кишки бы вылетели вместе с мозгами, чтобы другим неповадно было.
Еще минут десять он крепился, пытаясь различить сквозь стрекот цикад – или кто это там шумел во тьме? – крадущиеся шаги черного злодея, а потом был сморен неспокойным сном. Понятно, во сне его принялись соблазнять толпы пышных красоток всех оттенков кожи. Вели себя при этом крайне гадко – только манили да вертели задницами, даже пощупать не давали. Бывший сержант злился и грозил им штык-ножом, однако беззастенчивые девки лишь смеялись трескучими голосами. Но вдруг случилось чудо – одна из них отбросила стыд и запустила горячую ладонь под ремень бравого солдата. От такого нежданного поступка воин обомлел и тут же проснулся. Моментально выяснилось, что его на самом деле кто-то нежно гладит.
– Эй! – Вадим отпрянул вбок и выхватил нож. – Не приближайся, сволочь! Убить меня пришел, грязный подонок?
– Тихо ты, ревнивого Ирвина разбудишь, – прошептал поздний гость голосом Джадо.
Вадим запалил лучину и увидел сальную рожу похотливого негра.
– При свете нравится? Ах ты озорник! – расплылся тот в ухмылке. – Мне тоже. Но лучше погаси, а то он проснется. – Джадо кивнул на Хэмпстеда.
– Нет, – твердо заявил Косинцев. – Уходи, а то я разбужу своего друга.
– Неужели ты так ему верен?.. Но ведь я лучше, ласковей. Вот, возьми, только не отвергай меня, – взмолился черный педераст и протянул Вадиму раскрытую ладонь, на которой блеснули монеты. – Посмотри, как я силен и красив! И храбр! Возле хижины еще какой-то громила в плаще бродил, так я его прогнал. Не испугался, хоть он и был громадным. А все потому, что ты мне нравишься, белый друг, аж в животе горячо!
– Ты спугнул моего убийцу? Хм...
Негр горячо закивал головой.
– Не просто спугнул, а прогнал!
Бывший сержант задумался. Конечно, иметь такого союзника, как этот энергичный и находчивый наемник, довольно неплохо, но разве поймешь, что ему надо? Вдруг извращенец какой-нибудь? Например садист. Да и в любом случае, вступать с такой образиной в половую связь Вадиму было противно до тошноты. А если грубо послать, еще зарежет из ревности! Типа «так не доставайся же никому».
– Так ты на все готов, чтобы отдаться мне? – спросил он у Джадо. – А чехол у тебя есть резиновый?
– Кто сказал про отдаться? Вот овладеть тобой, это да!
– В таком случае ты не к тому обратился. Мое амплуа всегда доминировать!
– Это как?
– То есть быть сверху. И вообще, я люблю Ирвина, так что проваливай. – Брезгливость наконец-то победила в диверсанте здравый смысл.
– А за целых десять метикалов?
– Пошел к Насру, парнишка.
– А за двадцать? Неужели откажешь? Пощади мои чувства, милый! Хочешь, я кого-нибудь убью для тебя? Только не вели мне сделать самоубийство, на такое я пока не готов.
– Все, вали отсюда.
Негр протяжно вздохнул и в печали обхватил кучерявую голову руками. Весь его вид свидетельствовал о крайней степени любовного томленя и тоски. Эти чувства буквально разъедали его, будто ржавчина – фузею.
– Зачем я только «живыми трусами» в Мавротопии стал торговать, – огорченно пожаловался он. – Любил бы сейчас женщин, как все. Эх, за что мне такая напасть?
– Что за трусы такие? – заинтересовался Вадим. – Натурально живые или такая же фальшивка, как та «кожа», что ты у Ирвина купил?
– Ну... как бы живые. И не фальшивка, действительно рабочая вещь, Черным Шаманом клянусь! У них спереди вставка из шкурки хухум. Всякий кто наденет их, приобретает невиданную потенцию и половую силу. На себе проверял! На кого угодно возбуждаешься, хоть на макаку. Если долго их носить, зачахнешь и копыта отбросишь. Но если время от времени надевать, эффект еще долго сохраняется. Знатная вещь, белый брат! Неужели не слыхал никогда?
– Я недавно на вашей планете. Хотя про всякую «живую» хрень, которая половую слабость лечит, наслушался уже досыта. Такое ощущение, что здесь все мужики поголовно импотенты. Ну, и что за история приключилась с этими трусами?
– Со мной, а не с ними. Торговал я этим товаром в Мавротопии. Добыл с десяток шкурок хухум у браконьеров и поехал по племенам. Знал уже, где вожди старые, а стало быть, мне самые большие квачи обломятся. Маркетинг, слыхал такое слово?
– Нет.
– Ну, неважно. В общем, я точно знал, кого мне этими трусами осчастливить. Кто заплатит самые лучшие деньги, не обманет и не прикончит. А ведь запросто убить могут, кстати говоря, цена-то у них не одна тысяча метикалов! В нашей армии за год столько не заработаешь. Короче, в одной богатой деревне вождь их у меня купил. Сразу в административной мазанке напялил, и давай на радостях молодую жену обхаживать. Прямо при мне! Ну, я от такого зрелища тоже порядком навострился, хоть и без змеиных трусов. Этот старый козел заметил, что я страдаю, и говорит – отделай меня поскорее сзади, пока я девку свою люблю. А то прикажу подданным тебя живьем изжарить и съесть.
– Вот подонок, – возмутился Косинцев. – Грязный старикашка!
– Не то слово! Делать мне было нечего, кроме как этого педика черного трахать! Ну да жизнь все равно дороже, брат, – философски заметил Джадо. – Так что пришлось пойти у него на поводу. И ты знаешь – тут-то открылась мне простая истина!
– Это какая же?
– А такая, что между мужчиной и женщиной разницы никакой нет! Для меня, то есть.
Он замолк и выжидательно уставился на белого соратника. Тот, однако, даже не подумал смягчиться. Напротив, от идиотской повести негра сердце Вадима еще больше ожесточилось. Картина совращения Джадо со всеми омерзительными подробностями предстала перед его внутренним взором, и к горлу подкатила тошнота.
– Все, выговорился? А теперь проваливай и навеки забудь ко мне дорогу, – холодно заявил он.
Джадо вздохнул пару раз, посопел и удалился в ночь.
Едва злополучный соблазнитель вышел из хижины, снаружи раздался многоголосый крик, наполненный ужасом. Вадим высунулся в дверь, чтоб разузнать, что происходит. В Чикулеле царила неразбериха. Метались солдаты, визжащие девки и собаки. Старик в огромной деревянной маске и юбочке из ярких перьев – видимо, деревенский колдун – тряс бубном и швырял в сторону джунглей горящие головни. Ревел мотор командирского джипа, свет фонарей хлестал по темным деревьям.
Вдруг, откуда ни возьмись, выскочил и повис на диверсанте тяжело дышащий негр. Вадим решил, что это опять проклятый гомосек, только надумавший взять его под шумок не лаской, а силой, и хорошенько заехал подонку в ухо. Тот хрюкнул и повалился наземь, а затем предпринял попытку проскользнуть в хижину.
– Все-таки я прикончу тебя, Джадо! – пообещал Вадим, примеряясь, как бы половчее пнуть негру между ног.
– Я не Джадо, – прорыдал тот. – Я Цаво, капрал. Пусти скорее в дом!
Это и впрямь был каптенармус Цаво. Косинцев отступил в сторону, и капрал ящерицей юркнул в хижину. На джипе тем временем воздвиглась фигура самого Мвимба-Хонго. Главнокомандующий дал по джунглям трассирующую очередь из автомата и громогласно заревел:
– Отставить панику, обезьяньи потроха! Перестреляю трусов!
Тут же все затихло. Девки и солдаты залегли, собаки попрятались, и даже летучие вампиры благоразумно затаились в ветвях. Лишь Черный Шаман на боевом посту грозно поводил автоматом из стороны в сторону. Вадим поспешил укрыться в хижине. А то ведь схлопочешь чужую пулю, и кто потом докажет, что на самом деле не был трусом?
– Эй, Цаво, ты здесь?
