На одних брызг попало больше, на других меньше, но попали они на всех до единого. И каждое попадание породило яркие вспышки, слившиеся в одно ярчайшее, ослепительное сияние…
Когда сияние погасло, серебристый рыбодракон исчез. Исчезли, то есть перестали существовать, и ифы-кабуфы. Вместо них на водной глади осталось лишь множество рыжеватых расплывчатых пятен. Зато на воде появилась небольшая белоснежная льдина, которую сотворил заклинанием мгновенной заморозки Женуа фон дер Пропст и на которую выбрались пассажиры переставшего существовать парусника «Андрэоса».
Льдина, как и полагается любой льдине, пусть и возникшей с помощью магии, была скользкой и холодной. Но на холод никто не обращал внимания, хотя все лежали на льдине в насквозь промокшей одежде. Внимание каждого было сосредоточено на медленно опускающемся знамени с вышитым серебристым рыбодраконом. Знамя опускалось все ниже и ниже, пока не оказалось в поднятой руке лежавшего на спине Воль-Дер-Мара.
И в это время пошел дождь. Он тоже был холодным, наверное, потому что в дождь превращался сам туман.
Зато с каждой упавшей каплей туман все больше истончался и таял. Крупные холодные капли падали на лежавших на льдине людей, эльфов и кота. И кроме звука их падения, не было слышно ничего.
Воль-Дер-Map снял с глаз повязку, и теперь капли стали падать на его закрытые глаза. Потом что-то закрыло его лицо от дождя, и он почувствовал прикосновение к глазам девичьих губ. Зуйка целовала его глаза по очереди, целовала вновь и вновь, целовала, пока не закончился дождь. А когда дождь закончился и Зуйка прекратила поцелуи, Воль-Дер-Мар открыл глаза и увидел высоко над собой синее безоблачное небо.
Глава двадцатая
КАК Я ИГРАЮ!
Зуйка открыла глаза. И тут же отвернула голову, спасаясь от солнечного луча, приникшего сквозь неплотно прикрытые ставни. И увидела близко-близко лицо Воль-Дер-Мара. Он спал, и его согнутая в локте левая рука лежала на ее обнаженной груди, пальцы слегка подрагивали. Наверное, это и разбудило ведьмочку.
Множество мыслей-воспоминаний закрутились у нее в голове. Столько событий произошло вчера! Но ей хотелось думать только об одном – о том, что произошло ночью здесь, в спальне Воль-Дер-Мара. Между ним и ней…
А может, не думать об этом вовсе? Ну, произошло и произошло. Пусть, это было очень даже классно. Но ведь она – всего-навсего молоденькая девчушка, пусть и ведьма. А Воль-Дер-Мар – он, он…
Зуйка аккуратно выскользнула из-под его руки, встала с кровати и, прихватив свою одежду, на цыпочках покинула спальню.
В гостиной, куда она спустилась уже одетой, умытой и причесанной, был только Четвеерг двести второй. Гном сидел перед камином на одной из разбросанных по полу подушечек и что-то подсчитывал на пальцах.
– А где все остальные? – спросила Зуйка, присаживаясь рядом.
– Дрыхнут еще, – пробурчал гном.
Как-то само собой получилось, что после вчерашних событий на озере Зуро вся, как выразился профессор Малач, посвященная девятка направилась в дом прозревшего Воль-Дер-Мара. Зуйка смутно помнила, имела ли место какая-нибудь вечеринка. Все валились от усталости с ног, и, кажется, все сразу разбрелись по гостевым спальням, которых в этом доме хватало. И только она оказалась в спальне хозяйской…
– Та-а-ак, – вернулся к своим вычислениям Четвеерг. – Сегодня у нас вторник, вчера был понедельник, позавчера – воскресенье, позапозавчера – суббота… Та-а-ак… Это была эта суббота. А в прошлую субботу у нас были отборочные соревнования. Так-так-та-а-ак, получается, с тех пор прошло… э-э-э… – Он на чал сосредоточенно загибать пальцы.
– Двести второй! – глядя на его руки, позвала Зуйка.
– Не мешай! Семь плюс воскресенье, плюс понедельник… Сегодня у нас точно вторник?
– Точно. А что ты хочешь подсчитать?
– Сколько дней прошло с тех пор, как мы в отборочных соревнованиях участвовали.
– Надо не дни считать, а события, – усмехнулась Зуйка. – Их за это время гораздо больше произошло.
Гном озадаченно посмотрел на ведьмочку.
– А где твой шрам? – спросила она.
Он перевел взгляд на свое запястье. От зигзагообразной отметины, что появилась у него позавчера ночью, не осталось и следа.
– Можешь не удивляться, у меня на ноге шрам тоже исчез, – сказала Зуйка.
– А у меня на ладони словно и не было никакого ожога, – сказала появившаяся в гостиной Ксана. – И главное – он у меня вчера вдруг кровоточить начал, потом дождь начался, и будто смыл и кровь, и ожог… Интересно, а у остальных наших тоже болячки и всякие там отметины пропали?
– Железяка, Железякочка! – Тубуз настойчиво тряс приятеля за плечо до тех пор, пока тот не проснулся.
– Ну, чего тебе?
– Ты можешь мне свою ногу показать?
– Чего-чего?!
– А вот сам погляди – чего! – и Тубуз предоставил на обозрение свою ногу. В том месте, где несколько дней назад у него исчезла подколенная косичка и появилась вычурная татуировка, теперь белела чистая кожа.
Алеф резко сел на кровати и откинул одеяло – татуировки и у него словно никогда и не появлялось.
– Только не надо говорить, что это обычная смываемая краска была, – сказал он, машинально потирая ногу.
– Да-а-а. – Тубуз тоже потер свою ногу. – После всех этих экзаменов у нас даже татуировок не осталось.
– Зато воспоминаний – хоть отбавляй.
– Угу. Особенно тот момент, когда меня два гоблина в заросли затаскивали. Я этот страх на всю жизнь запомню.
– Думаешь, я не запомню, как меня свои же лекпины сзади по голове – дубиной…
– Да, не повезло нам, – вздохнул Тубуз. – Ни одной рыбки мы с тобой не поймали.
– Не поймали…
– Это, значит, не видать нам факультета как своих ушей?
– Не видать…
– Но ведь мы не поймали-то потому, что вроде как Прорыв останавливали. Ведь останавливали?
– Останавливали…
– Так ведь это же получается, что мы других спасали?!
– Но рыбу-то все равно не поймали…
– Угу. Ну да… И как же теперь факультет?
– Что – факультет? На факультет в следующем году поступать будем…
– Мой дедушка, когда ему было сто девяносто девять лет, во время своей девяносто девятой свадьбы однажды сказал… – Воль-Дер-Мар сделал глубокий вдох и обвел взглядом гостей.
Вопреки традиции, сегодня двери его дома не были распахнуты для любого пожелавшего заглянуть на огонек. Гостей было всего одиннадцать, Воль-Дер-Мар – двенадцатый, и, вопреки традиции, собрались они в его гостиной не ближе к вечеру, а когда солнце достигло зенита. Сразу после того, как профессор Малач и кот Шермилло вернулись из здания факультета рыболовной магии, где прошло самое короткое в истории Академии магических наук итоговое заседание экзаменационной комиссии. О результатах этого заседания Малач собирался рассказать чуть позже.
Воль-Дер-Map стоял у камина, в котором горел огонь. В доме не было холодно, а на улице – так вообще
