Калининградский транзит, по которому из страны уходит металл, а обратно поступает кокаин… Можно было бы просто грохнуть этого Антона. Но что это изменит? Он ведь не сам по себе — за ним система!
Авторитетный друг, которого мы будем звать скромно — Мишаня, вынужден был принять предложение Антона… Он скрипел зубами от необходимости считаться с этим мозгляком в очечках. Одним ударом рукопашник Мишаня мог отправить Антона в нокаут, или даже убить. Он мог приказать своим боевикам изрешетить Антона из обрезов. Но за долбаным очкариком стояла система.
Встреча Антона и Мишани состоялась в маленьком ресторанчике, с которого группировка Мишани получала. Ради беседы американского разведчика и русского бандита в ресторанчике объявили санитарный день — Антон и Мишаня обедали в пустом зале. На улице у входа стояли автомобили с боевиками, но внутрь с Мишаней прошел только один телохранитель. Сам авторитет выглядел довольно мрачно. Он сидел за столиком, грузный, массивный, в дорогом английском костюме и черной шелковой рубашке без галстука. На волосатой груди висел золотой крест с хорошим жемчугом… В Нью-Йорке такой «прикид» сильно уважают наркоторговцы-латиносы. Антон, мысленно посмеиваясь, вида, однако, не подал.
— Что такой сердитый, Михаил? — спросил он, здороваясь за руку с авторитетом. Его ладошка утонула в лапище авторитета.
— Перебрал вчера, — солгал Мишаня. Он почти не употреблял спиртного, качался и вообще вел здоровый образ жизни. А мрачен был потому, что в придачу к той массе проблем, которые присутствуют в жизни авторитета его уровня, вдруг добавилась еще одна — исчез Артур. Около полудня бригадир вышел из дому, сел в свой БМВ, намереваясь поехать к Мишане, но до него не доехал. Телефон Артура не отвечал, и все это было более чем странно…
— Бывает, — усмехнулся Антон. Он видел досье на Мишаню и знал, что тот почти не пьет.
— Ну, чего хотел-то, ковбой?
— Дело нужно довести до конца.
— До какого конца? До Лефортово?
Антон непринужденно рассмеялся и ответил:
— Ценю твой юмор, Миша.
— Какой, на хер, юмор? Ты пацанов под пули подставил. Двое так и не вернулись… Хорошее кино? — раздраженно произнес Мишаня. Антон посерьезнел, сказал:
— Ты пытался выяснить?
— Убиты оба.
Информацию, что Студент и Потрох убиты в перестрелке, принес завербованный Кавказовым продажный мент. По большому счету это Мишаню устраивало больше, чем если бы Студент и Потрох попали в лапы ментам. На мертвых легче перекладывать вину.
— Это точно? — спросил Антон.
— Проверяем, — нехотя отозвался авторитет.
— Чья была засада?
— Хрен его знает. Вроде как ментовская… Твой клиент на Автозаводской с омоновцами схлестнулся. Пострелял.
— Расстрелял омоновцев? — искренне удивился Антон. Мишаня посмотрел исподлобья: дурак он, что ли?… Информации, которую принес ссученный мент, Мишаня не особенно доверял. Он ментам вообще не доверял. Использовал при необходимости, подкармливал с ладошки, но не доверял. Слова мента косвенно подтверждал Губарик. Но все это нужно было проверить. А такие проверки в пять минут не делаются… Да еще и Артур пропал!
Мишаня не знал, что проверка не только не прояснит ситуации, а еще больше, ее запутает. Потому что генерал Сухоткин уже запустил информацию о том, что операцию в садоводстве негласно проводил Главк уголовного розыска МВД… или группа розыска Управления конвойной охраны ВВ. Знающие люди понимали, что это значит: и орлы из Главка, и розыскники внутренних войск — вконец отмороженные. Сами операции проводят, ни с кем ни хрена не согласовывают. И стреляют не особенно задумываясь.
— Короче, — сказал Мишаня, — чего тебе из-под меня надо?
— Надо провести обыск на той даче.
— Ты не с ума ли съехал, земляк?
— Нет, земляк, не съехал… Я все сделаю сам. Мне нужно, чтобы вы мне немного помогли, подстраховали.
Мишаня посмотрел на Антона тяжелым немигающим взглядом. Немногие выдерживали… Но Антон выдержал.
Артур Бриневский с погонялом Брюнет в это время ехал на «точку 8». Ехал Артур совсем некомфортно — в багажнике своего БМВ. В наручниках, с кляпом во рту и мешком на голове.
День начался для Бриневского со звонка Мишани: дуй ко мне, Артур, разговор есть. Артур сел в БМВ и поехал. В трехстах метрах от дома в зад бээмвухи тюкнулась дряхлая «копейка» с каким-то молодым обормотом за рулем. Артур остановился, вышел из машины и осмотрел царапину на бампере… Вот, блин, совсем чайник охренел! Артур вытащил из «копейки» перепуганного пацана лет двадцати и несильно, для острастки, стукнул в морду… Вернее, он собирался стукнуть, но не успел. Земля вдруг поднялась на дыбы, и Бриневский со всего маху грохнулся на асфальт.
Очухался уже в багажнике БМВ.
На «точке 8» его очень грубо выбросили из багажника на асфальт. Пнули ногой, и чей-то голос приказал:
— Вставай, урод. Приехали.
С Артуром сознательно обходились очень грубо. Его настроились ломать. Причем ломать так, чтобы Бриневский даже не понял, кто же его захватил: бандиты или прибандиченные менты. Охаживая Артура ногами и рукоятками пистолетов, его загнали в подвал.
В подвале прицепили наручниками к кольцу в стене и только после этого сняли мешок и вырвали кляп. У Артура болела голова, сильно болели челюсти… Он судорожно сглотнул и присел на корточки. Попытался рассмотреть людей, которые его захватили, но мешал свет лампы, направленной в глаза. К нему подошел человек, остановился напротив:
— Где Антон?
— Ты кто такой? — ответил Артур. Человек ударил его ногой в грудь. Бриневский разглядел, что брюки у человека форменные — милицейские. И ботинки, кажется, тоже ментовские.
— Где Антон? — повторил человек. — Давай быстро, гнида.
Но Артур был сделан из крепкого материала. Побоями его было не сломать. Правда по большому счету это ничего не меняло. Там, где бессильны кулаки и утюги, на помощь приходит фармакология. Бриневскому так и сказали:
— Слушай, Артур, ты, конечно, пацан правильный, и нам тебя калечить совсем не хочется. Но мы же можем по-другому… Позовем доктора, доктор тебя раскумарит своим ширевом. Ну не паяльник же тебе вставлять в жопу… Будешь говорить?
— Отсоси, — зло бросил Артур. Он понимал, что если действительно начнут колоть какую-то гадость, то никуда не денешься — затрещишь. Но добровольно делать этого не собирался — не по понятиям это.
— Совсем дурной, — сказал оперативник ГРУ, который изображал ссученного мента. — Прошу вас, доктор.
Один из двух сидевших за столом офицеров встал и сказал: подержите его… Даже прицепленный за одну руку, Артур отбивался отчаянно, но его все равно зафиксировали, доктор завернул рукав на левой руке Артура и перетянул руку резиновым жгутом… Похвалил: хорошие вены, и ввел иглу одноразового шприца.
В принципе, специально обученный человек может сопротивляться воздействию «сыворотки правды». Но Бриневского никто этому искусству не обучал.
Ему вкатили дозу скополамина, и он «потек». Но рассказать смог очень мало: тринадцатого вечером ему позвонил Мишаня. Дал команду выделить группу бойцов для захвата какого-то отморозка. Отморозок, вроде, из какого-то спецназа… Захват кончился худо — на того отморозка уже менты капканы расставили. Двоих наших в перестрелке завалили, остальные ушли.
