Брэгга…
— М-да… — Гейнц нахмурился. — Ни к чему это. Может, убедить Ольпинга? С Брэггом проще.
— Убедить? — Вальтер иронически поглядел на Гейнца. — Вы возьметесь убеждать Ольпинга? Я — нет!
Веко Гейнца дернулось. Он подумал. Потом нехотя сказал:
— Неприятно. Но ничего не поделаешь. Ссориться с Ольпингом сейчас очень некстати…
Часть четвертая
В ЗАПАДНЕ
Глава I
СОМНЕНИЯ
Комендант молча слушал и время от времени понимающе кивал. Почему-то Вальтера это раздражало, и он невольно говорил все громче.
— Обстоятельства могут сложиться так, что я подпишу ему «право». Помните, Шульманис, это ровно ничего не значит. Профессор Брэгг не должен переступить черту лагеря. Ни в коем случае! Придумайте любой повод — и откажите.
Комендант снова кивнул. «Как китайский болванчик, — неприязненно подумал Вальтер. — Хоть бы сказал что-нибудь. Солдафон».
Эрих Вальтер был в дурном настроении. Отказ Андреева покинуть лагерь вызвал непредвиденное осложнение: Джонатан Брэгг заявил о своем твердом желании посетить русского коллегу в его коттедже. Если старик увидит, что представляет собой «коттедж», неприятностей не миновать, тем более что его наверняка поддержит Ольпинг. А что этот выкинет, предугадать невозможно. Вся кибернетическая свора в его руках, приходится считаться… Нет, Брэгга сюда пускать нельзя. Надо попробовать уломать русского.
На столе запищал зуммер. Шульманис снял трубку.
— Да, пропустите, — распорядился он.
Сопровождаемый солдатом, в комендатуру вошел Андреев.
Вальтер встал, сделал широкий жест.
— Проходите, проходите, уважаемый доктор… Извините, что вторично беспокою вас. Но мне хотелось бы продолжить наш вчерашний разговор. Итак, вы не передумали?
Андреев нахмурился. Так, значит, разговор о том же. Ладно, теперь он подготовлен лучше. Вчера вечером он рассказал Щербатову, Феличину и Инге о неожиданной милости, которую ему оказали бандиты: по ходатайству Брэгга Андреев получал право оставить лагерь. Разумеется, он пожелал им подавиться этим правом, чем немало шокировал усатого господина. Костя и Инга горячо одобрили его дипломатический дебют, но капитан всерьез огорчился. Он сказал, что по-человечески понимает Андреева, но считает, что Александр Михайлович совершил ошибку. Нельзя было отказываться от возможности получить хотя бы относительную свободу. Выйдя из-за колючей проволоки, он становился во сто крат полезней коллективу. В конце концов Щербатов убедил его, и все же в глубине души Андреев был доволен, что поступил так, как ему хотелось.
А вот сейчас все обстояло иначе. Отказаться — значило бы пренебречь интересами своих. Ладно, милость так милость, с самолюбием он управится. И уже без колебаний сказал:
— Именно так. Передумал.
Вальтер, приготовившийся было к долгим уговорам, опешил.
— Э-э… Очень… хорошо, — протянул он, с сомнением глядя на Андреева.
Андреев с удивлением смотрел вниз. Вертолет не поднялся и на сотню метров, а лагерь уже исчез. Он словно растворился среди монотонных желто-серых песков, усеянных обломками каменных глыб. «Здорово замаскировались», — подумал он.
Координатор по науке Эрих Вальтер — так представился человек, который вел с ним переговоры, — заметил его удивленный взгляд и не без самодовольства сказал:
— Смотрите внимательнее, доктор. Самое интересное впереди.
И точно, вдали показались странные цветовые пятна — два оранжевых круга, опоясанных сине- фиолетовой каймой.
— Наши площади, — прокомментировал Вальтер. — На правой видите? — Административный корпус. Неплохо?
Он осторожно тронул Андреева за локоть.
— Что бы вы ни говорили, доктор, а это тоже искусство. Фантазия у наших гримеров есть. Не так ли?
Александр Михайлович не отвечал: этот человек вызывал в нем брезгливость. Полчаса назад он узнал от Вальтера, что самозванная республика Фрой и пресловутый «остров Пришельцев» — одно и то же, и эта темная, подозрительная бессмыслица усилила чувство тревоги.
Вертолет пошел на снижение — полет продолжался не более пяти минут. Снизу наплывала фантастическая площадь с диковинным зданием-ракетой, с телескопической антенной, похожей на перевернутую гигантскую медузу, с двумя рядами сверкающих дисков — закамуфлированных вертолетов.
— Так, значит, вы настаиваете на встрече с президентом? — будто продолжая разговор, благожелательно произнес Вальтер. — Пожалуйста. Только не понимаю, зачем? Вам же все объяснили.
Глава II
АУДИЕНЦИЯ
Гибкая молодая японка, заученно улыбнувшись одними губами, — ее продолговатые глаза оставались внимательными и серьезными, — предложила Андрееву подождать. Легким движением поправила высокую, сложную прическу и скрылась за дверью.
Через несколько секунд ее матовое лицо выглянуло в приемную.
— Господин Андреев, пожалуйста, к президенту.
Александр Михайлович решительно вошел в кабинет.
За длинным полированным столом, уставленным разноцветными телефонами, сидел широкоплечий молодцеватый мужчина лет тридцати пяти с великолепным голливудским пробором, в снежно-белом спортивного покроя костюме.
— Хэлло, док! Как самочувствие? — дружелюбно, но не без юмора произнес он по-русски и непринужденным жестом указал на вычурное кресло.
Андреев продолжал стоять у двери, разглядывая президента фроянскои державы.
«Ишь ты, — с ненавистью подумал он. — Рубаха-парень, весельчак… Ладно».
— Мне уйти, господин президент? — спросила красивая японка.
— Ваше дело, Сузи, — беззаботно ответил Карповский. — У меня от вас секретов нет.
