— Не знаю… но хоть что-нибудь сделать?..
В ответ она только хмыкнула, а Ганц сказал укоризненно:
— Ну ты, Джузеппе, право, как ребенок! Люди пришли перед концом света покушать, пива попить вволю, что они тебе еще могут сделать? Это же не магистры какие и не воины-маги, специальные школы окончившие, а мирные поселяне. Что оно, собственно, такое — «конец света», никто толком не знает, как с ним бороться — тоже неизвестно. Тем более что, может быть, все еще и обойдется. Так что самое разумное, с их точки зрения, сейчас подзаправиться хорошенько и посмотреть, как дело обернется.
— Ты же два года в Имоле проторчал, — Арра наконец управилось с косточкой и, широко размахнувшись, забросила ее далеко в темноту, — такая же деревня, только побольше. Так чего же ты удивляешься? Эти, как Ганц говорит, мирные поселяне даже не почешутся — будут по трактирам пиво глушить и про конец света болтать, пока у них в курятниках все спокойно.
— А вот если его любимой несушке перья повыщипывать, — ухмыляясь, добавил Ганц, — тут он сам кому хочешь конец света устроит…
— Ты что, на практике это проверил? — отвлекся от размышлений о нравах местных жителей Джузеппе.
— С чего ты взял?
— Да вид у тебя уж очень…
— Подозрительный, — подсказала Арра. — Я тоже, на тебя глядя, так сразу и представила, как ты несчастную птичку за ноги ухватил и перья дергаешь.
— Да ничего подобного! — очень ненатурально оскорбился Ганц. — Вы что, правда считаете, что я на такое способен?
— Запросто! — дуэтом подтвердили Джузеппе и Арра.
— А вот и неправда! Все было совсем по-другому! — горячо сказал Ганц. — Во-первых, это была не курица, а петух…
— А какая разница? — удивился магистр.
— Ничего себе, какая разница?! Курица, она дама как-никак! Разве я стал бы даму обижать?! Во- вторых, я этого петуха вовсе не целиком ощипал, так, пару перьев из хвоста удалил… А в-третьих, он первый начал! Так что с моей стороны это была самозащита в чистом виде!
— Вот в это я верю, — согласился Джузеппе и сделал большой глоток пива. — В самозащиту то есть. Ты же у нас парень мирный, ты никогда первый в драку не полезешь.
— А то! — с энтузиазмом подтвердил Ганц. — Всегда есть возможность устроить так, чтобы это именно на тебя напали. Тогда можно и противника от души отметелить, и при этом самому вроде как потерпевшим остаться. Помню, вот так же набросился на меня один кузнец… — Он откусил пирога и замолчал, сосредоточенно двигая челюстями.
— А кузнеца-то зачем было доставать? — удивилась Арра. — Эти ребята сроду шуток не понимали.
— Какие шутки! — В этот раз Ганц прожевал, прежде чем ответить. — Я вообще не к нему шел. Я, чинно-благородно, явился после долгой разлуки к своей невесте… кто же знал, что она за это время замуж вышла, да еще за кузнеца. А какая была девушка! — Он вздохнул и с нежностью посмотрел на остаток пирога, который держал в руке. — Дочка булочника. Плюшки всякие, ватрушки, сами понимаете… Любовь, естественно, до гроба. А потом, меня всего-то пару лет и не было, она раз — и замуж! За кузнеца! Хоть бы предупредила… Я возвращаюсь с подарками и для нее, и для мамаши, естественно, для тещи для будущей — целый мешок приволок, ждет меня, думаю, горячая встреча!.
— Встретили? — сдавленным голосом спросил Джузеппе. Скрыть свой восторг ему не удалось, но Ганц не обратил на это внимания.
— Еще как встретили! Захожу я в дом как свой человек, родственник, можно сказать, а меня чуть ли не кувалдой по лбу! И главное, Смирена, невеста моя, вместо того чтобы заступиться, унять муженька, визжит…
— Подожди, — вмешалась Арра, слушавшая его, хмуря брови и что-то напряженно соображая, — подожди! Почему Смирена? Ты же говорил, что твою невесту зовут Кармеллина?!
— Говорил? — Ганц не то чтобы растерялся, но явно сбился с мысли. — Когда говорил?
— Ну как же, — Арра нетерпеливо притопнула ногой, — когда мы только встретились, на твоем постоялом дворе! Ты рассказывал про Кармеллину! И она вышла замуж вовсе не за кузнеца, а… как раз за булочника! А теперь ты говоришь — Смирена и дочка булочника?
— Ах, Кармеллина! — неожиданно расцвел Ганц. Он подмигнул старательно вцепившемуся зубами в кусок мяса магистру, который в ответ издал странный звук — что-то вроде слабого повизгивания. — Ну конечно же, Кармеллина! Так это другая.
— Что значит другая?
— Ну, другая невеста, — сияя улыбкой, доброжелательно пояснил Ганц. — Одна была Кармеллина, дочка… не помню, чья дочка, но замуж она вышла точно за булочника. А вторая, эта самая Смирена, которая дочка булочника, замужем за кузнецом.
— Так ты что?.. У тебя что?.. — Похоже, Арра была возмущена настолько, что утратила способность связно выражаться. Наконец она сумела выговорить: — У тебя было две невесты?
— Почему две? — обиделся Ганц. — Четыре. Кармеллина, Смирена, Лили-Марита и еще эта… а, Термина.
— Четыре?! — взвизгнула Арра. Джузеппе, не в силах больше сдерживаться, рассмеялся, но она не обратила на него никакого внимания. — Четыре?! Еще и Термина?!
— Вообще-то пять, — честно признался Ганц, — но пятую, Ремму, я не считаю. — И добавил с достоинством: — У нее были исключительно корыстные чувства.
Джузеппе захохотал еще громче. Ганц бросил на него одобрительный взгляд и снова преданно уставился на Арру. Она тем временем взяла себя в руки.
— Теперь мне понятна, — заявила она ледяным тоном, — причина твоих недоразумений с тем петухом. Ты наверняка попытался отбить у него одну из клушек.
Впервые за время их знакомства ей удалось достать Ганца. Он замер, вытаращив глаза. Обессиленный Джузеппе, сотрясаясь от смеха и тоненько подвывая, сполз со скамейки на траву. А Арра уверенным движением взяла кружку, одним махом выпила остававшееся там пиво и, дождавшись, когда Ганц откроет рот, небрежно перебила его:
— И не называй меня птичкой!
К сожалению, миг ее торжества был именно мигом. Привычная самоуверенность вернулась к бывшему убийце, по ее мнению, слишком быстро.
— Арра, птичка моя, — восторженно сказал он, — выходи за меня замуж!
Джузеппе, лежащий на травке, поперхнулся и сразу перестал веселиться.
— Ганц! — укоризненно воскликнул он.
Впрочем, как уже было отмечено самим Ганцем, Арра в защите не нуждалась.
— Замуж? — Девушка надменно вскинула бровь. — Ты предлагаешь мне стать своей шестой невестой? Извини…
— Пятой, — торопливо перебил он. — Я же сказал, Ремма не считается!
— Извини, — невозмутимо повторила Арра, — но я не привыкла стоять в очередях. Тем более оказаться в очереди на получение такого сомнительного сокровища…
— Эй, ребята, — теперь ее перебил встревоженный Джузеппе. — Вам не кажется, что сейчас не самый удачный момент для крупной ссоры? Размялись немного, и хватит! А рукопашную давайте перенесем на потом.
— Я согласен! — быстро откликнулся Ганц.
Арра окинула его презрительным взглядом и слегка пожала плечами:
— Дело прежде всего, — и тут же продемонстрировала выдержку, спросив почти дружелюбно: — Кстати, небо действительно посветлело или мне кажется?
— Пожалуй, — Ганц стряхнул со штанов крошки и встал, — сейчас за своей сумкой сбегаю. Заодно кружки отнесу.
Девушка молча поднялась, зашла с ним в зал. Хотя взбудораженные непонятным исходом из деревни
