Самойлов, к чьим словам прислушивались на самом верху и которого считали безопасным сторонники обеих школ, вывел Свиденцева из-под удара. Под предлогом того, что нужно не только строить новые корабли, но и учить тех, кто будет на них служить.
Так Николаю Александровичу досталось сборище разномастных, большей частью старых кораблей на Балтике, при полном отсутствии перспектив продвижения и карьеры. В дополнение к водоплавающему хламу прилагалась еще более разношерстная, разболтанная и неспособная ни к какой дисциплине толпа призывников. Хлам требовалось превратить в боеспособные корабли, призывников в профессиональные экипажи.
Самойлов так и сказал тогда — не хочешь рубить лес, сделай из людей мастеров своего дела. И никто тебя не тронет. Но и не повысит. Слово свое он сдержал на все сто процентов.
Свиденцев оказался талантливым администратором, к тому же избегавшем как огня всех возможных политических заворотов, сотрясавших страну и флот. Благо, должность этому как раз способствовала. Прошли двадцатые, минули тридцатые, в полную силу вступили огненные сороковые.
А он по-прежнему гонял матросов и офицеров, держа в форме старое железо. Выучка «от Свиденцева» стала знаком качества. Каторжная ежедневная работа тянулась год за годом, беспросветно и незаметно со стороны. Оценить ее даже во флоте могли немногие.
Но давняя мечта подняться на мостик современного быстроходного линкора не оставляла мысли опального контр-адмирала. Отчасти благодаря ей не так давно старенький «Марат» на стрельбах перестрелял «Кронштадт» с его дорогой и наиновейшей системой управления огнем.
Вздохнув, Свиденцев толкнул дверь и вошел в кабинет. Спорящие даже не повернулись к нему. Конечно, Шумилин и Кудрявцев.
Разговор был горячим. Шумилин размахивал руками как ветряная мельница, пытаясь объяснить, что на него давили со всех сторон. Кудрявцев был непреклонен.
— Здравия желаю, товарищи офицеры, — дипломатично заметил Свиденцев. — присесть разрешите?
— А, Николай Александрович! Заходи, садись. Разговор есть, — бодро воскликнул Кудрявцев, — хотел за тобой послать, попросить заглянуть на огонек, а ты и сам уже здесь.
Шумилин вытер вспотевшую шею, явно радуясь переключению внимания.
— Нескучно живете, товарищи, люди и авианосцы, — сказал Свиденцев, присаживаясь, с наслаждением вытягивая натруженные ноги. — Я к вам собственно по поводу шестерней, тех, что у вас застряли. Ну и узнать, что вчера за цирк на проходной.
— Ты это видел?
— Если б видел, зашел бы еще вчера. Слышал. Но в подробностях. Дай думаю, спрошу, чего это товарищ Кудрявцев самого Поликарпова на высокую гору посылает? Не круто ли взлетел?..
Свиденцев выжидательно умолк.
Кудрявцев полез в стол, доставая какие-то бумаги.
— Ковтуна не встретил? — невпопад спросил он.
— Не встретил. Видимо на «Скором».
— Тогда поговорим без него. Как я уже и сказал, сам хотел с тобой поговорить, есть о чем… Где эта ерунда, не пойму…Ага, вот оно.
Генерал-майор вытащил папку и извлек оттуда подшитый акт о проведении испытаний.
— Вот сюда посмотри, что они нам прислали. Совсем охренели… Потому и посылал.
— Володь, ты прекрасно знаешь, что в ваших делах я разбираюсь постольку поскольку. Это вы с Шумилиным у нас асы, а мне с подводниками проще общаться, чем разбираться в отличиях закрылка от предкрылка.
— Да тут и разбираться ни в чем не нужно.
Лицо Кудрявцева исказила злая гримаса.
— Ладно, даю вводную, она же краткий ликбез. Запоминай. Тебе, возможно, пригодится скоро. Итак, у буржуинов, в мире капитала, алчности и ничем не сдерживаемой наживы процветает коррупция. Ихние монополии, фирмы и прочие консорциумы постоянно изобретают разные виды боевой техники, жадно покушаясь на каждую монетку в карманах трудового народа. Там процветает нечестный сговор, гнусные интриги и вообще полный разврат.
Слушатели согласно кивнули, устраиваясь поудобнее. Ликбезы Кудрявцева давно стали притчей во языцех. Умел человек разъяснять сложное — просто, не отнять.
— У нас все не так. У нас честно и справедливо, проекты представляют КБ, трудовые и советские. Но Бюро много, проектов еще больше. И все самые-самые лучшие, передовые. А заводов мало. Поэтому у нас процветает здоровая, правильная конкуренция, и конструкторы едва ли не стреляют друг в друга, чтобы протолкнуть свои, самые-самые правильные и передовые машины. Только у конструктора интерес один и самый главный — пустить свой ероплан в серию. Об остальном он думает потом и не спеша.
Шумилин нервно кашлянул, Свиденцев слегка втянул голову в плечи.
— Володя, сбавь обороты, — попросил он.
— А, да… — Кудрявцев и сам понял, что немного перегнул палку. Но продолжил, как ни в чем не бывало, хотя и на полтона ниже.
— Смысл подворотничка следующий. Сейчас Поликарпов перевел свои предприятия на выпуск МиГов. Дав ход своему ученику Микояну. МиГи — это хорошо. Но вот у самого Николая Николаича дела в последнее время не ладятся. «По-1», скажем так, не проявил себя так, как ожидалось. В то же время испытания «По- 3» затянулись. Отвлекать на его подготовку к серии заводы, выпускающие МиГи, никто не даст. Что делать? Как там, у Ломоносова, чтобы где-нибудь прибавилось, нужно где-то обязательно убавить. То есть у кого-то. По всему выходит — убавят у Яковлева. Кроме истребителей тот делать все равно ничего не умеет. А они то сейчас как раз уже не актуальны. Война в Европе по факту закончена, да и вообще впереди уже свистит реактивная тяга… Поэтому появилась идея отобрать у Яковлева завод в Саратове и запустить там в серию «По-3». Но так, как «Потного» по факту еще нет, чтобы завод не стоял, они хотят временно заняться выпуском самолетов для нас. Корабельный вариант «По-1К».
— И что в этом плохого? — спросил Свиденцев осторожно, — вроде бы хорошо? Наконец и о вас вспомнили. Давно надо было «ишаки» на палубах поменять.
— Вспомнили, блин. Да так, что лучше бы вообще не вспоминали. Ладно. Вон Шумилин меня сразу понял. Тут фокус такой. Формально по этим вот бумагам нам предлагают отличную машину. Максимальная скорость 605 километров в час. Высокая энерговооруженность. Мощное вооружение. Хорошо?
Свиденцев кивнул.
— А вот теперь ложка дегтя. Все заявленные характеристики самолета даны для варианта с двигателем М-89. Вещь качественная и сильная. А его нам никто не даст. Весь выпуск уйдет на истребители Таирова и бомбардировщики Ильюшина. С М-88 самолет немногим лучше ишачка. Зато его взлетно- посадочные, это ненаучная и страшная фантастика. Помните, как мы с ишачком мучались, пока не приручили?
— Да уж помним! — Не к месту вырвалось у Шумилина. Свиденцев ограничился очередным кивком. Море только кажется большим, поэтому беды палубных авиаторов были общеизвестны среди морской братии.
— Это чудо техники может садиться на палубу только в идеальную погоду! И только в руках опытного пилота! А у нас по традиции и практике операции главным образом в Северном Море, все помним, какая там замечательная погода? Молодежь учить надо! И что они нам присылают? Народу побьется больше, чем в боях с англичанами, если до них вообще дело дойдет! Если хоть какие-то летчики после учебы в живых останутся!
— Ну, ты это загнул. Вряд ли все настолько плохо.
— Николай, ты сильно удивишься, но я если и преувеличиваю, то самую малость. В Москве мы предоставили Поликарпову перечень доработок. Вот здесь их нет, за исключением пары пунктов, не играющих особой роли. На них попросту положили большой военно-воздушный болт углубленной резьбы и увеличенного диаметра. Я понимаю, у него сейчас ситуация не сахар, но это не моя забота. Самолет для серийного выпуска в Саратове не готов. И когда будет готов неизвестно. В сравнении с сухопутным вариантом корабельный сильно переработан, но стал от этого только хуже. Будь у нас время, можно было
