разумным. Не потому, что он беспокоился о безопасности руководителя филиала. Ха, да Ноизаил того, кто посмеет только с недобрыми намерениями приблизиться… не то что в порошок, в мелкую пыль сотрет! Нет, дело не в этом. Просто неприятно это, ловить толпу обнаглевших аборигенов под наблюдением непосредственного руководства. Слишком похоже на экзамен.
Тем временем Коряга с добровольными помощниками из чертей, сбежавшихся со всех сторон по приказанию Но-изаила, и Абарзелом, размахивающим своим любимым красно-желтым жезлом, действовали довольно успешно. Они отогнали всех бесов в сторону порталов и территория вокруг офицерского общежития быстро заполнялась вооруженными чертями.
Правда, вооружение это было на редкость разнокалиберным. Дело в том, что, согласно уставу «Ад Инкорпорейтед», каждый служащий званием не ниже младшего черта обязан иметь личное стрелковое оружие. Но, поскольку четкие стандарты на типы и виды оружия в уставе специально не оговаривались, черти добывали его согласно своим вкусам и наклонностям. Некоторые, не задумываясь, брали из ближайшего мира то, что проще достать — особой популярностью пользовались арбалеты и рогатки. Другие предпочитали приложить некоторые усилия, подсуетиться, переплатить, но разжиться пороховым ружьем, ракетницей или бластером. А третьи, любители выпендриться, добывали себе что-нибудь вовсе экзотическое.
Впрочем, после событий, случившихся при освоении небольшого мирка с нежным названием Лагуна, вся экзотика оказалась под негласным запретом. Дело в том, что некий не в меру шустрый младший черт приволок в качестве личного стрелкового оружия гнездо специально обученных ядовитых ос. Владельцы вульгарных рогаток и пищалей восторгались и завидовали до тех пор, пока для поощрения и развлечения сотрудников, работающих на строительстве филиала «Лагуна», не были устроены местные соревнования по стрельбе. Только тут выяснилось, что выпущенные из гнезда осы абсолютно не желают отвлекаться на всякую ерунду вроде опознавания целей, считая потенциальным противником всякое живое существо, находящееся в пределах дальности полета. Надо ли говорить, что увеселительные мероприятия были сорваны? Участники и зрители попрятались, использовав в качестве убежища пустые бочки, перевернутые тачки и прочие подручные средства, а несчастного владельца вытолкали на оперативный простор — ловить свое грозное оружие. Целый час он метался по площадке, размахивая свитком с инструкциями и выкрикивая заклинания. Заклинания, очевидно, немного действовали, потому что его покусали не все осы, а только штук двадцать. К сожалению, все двадцать со зловредным упорством выбирали правую щеку хозяина, так что, когда подлые насекомые наконец утомились и вернулись в гнездо, физиономия черта выглядела существенно перекошенной.
После этого приключения экзотику в «Ад Инкорпорей-тед» не одобряли. Так что, отбивая нападение туземцев, черти в данный момент палили во все стороны из оружия достаточно обыденного. Ну разве что за кучей гравия залег кто-то из старших чертей и жарил по кустам из плазмотрона, да еще один, бежавший от главного офиса, пер тяжеленный лазер.
Айнштофф поднял свой игломет и, поскольку так и не определился с местоположением противника, дал очередь в воздух. Эффект этого действия оказался меньше минимального: реактивные иглы — штука практически бесшумная. Так что в обшем гвалте и суматохе огневая поддержка начальника охраны просто не была замечена. Мог бы и вовсе не трудиться.
Помянув недобрым словом черта из снабженцев, уговорившего его купить именно этот, как самый модный в текущем сезоне, агрегат, Айнштофф, не глядя, вырвал у кого-то, пробегавшего мимо, штурмовую винтовку. Пальнул пару раз, все еще не прицеливаясь, просто для облегчения душевного состояния. В этот момент сзади снова раздалось мерзкое блеяние:
— Мож-э-этэ-э-э себэ-э-э прэ-э-эдставить, я так и нэ-э-э нашэ-э-эл папэ-э-эчки с боэ-э-эвым расписэ- э-энием! Будь-тэ-э-э любэ-э-эзны, опрэ-э-эдэ-э-элитэ-э-э мне мэ-э-эсто…
Айнштоффу пришлось сосчитать в уме до четырех, прежде чем он рискнул обернуться. И все равно желание указать Пен-деллю его место, четко и конкретно, было непередаваемо сильным. Но обернувшись, начальник охраны не увидел опротивевшей ему физиономии в пенсне. Ее загораживала здоровенная бандура, украшенная массивными золотыми пластинками с непонятными надписями, которую Пенделль с трудом удерживал на плече.
— Эт-тэ что? Что эт-тэ за… — Айнштофф даже не сознавал, что заблеял почти так же, как ненавистный специалист по ассимиляции.
— Мое оружиэ-э-э. Перэ-э-эноснэ-э-эй зэ-э-энитнэ-э-эй ракэ-э-этомэ-э-эт. Подарочнэ-э-эй вэ-э- эриант, — любезно сообщил Пенделль. — Толькэ-э-э стрэ-э-элять из нэ-э-эго мнэ-э-э нэ-э-э приходилэ-э- эсь.
— Зенитный ракетомет. Переносной, — упавшим голосом повторил Айнштофф. — То есть если аборигены начнут летать, как птички, мы будем знать, к кому обратиться…
— Разумэ-э-этся, обращайтэ-э-эсь, — снисходительно кивнул Пенделль, — какоэ-э-э можэ-э-эт быть стэ-э-эснэ-э-эние. Одно дэ-э-эло дэ-э-элаэ-э-эм.
— Хр-р-р, — невнятно ответил Айнштофф и отвернулся. Представил себе, что специалист по ассимиляции не сзади, за спиной, а за территорией базы, в кустах, и с удовольствием пальнул туда несколько раз. Немного полегчало.
А Пенделль, покрутив головой и убедившись, что все вокруг стреляют, решил присоединиться к коллективу. Стрелять он действительно из дареного ракетомета не пробовал, но инструкцию изучил со всей присущей ему педантичностью. Так что, на какую конкретно кнопочку надо нажимать, он знал. Правда, не слишком понятно было, как, собственно, целиться, но поскольку в инструкции было указано, что ракеты са- моноводящиеся, Пенделль счел, что этой мелочью можно пренебречь.
Переложив гранатомет с левого плеча на правое (не потому, что считал правильным стрелять именно с правого плеча — просто левое к этому моменту устало и заболело) и не обращая внимания на то, что при выполнении данного маневра оружие развернулось задом наперед, специалист по ассимиляции решительно нажал на кнопку, которая, он точно это знал, означала «пуск».
Пенделль не сомневался, что гранатомет выстрелит, и он выстрелил. Неожиданностью оказалось то, что старшего демона при этом буквально швырнуло на землю, хотя в инструкции утверждалось: «отдачи практически нет». (На самом деле отдача была тут ни при чем. Это Барракуда, в последний момент заметив, что дуло гранатомета направлено прямо ему в голову, успел толкнуть старшего демона в спину). Пенделль не сомневался, что умная ракета найдет цель, и она нашла. Вот чего ни он, ни кто-либо другой не мог предположить, так это что реагирующая на выделение тепла наводящая система определит ближайшей и оптимальной целью громадную печь для варки смолы и угодит в нее безошибочно.
Шарахнуло так, что вся инферноформированная на данный момент территория оторвалась на пару секунд от земли и с хрустом рухнула обратно. К утвержденным строжайшими стандартами трещинам, образующим магические руны, добавились сотни новых, практически сводящих на нет сверхнадежную защиту Базы. Мощный врыв вытряхнул горящие дрова из печки в воздух и осыпал ими площадку сверху. Все, что способно было гореть, немедленно загорелось. Палатка продуктового склада полыхнула наконец по-настоящему. Черт-кладовщик выскочил из нее с двумя тлеющими коробками под мышками и горестно взвыл, обнаружив, что шалашик, в котором стояли бочки с один раз уже спасенными продуктами, тоже превратился в костер. Его подручные бесы героически рванулись вытащить хоть что-нибудь — там ведь была и их доля, — но вынуждены были отступить и заняться тушением своих полыхающих, как факелы, хвостиков.
Ошметки расплавленной смолы и крупные куски разорвавшейся на части печки летели во все стороны, как воробьи. Бесы, внезапно перестав визжать, дружно ломанулись в порталы, устроив классическую давку. Черти одновременно, как по команде, выставили магические щиты, слившиеся в общий прозрачный купол, по которому немедленно забарабанили горящие обломки. Какой-то придурок из младших начал лупить по ним замораживающими заклинаниями, не сообразив с перепугу, что огонь-то снаружи, а он внутри. Заклинания рикошетом отлетали от купола и били по своим. Прежде чем разобрались, в чем дело, пятеро чертей превратились в ледяные статуи, а один замерз на левую половину. На идиота навалились толпой, но он все пытался вырваться, сучил ногами и верещал дурным голосом: «Пожар! Пожар!» Наконец Барракуда тюкнул его по темечку обушком брошенного кем-то из бесов плотницкого топорика, и младший черт успокоился.
— Что за урод? — Барракуда сердито пнул его копытом.
