мгновенно разворачивается, быстро настигает Эзошмеля, но тот вновь уворачивается: влево, вправо. Нырок – шершень, оглушительно жужжа, проносится над головой. Круговерть крылатых существ так стремительна, жужжание такое сильное, что идущему по коридору стражнику-троглину показалось, что на него надвигается целый рой. Троглин в панике бежит по коридору, распахивает дверь и с воплем выскакивает на улицу, в герптшцогский сад. За ним, чувствуя, что спасен, вылетает Эзошмель. Шершень немного отстал, но встречный поток воздуха на мгновение гасит скорость Эзошмеля, и в следующее мгновение челюсти врага смыкаются на его левом крыле.
Единственное оружие Малача – шпага. Несколько уколов, и ужасные челюсти разжимаются. Шершень взмывает вверх, его жужжание затихает, а Эзошмель снижается на бреющем полете. Малач плохо знает внутренности герптшцогского замка, но стремится оказаться как можно дальше от дворца. Когда сил оставаться в воздухе не остается, он делает несколько кульбитов и, вернув себе обычный облик, падает на землю…
– Ну, ты прям как с неба свалился!
Лежавший на спине Малач открыл глаза и увидел перед собой незнакомое лицо. Хотя… Эльф не мог назвать имя склонившегося над ним человека, но эти глаза он прежде где-то видел, и видел не раз. Вот только когда и где?
Малач оперся на локти, приподнялся и, застонав от боли в левом плече, опрокинулся обратно. Однако человек успел поддержать его своими огромными ручищами и помог сесть. Потом ощупал плечо, на котором начала проявляться темно-синяя с красным отливом широкая полоса, доходящая до середины спины. Малач вновь застонал и в то же время отметил, что кажущиеся такими грубыми пальцы оказались удивительно нежными.
– Обошлось без перелома, – сказал человек. – Чем это тебя так приласкали? Оглоблей, что ли?
– Да нет, – поморщился Малач. – Упал я.
– Ну-ну. С неба…
– А почему бы и не с неба? – Малач огляделся. Вокруг на ровном расстоянии друг от друга росли сливы и яблони. Впереди виднелась высокая стена из Красного кирпича с крохотными отверстиями для окон, чуть правее к ней прилегал такой же кирпичный приземистый домик.
– Что это? – спросил Малач.
– Это, хм, – усмехнулся человек, – это тюрьма Его высочества герптшцога Ули-Клуна. А эта пристройка, – он показал на домик, – пыточный флигелек.
– Так ты… – Малач наконец догадался, где видел эти глаза, – конечно же в узких прорезях красного колпака-маски. – Ты Боберс – кровожадный палач герптшцога!
– А почему бы и не палач? – вновь усмехнулся Боберс. – Почему бы и не кровожадный?
– И… что?
– В каком смысле?
– Что ты собираешься… делать?
– А что ты предлагаешь?
Вместо ответа Малач приложил палец к губам и прислушался к возникшим в глубине сада голосам. Вскоре один голос стало слышно совершенно отчетливо, и принадлежал он не кому-нибудь, а начальнику наряда герптшцогских стражников господину Еноварму.
– Не скукчивайтесь! – командовал Еноварм. – В шерненгу разойдитесь, в шерненгу! Злой умышленник где-то здесь, в саду Его величества герптшцога!
– А ведь это за мной. – Малач вновь посмотрел в глаза герптшцогского палача. – Выручишь?
Боберс на мгновение задумался, потом молча сгреб Малача в охапку, прихватил валявшуюся рядом эльфийскую шпагу, легко поднялся с ним на ноги и быстрым шагом, петляя между деревьями, двинулся по направлению к пыточному флигелю. Малач даже не попытался сопротивляться – сейчас это было бы бессмысленно, да и справиться со здоровяком Боберсом в таком состоянии (левое плечо и лопатка, похоже, временно онемели) эльфу вряд ли бы удалось. Он решил пока что собраться с силами и ждать дальнейшего развития событий.
Неся эльфа на руках, словно младенца, палач проскочил мимо зловеще распахнутых ворот пыточного флигеля и повернул направо в глубину сада, где сливы и яблони сменились цитрусовыми деревьями – мандаринами и лимонами. Голоса Еноварма и стражников стали ближе. Внезапно деревья закончились, Малач увидел большую цветочную поляну, в центре которой стоял аккуратный бревенчатый дом с дымящейся печной трубой. Рядом с домом оказалось почти правильной формы круглое озерцо с прозрачной, слегка голубоватой водой. В это озерцо Боберс и бросил с ходу своего младенца, а сам забежал в дом и закрыл за собой дверь.
Успев задержать дыхание, Малач с головой погрузился в ледяную воду, – наверняка где-то на дне бил родник. Эльф машинально произнес заклинание «Обнаружения подводной опасности в ограниченном пространстве», мгновенно убедился в отсутствии таковой и еще в том, что для следующего заклинания у него совершенно не осталось магических сил – слишком много их было израсходовано во время пребывания в теле Эзошмеля. Да и для восстановления сил физических тоже требовалось время, даже оставаться долго под водой ему было непросто.
И все же, когда Малач вынырнул, он пожалел, что не продержался там еще немного. У самой кромки стояли два стражника и, куда же без него, господин Еноварм собственной персоной. – Вот он, злой умышленник! Хватайте его! – закричал Еноварм, не узнавший Малача из-за закрывающих его лицо длинных мокрых волос.
– Я сейчас кому-то схвачу, схвачу!
Малач, Еноварм и стражники одновременно повернули головы в сторону дома и увидели стоявшего на пороге распахнутой двери, из которой валил пар, подпиравшего кулаками бока, прикрытого лишь узкой набедренной полоской материи, красного, как вареный рак, палача Боберса.
– Какого лешего приперлись, господа стражнички?! – заорал Боберс и вразвалку двинулся на незваных гостей. – Желаете помешать отдыху герптшцогского палача и его друга? Или попариться в баньке вместе с нами? Так я вам устрою парилку, только в другом месте!
– Мы… нам… донесли… – начал пятиться Еноварм. – Злой умышленник…
– Я?! – перебил его палач. – Сейчас нырну в это озеро, чтобы смыть с себя пот. А потом я вынырну, и если увижу вас на моей территории, то клянусь, что вспотею еще раз, но уже вместе с вами в моем любимом пыточном флигельке!
И Боберс с разбега прыгнул в озерцо. Причем Малач голову мог дать на отсечение, что стражники исчезли с поляны еще до того, как его неожиданный спаситель достиг воды. Фонтан брызг обдал эльфа, и он с удивлением увидел, что эти брызги розового цвета. Под водой Боберс оставался недолго, а когда вынырнул, Малач удивился вновь – с кожи палача исчез цвет вареного рака, который был полминуты назад.
– Ты… смыл с себя… кровь? – спросил Малач.
– Конечно, кровь, – Боберс оглядел поляну и, убедившись, что стражников и след простыл, добавил. – Клюквенную.
– А-а-а…
– Это был морс. Мой любимый густой клюквенный морсевич, – улыбнулся Боберс. – Пойдем-ка в мою баньку, там еще одна кадушечка морсевича припасена.
– Подожди, Боберс, – остановил Малач готового вылезти на берег палача. – Почему ты вдруг решил мне помочь?
– А почему я не могу помочь попавшему в переплет эльфу?
– Но ведь ты на службе у Ули-Клуна. И его приказы…
– Моя служба, согласно контракту, заключается в том, чтобы пытать, вешать и четвертовать. А такого пункта, чтобы я ловил злых, – Боберс усмехнулся, – умышленников, в контракте нет.
– Теперь все понятно, – кивнул Малач и скривился от резкой боли в плече.
– Давай-ка я тебе помогу. – Боберс помог ему вы браться на берег и вылез сам. – Чем раньше примем меры, тем скорее справимся с последствиями, хм, твоего падения с неба…
И Малач, пошатываясь, пошел вслед за Боберсом – самым страшным и кровожадным человеком Фалленблека и окрестностей, человеком, который за совсем короткий промежуток времени успел завоевать
