— Леха, — снова захрипел Финт, — развяжи. Пойдем вдвоем, как тогда на зоне… Помнишь?
— Я все забыл.
Финт осекся под тяжелым взглядом.
— Леха… если там ФСБ, мы сможем поторговаться…
Птица отвернулся и поднял с земли саперную лопатку. Он уходил. Финт торопливо сказал ему в спину:
— Сегодня я поставил еще два заряда. Один — на срабатывание.
Дернувшись, как от удара, Птица повернул голову. Блеснули глаза. Он впился взглядом в белое пятно с хрипящим провалом рта. Так же хрипел в темноте гаража и булькал перерезанным горлом сторож Егорыч… Тебе что, их — жалко? — спросила темнота голосом Дуче… Спаси и сохрани… Тебе что их — жалко?… Хиросима.
Птица тряхнул головой, голоса смолкли. Возможно, они взлетели туда, где слабо светился Млечный Путь.
— Где? — спросил он свистящим шепотом, — Где ты ставил заряды?
— Один на Гражданке, другой на Расстанной.
— Адреса. Подробности. Быстро!
— Леха, я не по своей воле. Дуче сказал, что ты отказался, и тебя за это к ангелам отправили.
— Адреса, гнида! — повысил голос Птица и вскинул отточенное лезвие лопатки к горлу Финта. Сталь уперлась во вздрагивающий кадык.
— Карпинского, десять… это на Гражданке. В подвале, сразу у входа в крайний подъезд. В углу, слева. Яма присыпана песком.
— Когда взрыв? — Птица слегка надавил на черенок.
— Взрыв на Расстанной, сорок.
— Когда? — лопатка прорезала кожу.
— Сегодня. В двадцать три тридцать.
Птица отдернул рукав, посмотрел на часы и зло матюгнулся.
…Тебе что их жалко? — закричал Дуче из глубины Млечного пути.
— Не успеть, — негромко сказал Птица. — Мне туда уже не успеть, ты понимаешь?
Финт молчал. Он жадно хватал воздух… он был еще жив. А будильник китайского производства стучал и стучал, беспощадно отсчитывая минуты. Острая кромка лезвия саперной лопатки мерцала… Спаси и сохрани!
— Там что… жилой дом? Ну! Я спрашиваю — жилой дом?
— Да.
— Жди! — сказал Птица. Он резко повернулся и пошел прочь. Это был его последний привал на дороге в Ад.
Капитан-взрывотехник аккуратно отгреб песок, и звук будильника сразу стал громок и отчетлив. Свет фонарей лег на ржавый кусок жести. Повизгивала овчарка, прапорщик-кинолог поглаживал ее и что-то негромко говорил в ухо.
Капитан лег на песок и стал осматривать ржавую железяку со всех сторон. Потом аккуратно взял ее пальцами. Семеро мужчин замерли. Пес продолжал повизгивать. Он совершенно не боялся того, что лежало в яме и громко тикало. Просто он ощущал состояние людей, вибрацию их нервов.
— Она, — сказал капитан. — Попрошу всех лишних выйти, мужики.
Заглушая стук будильника заскрипел песок под ногами. Цепочка фонарей потянулась к выходу. Теперь на лист железа падал свет только трех фонарей. Два были закреплены наподобие шахтерских касок в обручах на головах офицеров-взрывотехников. Третий стоял на треноге чуть в стороне.
— Ну чего, Коля? — спросил капитан своего коллегу. — Начнем?
— Эвакуация жильцов закончена, — сказал тот. — С Богом, Саня.
Капитан осторожно приподнял лист. Его напарник уже лежал рядом и светил под железяку. Лист слегка подрагивал в руках капитана. Издавал слабый ржавый скрип.
— Порядок, — сказал второй спец. Он тоже носил капитанские погоны. Но их обыденной формой были серые комбинезоны техников.
Лист отложили в сторону. Лучи фонарей осветили кусок доски длиной около двадцати сантиметров и прикрепленный к нему будильник без стекла и минутной стрелки. К той же доске были примотаны скотчем батарейки и стандартный детонатор. Змеились к стрелкам провода. В общем, стандартная схема. Плюс рюкзак с тротилом.
Офицер, которого напарник назвал Саня, спокойно снял провода с контактов электродетонатора. Цапля недовольно скосила на него черный круглый глаз. Будильник продолжал тикать, но звук его стал иным.
Птица выглянул из-за мощного соснового ствола. Десяток, или чуть больше, домов действительно были как на ладони. Микропоселок для новых русских свободно раскинулся в долинке с небольшим озером и ручейком. Дома, почти все каменные, стояли свободно, без всякой квадратно- гнездовой планировки.
Как сильно этот капиталистический оазис отличался от привычных садоводств, где все усилия хозяев направлены на предельную плотность грядок и парников. Новые явно не собирались возиться в земле и навозе. В ярком свете прожекторов был виден теннисный корт, баскетбольная площадка, бассейны…
Дом, нужный Птице, стоял несколько на отшибе и выглядел гораздо меньше и скромнее других. Птица узнал его сразу, Финт описал ландшафт и архитектуру весьма точно. До дома было метров триста. Всего триста метров. Там, за фасадом из красного кирпича, в подвале, держали его жену. И его сына.
В доме горели окна первого этажа, — яркий свет заливал двор за высоким, выше человеческого роста, забором. Ему даже показалось, что он видит тени за шторами. От ненависти потемнело в глазах.
Птица сел на холодную, усыпанную хвоей землю за сосной. Спокойно! Спокойно, морпех… дело-то пустяковое. Пройти каких-то триста метров открытого пространства, которое просматривают парни из «Града». Как тебе идея?… Ничего идея. Отличная идея. Вся ее сила в том, что других нет.
А ребятам даже не придется гробить зрение приборами ночного видения. Ты придешь к ним в руки, озаренный лучами прожекторов… Возможно, они ждут тебя в доме. Эй, кто-кто в теремочке живет? Я, мышка-норушка… Ладно, хватит скулить. Вперед, морпех!
Птица встал и начал спускаться в маленький капиталистический оазис. Туда, где в симпатичном домике-тюрьме ждала его жена. И сын. А вот для врагов его появление окажется неожиданностью.
Леха Птица шел не спеша, открыто. Покачивалась саперная лопатка в левой руке, покачивался ствол ружья под правой. Он двигался наискосок, по склону, поросшему редким кустарником и одиночными корявыми сосенками. Если волкодавы из РОСО «Град» там, то его уже засекли. Они наверняка знают, кто он и какая школа у него за спиной. И все равно они спокойны и абсолютно уверены в себе, в своем превосходстве. Что ж, они правы…
До дома оставалось меньше ста метров. Птица увидел мелькнувшую на светло-оранжевой шторе тень. Кто-кто в теремочке живет? Кто-кто в невысоком живет? Я, мышка-норушка. Я, лягушка-квак… Стоп! Птица замер. Дверь дома отворилась. Если бы он был ближе метров на двадцать, то не увидел бы ничего. Отсюда, с высотки, он еще мог видеть дом и крыльцо… дверь отворилась и на крыльцо вышел Ванька. Сейчас он был без бороды, но Птица узнал его сразу.
Ванька оттянул вниз спортивные штаны, выпростал хозяйство. В полной тишине Птица услышал звук льющейся мочи. Облегчался Прапор долго. Невероятно долго. Фантастически долго. Он стоял на ярко освещенном крыльце боком к Птице и был отличной мишенью. Длинный, с хорошим чоком[15], ствол МЦ-21-12 с такой дистанции уже позволял… Обстоятельства не позволяли.
Ванька заправил хозяйство в штаны. Не спеша присел на перила крыльца и достал из нагрудного кармана спортивной куртки сигареты. Он беспечно болтал ногами в синих домашних тапочках. Щелкнул зажигалкой… Что все это значит? Кто-кто в теремочке… Это значит, что бойцов «Града» в доме нет. Вот это номер! А где же они? Птица стал внимательно изучать местность. Каждый куст, каждый камень, глубокую тень от забора. Он понимал, что обнаружить замаскировавшихся спецов по антитеррору скорее всего не сможет, но продолжал привычно осматривать ландшафт. Глаза сами выхватывали места, где наиболее удобно было бы разместить бойцов. Конечно, он никого не увидел. Более того, он почувствовал, что никакой
