И работу с клиентами, и торговлю. Рынок стал таким объемным, что мой стиль торговли на
коррекциях перестал давать эффект. Дошло до того, что я уже пытался угадать только один
следующий тик вместо восьми.
Почему вы не могли играть по-прежнему?
Объем стал слишком велик. Капитализация слишком велика. Я не мог анализировать рынок с
площадки.
Потому что было слишком много игроков?
Точно. На заре торговли фьючерсами на казначейские облигации глубина рынка была небольшой и
можно было догадаться, когда игрок закупился под завязку или открыл огромную короткую
позицию. Потом это стало уже невозможно.
Ваши результаты стали ухудшаться? Появились какие-то тревожные сигналы?
В 1985 году, впервые получив от торговли меньше миллиона долларов, я понял: что-то не так. Как
трейдер я всегда был стабилен и раньше год от года получал все больше прибыли. Теперь, проанализировав результаты, я обнаружил, что мои прибыли уменьшились, я имею в виду 3-4 тика, а
потери возросли. Первой моей реакцией стала попытка активизировать торговлю на площадке. Но я
вдруг заметил, что начал открывать гигантские позиции с безумным соотношением риска и
прибыли. И это убедило меня в необходимости перемен.
То есть вам просто повезло, что в то время вас ни разу крепко не приложило?
Вообще-то, пару раз я погорел довольно крупно, но у меня были и неплохие выигрыши. Дело в том, что, работая все упорней, я, как оказалось, просто бежал на месте. Я считаю, что в торговле тяжкий
труд неуместен, а тут получалось, что я изматывал себя морально и физически.
Если бы ваши дела шли по-прежнему хорошо, то вы бы остались на бирже?
Остался бы. Площадка очень стимулирует. Вне ее каждый день приходится заставлять себя искать
какие-то стимулы. Это был крайне трудный переход.
Торговать вне площадки сложнее?
Только поначалу. В 1987 и 1988 годах моя прибыльность была очень высокой.
Вы сказали, что первый год вне площадки был крайне трудным. Вы пытались торговать так же, как
на площадке, — в этом была главная проблема?
Да, это было главной причиной трудностей. Вторая причина состояла в том, что мой переход совпал
с ускорением бычьего рынка 1986 года. Я был обречен на проигрыш, так как мой стиль не опирался
на следование за тенденцией.
Это по-прежнему так?
Нет, все изменилось. Я кое-чему научился. По-прежнему весьма неплохо торгуя против тенденции, я
понял, что можно получить немалую прибыль и следуя за ней.
Вы используете какие-либо торговые системы?
Нет, я отношу себя к «свободным трейдерам». Мы используем технические индикаторы и системы
лишь в качестве инструментальной базы. Мы разработали весьма любопытную систему,
прогнозирующую развороты в зависимости от волатильности. По нашему мнению, волатильность —
это ключ к направлению тенденции. Хотя тестирование по накопленным данным показало, что эта
система дает хорошие сигналы, мы не стали слепо следовать ей в своих сделках.
Какую среднегодовую доходность компьютерной системы вы считаете хорошей?
Около 40-50 процентов при максимальных текущих потерях не более 10 процентов торгового
капитала.
Но текущие потери таких систем всегда больше.
Именно поэтому мы используем их в торговле опосредованно.
Как вы считаете, может ли какая-то система соперничать с хорошим трейдером?
Пока я такой не знаю, хотя, возможно, где-то она и существует.
Некоторые трейдеры, которым не откажешь в умении и навыках, не могут добиться успеха. В чем
