увидел почерневшую кожу ладоней и понял сразу, кому они принадлежат. За спиной стоял человек - обмороженный, истерзанный, в лохмотьях вместо одежды. Он знал этого человека. Сэр Моррисон посмотрел в зеркало, но никого за своей спиной не увидел. И чужих рук на плечах тоже не было, хотя он явственно ощущал их холодную тяжесть. Человек, стоящий сзади, не отражался в зеркале.
'Так и должно быть, - подумал хозяин замка. - ОНИ не отражаются в зеркале'. Несмотря на жуткий холод, воцарившийся в комнате, беднягу Генри бросило в жар. По лбу и вискам потекли крупные капли пота. В левом ухе, простуженном еще с тех давних времен, усилился всегдашний звон и стал невыносимым, потом звон прервался. Хриплый, какой-то утробный, но очень знакомый голос произнес: 'У тебя сильное кровотечение. Надо наложить жгут'.
Моррисон увидел, что порез вновь открылся и из него льется кровь. Стало темнеть в глазах, и он успел подумать с досадным недоумением' 'Какой еще жгут? На шею не накладывают жгут!..'
- Позволь, я тебе помогу, - сказал Том Пирсон, взявшись черно-синими, с лопнувшей кожей руками за галстук бывшего своего компаньона.
И резким, сильным движением затянул узел.
* * *
Вот же черт побери! - вскричал Том Олер, бросил газету на стойку и залпом осушил очередную кружку пива. - Я же говорил, что в этом проклятом городе люди мрут, как мухи.
- Что случилось? - спросил меланхолического вида бармен, уже полчаса протиравший один и тот же бокал. - Эпидемия чумы началась?
- Хуже. Умер мой новый хозяин, сэр Генри Моррисон, я у него поваром служил...
- Да ну! - удивился бармен. - А мы тут за стойкой совсем от жизни отстали. Жалко. Знатный был господин. Правда, ко мне он никогда не заглядывал... А подробности? Что там пишут в газете?
- Подробности скудные, - откликнулся мистер Олер, вновь разворачивая 'Местный курьер'. - Значит так: 'Вчера вечером, в своей гардеробной, скоропостижно скончался видный гражданин...' и т.д. и т.п., '...почетный член...' чего там... э-э... '...сэр Генри Джордж Моррисон... Домашний врач, доктор Дэвид Уайтинг, заявил, что смерть наступила в результате сердечного приступа...'
- Брехня, - резко сказал другой клиент, сидевший за ближайшим столиком, пустого в этот ранний час трактира.
Это был неприятного вида тип, одетый в синий помятый костюм и белую рубашку довольно сомнительной свежести. Звали его Джерри Дулл - корреспондент газетки, безуспешно конкурировавшей с 'Курьером'. Он пожевал огрызок торчащей в углу рта сигары, скривил губу и пояснил свой выпад:
- Всем известно, что этот продажный листок сэр Моррисон купил с потрохами. И потому его продажные репортеры напишут все, что будет угодно достопочтенному сэру Генри Моррисону, даже если он мертв.
- Какие у тебя доказательства, приятель, - сердито сказал бармен, - чтобы бросаться такими словами в адрес всеми уважаемого горожанина, хотя он ко мне и не заходил никогда...
- А тогда какого черта, скажите на милость, у дверей замка торчит констебль? Что делает полиция в доме Моррисонов? Сам комиссар полиции Байрон Фокс и его свора не вылезают оттуда еще с предыдущего вечера! - Тип прищурил один глаз и понизил голос: - Строго между нами: у меня есть информатор... в полиции... так вот, он сообщил мне, что Байрон в шоке. И дело не такое простое, как кажется на первый взгляд. Короче, судя по всему, сэр Моррисон покончил с собой.
- Чтоб меня сожрали акулы! - удивился Том Олер. - Чего ему не хватало?
- У богатых свои заморочки, - со знанием дела заметил бармен и принялся протирать бокал с утроенной силой.
А репортер пососал окурок сигары и продолжил в более развязной манере:
- Сначала он хотел перерезать себе горло бритвой, а потом передумал... и повесился. На собственном галстуке.
Репортер подался вперед и выдал наконец самое главное:.
- Но тут есть маленький нюансик. А, возможно, и не маленький, а довольно-таки большой. Во- первых, галстук его НИ К ЧЕМУ НЕ БЫЛ ПРИВЯЗАН! Согласитесь, довольно хлопотно удавиться, собственноручно затягивая узел галстука. Для этого нужен ПОСТОРОННИЙ человек. При удушении, вы быстро теряете сознание, руки ваши, естественно, слабеют, стало быть, сдавливание прекращается... и вы - незадачливый самоубийца - через некоторое время приходите в себя.
- Бывает, что узел так затянется... - вмешался мистер Олер. - Я служил на корабле и в узлах, будь они неладны, кое-что понимаю.
- Хорошо, допустим, - согласился репортер. - Но есть еще одно обстоятельство, которое позволяет предположить УБИЙСТВО!
- Вот тебе раз! - Бармен выпустил из рук бокал, протертый до алмазного блеска, и тот, конечно, не преминул разбиться вдребезги. - Черт!
Тип злорадно хрюкнул и продолжил скороговоркой:
- Миссис Моррисон очень быстро обнаружила тело мужа. Жуткий холод стоял в комнате. И вот что ей сразу бросилось в глаза: кучки еще не растаявшего снега на полу... и там же - мокрые следы от мужских сапог. Снег, господа! Это в июльскую-то жару!
- Чертовщина какая-то, - почесал лысину бармен и принялся сметать осколки бокала.
- ...Или хорошо продуманное убийство, с отвлекающими следствие ложными ходами, - самоуверенно заявил репортер и, взглянув на Олера мутными глазками, добавил: - Вам, мистер, крупно повезло. Ваша квартирная хозяйка, у которой вы остановились, когда вас выгнали из замка, под присягой подтвердила ваше алиби, заявив, что вы с ней весь вечер и часть ночи играли в карты... или во что вы там играли?.. хе- хе-хе... В общем, подробности читайте в вечернем выпуске 'Местной пчелы'. Мое почтенье, судари!
Неприятный тип допил свое пиво, встал и ушел.
- А ведь тут не обошлось без женщины, - высказал предположение бармен, выставляя перед Олером свежую кружку пива. - Шерше эту самую ля фам, как говорят эти лягушатники за проливом.
- Ваша правда, - согласился бывший матрос, обмакнув усы в желтую шипящую пену. - Все беды от женщин, бушприт им в глотку и якорь в задницу!
Бармен стрельнул глазами по пустым углам паба, склонился к клиенту и, понизив голос, продолжил:
- Ходили слухи, что покойный любил одну певичку...
