Это была правда — по сравнению с моментом непосредственно после фиаско в гроте она выглядела значительно лучше: лицо вновь ожило, в глазах появился прежний блеск… Если бы не слегка неестественно вытянутая нога с еще больше раздувшейся лодыжкой, она и вовсе казалась бы в полном порядке.
— Рад, что вы хорошо отдохнули, — не скрывая язвительности, заметил я.
— Ну-ну… Неужели вы предпочли бы бросить меня одну в той ужасной пещере?
— Я предпочел бы, чтобы вы были поаккуратнее.
— Разумеется. — Она горестно вздохнула. — В вас, герцог, нет ни чуточки романтизма.
— Зато загривок, надо думать, удобный, — огрызнулся я. — И потом, если под романтизмом вы понимаете пребывание в одиночестве в пещере, то у вас есть отличный шанс наверстать упущенное. Я не смогу дотащить вас до лаборатории. Извините, но это выше даже моих сил!
— Я понимаю, — серьезно ответила она и пожала плечами. — Что делать — я подожду вашего возвращения здесь.
Она произнесла это так твердо и спокойно, что я невольно отдал дань ее мужеству, — по мне, так лучше с Креоном местами поменяться, чем с ней… Впрочем, мое молчание было истолковано ею по-другому, и она напомнила:
— Вы так и не ответили на мой вопрос.
— Нет, ваше любопытство положительно неистребимо! — Я отшвырнул окурок, и, ударившись о влажную стену, он с шипением потух. — Почему вас так интересует все, что связано с Керторией и керторианцами?
— Потому, что это только с вашей точки зрения кажется обыденным и скучным. Для меня это как сказка, в которую я неожиданно угодила! — не задумываясь ответила она.
Признаться, такое объяснение не показалось мне особо убедительным, но я был слишком разбит для того, что бы продолжать расспросы, — отвечать все же полегче… Вынув из небольшого кармашка на боку голокристалл, я включил его, слегка развернул проекцию и ткнул в одну из пещер, расположенную милях в десяти к северу вдоль восточной стороны хребта.
— Вот там он и стоит, если я ничего не путаю.
— Да ну? — с явным недоверием заметила она. — Так, значит, и стоит посреди пещеры. И все эти спелеологи, копошащиеся в этих горах, до сих пор его не заметили?
— Портал невидим, — коротко пояснил я. — Керторианец может почувствовать его присутствие, землянин — нет.
— Вот как! — Она пожевала губками в легкой задумчивости. — Но я вот чего не могу понять: как устроена вся эта чертовщина? Не может же портал считать, сколько в Галактике осталось керторианцев? Один, два, двадцать? Откуда ему знать?
— Понятия не имею, — честно признался я. — Да и не думал никогда над этим. Вероятность возвращения на родину мною никогда всерьез не рассматривалась.
Она явно чуть не брякнула: «Так зачем же вы все-таки сюда полезли?!» — но вовремя прикусила язык: после моей вспышки ярости на «Пелиноре» этой темы мы больше не касались. Однако затем на ее лице возникла довольно-лукавая улыбка, как бывало всегда, когда ее посещала любопытная мысль.
— Скажите-ка, герцог, а вообще хотели бы вы вернуться на Керторию? — Предугадав мою реакцию, она поспешила ее опередить: — Да, да, я знаю. Невозможно, исключено… Но так? Положа руку на сердце?
Честно говоря, я действительно никогда не задавал себе этого вопроса, — к чему пустые мечтания? — но ее напряженное ожидание ответа заставило меня подумать, что спрошено было неспроста… Поэтому я потянул с ответом, убирая кристалл, закуривая и пытаясь разобраться в своих чувствах.
— Ну, я бы, наверное, с удовольствием вернулся туда. На время.
— Ага, — она усмехнулась. — А навсегда?
— Это был бы трудный выбор. Боюсь, что после лет, проведенных здесь, жизнь там показалась бы мне немного — пресноватой, что ли.
— И уж конечно, вам не очень бы понравилась перспектива сесть там Королем?
— Ни в коем разе! — Я заметно вздрогнул, и она кивнула:
— Да, я помню, вы и прежде как-то болезненно на это реагировали. А почему, кстати?
Мне определенно не нравились эти нескончаемые попытки поковыряться в моей душе, но раньше, чем я успел выразить свое недовольство, она уже легонько махнула рукой:
— Неважно. Кажется, я и так догадываюсь. Собственно, я о другом. Как вы полагаете, герцог, а многие ваши товарищи хотели бы того, о чем мы сейчас говорили? Гляньте! Они же отлично тут устроились — у большинства из них есть деньги, власть или, по крайней мере, любимое занятие. Зачем им корона Кертории?
Очень неожиданный поворот. Положим, она была права не на все сто, и у Короны был ряд достоинств: честь, слава, власть; в конце концов, увековечение своего имени как основателя новой династии — вещи близкие и желанные для любого керторианца. Однако нельзя было не признать, что и в просторах Галактики можно было снискать успех на любом поприще, успех ничуть не меньший. Но тогда получалось… Получалось то, о чем намекнул мне дядя после Совета и что я пропустил мимо ушей.
— Вы клоните к тому, — не скрывая удивления, предположил я, — что мотивом всех этих пакостей могло быть отнюдь не возвращение на Керторию, а что-то другое?
— К этому самому! — подтвердила она, явно довольная произведенным впечатлением. — Хотя, учитывая, что все пошло с подачи Вольфара, это может быть чистой воды измышлениями. Он-то как раз мог быть в числе недовольных существующим положением дел — на первый взгляд похвастаться ему было нечем. Просто эти соображения тоже нельзя сбрасывать со счетов. Вот и все, что я хотела сказать!
— Черт! И как вы до этого додумались? — не без досады согласился я.
— По-моему, это очевидно.
Это, конечно, была уже игра на публику, тоже напоминавшая мне дядю с его пристрастием к демонстрации собственного умственного превосходства. Поэтому я не счел зазорным прибегнуть к своему детскому воспоминанию и предложил:
— Что ж, блесните эрудицией — объясните мне, болвану, куда земля девается, когда в нее палка втыкается!
Безотказный прием, рекомендую. Оказавшийся в шоке собеседник сидит с открытым ртом Секунд десять-пятнадцать, после чего вы смело можете начинать смеяться.
Гаэль, правда, сделала обиженный вид, отвернулась и принялась разглядывать стену. Однако, когда я не обратил на это внимания и сходил проверить, не стало ли на улице поприятнее (а стало, напротив, похуже), она перестала дуться и спросила:
— Улучшений, видно, не наблюдается? Я, даже не счел нужным ответить, и она, как будто радуясь возможности зацепить меня, заметила:
— Это, герцог, между прочим, смахивает на крупный просчет. Если нам придется дожидаться хорошей погоды, то следовало бы захватить с собой продуктов на недельку.
— Ну, это навряд ли. Еще кто-то из наших записных остряков… Креон, по-моему… после первого знакомства с Денебом очень верно подметил, что здешняя погода сродни женскому характеру — не отличается постоянством.
Невольно подтверждая верность этого наблюдения, Гаэль сперва нахмурилась, затем рассмеялась и пожала плечами:
— А я думала, что нелюбовь к прекрасному полу — это ваше личное качество.
— Вы не заблуждались.
Я видел, что ей не хочется просто так оставлять эту тему, но в то же время и раздражать меня по- настоящему она то ли не желала, то ли отчасти опасалась. И неожиданно у меня возникло желание пойти ей навстречу.
— Что ж, вы верны себе, — криво усмехнулся я. — Не отстаете ни в какую!
— Да идите вы с вашей мнительностью! — предложила она. — Я и словом не обмолвилась…
— Кого вы хотите обмануть? Впрочем, я готов рассказать вам. Если, конечно, вы желаете послушать.
